ЧТЕНИЯ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

«Чтобы ребята услышали от учителя высокое слово»

Вступлением к мастер-классу по «Пушкинским проповедям» стал рассказ Сергея Волкова о сложном переплетении текстов Пушкина и Соловейчика в его учительской судьбе. О том, как литературное слово понимается, запоминается и причудливо трансформируется в сознании ребенка. И как точно и бережно педагог должен подходить к этому процессу. «В первые мои годы в школе я работал в пятом классе, где проходят «Капитанскую дочку». И так мы ее хорошо прошли: и дополнительные источники изучали, и текстов много написали, ну все удалось. И вот на одном из последних уроков мальчик подходит ко мне и говорит, что все ему понравилось, все понял, только про инвалидов с косами не очень понятно. Зимой они там маршировали. С косами. Я начинаю его переспрашивать и вдруг понимаю, что картинка у него в воображении совсем не та, что описал Пушкин. Тот инвалидами называл отставных солдат, а не увечных, как в наше время. А в качестве кос мой ученик представил себе сельскохозяйственное орудие, длинное кривое лезвие на палке. «Как же, – спрашиваю, – с косами, если зима, снег кругом?» «Ну мало ли, – отвечает, – может, обычай у них такой». И тут я с ужасом представил, сколько еще таких «кос» у него по всей повести осталось… А в «Проповедях» Соловейчик так пристально не только в отдельную фразу всматривается, а даже в одно слово, что залюбуешься. Мне иногда кажется, что идут они, Пушкин с Соловейчиком, и беседуют, легко и с удовольствием. А мы вокруг слушаем, как разговаривают два хороших человека».
Более детальное приобщение к книге «Пушкинские проповеди» участников чтений, среди которых оказалось большое количество молодежи, происходило в форме французской мастерской.
Эта технология предполагает самое активное включение в происходящее всех присутствующих, поэтому ведущие с самого начала настойчиво приглашали педагогов рассаживаться за столы, расставленные в Паркетном зале. «Мастерскую нельзя наблюдать со стороны, ее надо прожить, прочувствовать», – объясняла Елена Галицких, которая ведет подобную мастерскую постоянно с разными учительскими аудиториями. Кроме того, это очень живая, подвижная форма, никогда нельзя просчитать заранее ее ход и результаты. «Накануне отъезда и по дороге продумала все, записала, а сейчас решила, что сделаю все по-другому», – призналась ведущая и напомнила о высказывании Эйнштейна, в котором он описывал два способа взаимоотношений с миром: чудес не бывает или все на свете чудо. Так вот мастерская предполагает удивление и открытие новых смыслов для себя и для других: «В течение этих полутора часов, которые мы проведем вместе, непременно будет встреча, а с чем, я и сама пока не знаю».
Для вхождения в атмосферу сотворчества участники познакомились друг с другом, представившись одной фразой, и каждый записал на своем листочке название книги, которая неизменно его радует, дает пищу для души.
Для следующего шага к удивлению и познанию каждый получил листок с цитатой Соловейчика и выбрал ту мысль, которая его вдохновляет. Чтобы нерешительные и медлительные участники не чувствовали себя «отстающими» – темп из-за ограниченного времени был высоким, – ведущая обратилась ко всем: «Помогите тому, кто не справился, не закрывайте листок от соседа». Ведь мыслью, пришедшейся по душе, так приятно поделиться с окружающими.
В продолжение дружеско-творческой «разминки» каждый участник получил листок, где было напечатано три-четыре высказывания Соловейчика. Из них нужно было выбрать наиболее близкую идею, ту, что говорит «именно о вас».
Теперь, когда все настроились, ведущая предложила всем записать слово «проповедь» и подумать, какие особенности свойственны этому жанру.
После недолгого раздумья зазвучали первые ответы с мест:
– Проповедь обязательно имеет адресата, она обращена к кому-то.
– Непременно должна быть тема, о чем говорит автор.
– В ней содержится призыв, нравоучение и обязательно должен быть запоминающийся яркий конец.
– Лучше, если проповедь короткая и эмоциональная, чтобы внимание тех, к кому она обращена, не рассеивалось.
Эти выводы никто не оспаривал, а вот относительно диалогового характера проповеди разгорелась небольшая дискуссия: предполагает ли этот жанр ответы и возражения слушателей или нет?
Убедиться в правильности своих предположений можно было лишь обратившись к текстам проповедей. Что участники и сделали, выбрав из лежащих на столе текстов. Каждый подбирал ту тему, которая «важна именно вам и именно сегодня». Каждый выбрал себе проповедь и прочитал ее.
Да. Все перечисленные признаки оказались присущи Пушкинским проповедям Соловейчика.
– А что в них есть из того, что мы не перечислили? – спросила ведущая.
– Пушкинские строчки, – раздалось сразу несколько голосов из разных групп.
– И это тоже в русле традиции, ведь в церковной проповеди все послание основывается на строчках из Писания, – напомнила ведущая, – прочитайте, пожалуйста, еще раз пушкинский эпиграф в той проповеди, которая лежит перед вами. И задумайтесь: нет ли в нем тайного, интересного для вас значения? Возможно, вы сейчас впервые почувствуете, как он украшает жизнь, придает ей новый смысл.
Участники получили возможность в течение нескольких минут перечитать, обдумать с этой точки зрения пушкинские эпиграфы, прочувствовать, как этот короткий отрывок задает тон и смысл всей проповеди.
И наконец, наступил момент, когда все догадки, воспоминания, движения души и логические выводы должны были материализоваться. Участники по очереди подходили к столу, где ведущая разложила небольшие лоскутки бумаги текстом вниз, «как экзаменационные билеты», проговорил кто-то. И только выбрав наудачу, можно было перевернуть и прочитать, что там, на другой стороне. Ведущая уточнила правила: «Если рука потянулась к листку, а на нем тема, не соответствующая вашему состоянию, поменяйтесь. Найдите человека с растерянными глазами и предложите ему свой отрывок, возможно, вы держите в руках его и только его текст». На листах оказались фрагменты стихотворений Мандельштама, Волошина, Цветаевой, Кушнера… Каждый должен был стать эпиграфом будущей педагогической проповеди, «такой, чтобы ее хотелось слушать».
Педагоги приклеили поэтические вступления к чистым листам, и в зале постепенно стихли шепот, шелест и скрип стульев. Проповедь оказалась не самым легким жанром. Наконец ведущая напомнила, что пора заканчивать. И предложила тем, кто не успел, поставить многоточие и дописать только концовку. И обязательно похвалить себя: «Посмотрите на лист, лежащий перед вами. Там есть эпиграф, к которому вы придумали тему. Похвалите себя за этот прекрасный заголовок. Даже если вы сочинили один абзац, это тоже повод для похвалы. И уж совсем хорошо, если вы написали больше».
Получившиеся тексты нужно было прочитать по очереди в группах. Начать никто не решался, особенно молодые участники старательно дописывали, не поднимая глаз или даже держа листки на коленях. Эту ситуацию с легкостью решали педагоги в более солидном возрасте, обращаясь к смущающейся молодежи: «Может, вы и начнете?» Постепенно дело пошло, зал загудел от одобрительных возгласов и смеха. Потом каждая группа делегировала по одному автору для чтения своего текста вслух на весь зал. Завершила этот свое­образный венок проповедей ведущая, прочитав свой текст и проповедь современной поэтессы и учителя Инны Кабыш.
И под конец снова обратились к книгам Соловейчика. Елена Галицких предложила собравшимся продолжить фразы, называя заголовки его книг. Если вам нужно подготовить родительское собрание, вы используете… Если ребята в вашем классе учатся без особой радости, вам нужно перечитать… Если планируете выстроить дискуссию на педсовете… Продумываете стратегию развития школы… Хотите остаться наедине с мыслями о сути своей профессии…
На прощание ведущая предложила участникам одной группы рассказать залу о своих впечатлениях и отношении к происшедшему. Учителя со стажем говорили о том, что, побывав на чтениях в очередной раз, не разочаровались и познакомились с новой технологией. А многие молодые педагоги признались, что открыли для себя книги Соловейчика.

Подготовила Елена КУЦЕНКО