ЗНАНИЯ КАК ВИТАМИН РОСТА

Формы работы на уроке: в алгоритме смысла

Планирование, как водится, учителя сдают в первый месяц учебного года, и не вопрос – когда они его пишут. И пишут ли, а не переписывают. Тем не менее всегда находятся учителя, которые, прежде чем сесть перед белым листом бумаги (пустым пространством экрана), сначала смотрят на детей, прикидывают их и свои возможности относительно программы и обнаруживают некую специфику будущей работы.
Ведь каждый – со своим багажом, со своей точкой обзора, со своим стремлением. И хотя все эти «мелочи» внутренней работы учителя никогда и никем в расчет не берутся и потому редко отражаются в планах, которые «просто надо сдать», – та его напряженность при создании образа будущей совместной работы чрезвычайно важна. То есть не слова какие-то правильные придумывать, благие пожелания, с которыми отправляться в классы, а схватить содержание возможных учебных отношений целиком, адресно.
Тогда набивший оскомину вопрос «чему учим?» не спускается на тормозах – «читайте программу и пояснительную записку к ней»,
а лично присваивается: в этом году я учу этих детей вот чему, а еще хочу попробовать научить тому-то. Конечно, вопрос «что?» – вопрос по содержанию. А в учительской профессии нет «что?» без «как?» и «какой?». В педагогическом синтаксисе обстоятельства и определения идут впереди, известное дело. А если наоборот – учитель хоть и попадает в цель, но смыслы не задевает.
Смыслы. «В лоб» их не добудешь, извне не привнесешь. Но если они не появляются, учить и учиться скучно и противно. Наполнение урока смыслами – это всегда побочный эффект работы множества обстоятельств и определений урока. Дети хорошо это знают, они всеми силами стараются не скучать. Шалят! Создают обстоятельства! Да, им не дают, их пресекают, обращают к цели урока и школы. А им все равно нужны смыслы! Личные новые территории, не засиженные мухами повторов.
И что важно: многим учителям – тоже.
Когда учитель занимает мерцательную позицию учитель  – ученик, он не катит впереди себя тележку с грузом знаний – «па-астарани-ись!» – он вообще пуст на вид. Но внутренний маховик запущен: какие, как, что? Анализаторы интенсивно работают, наблюдения продуцируют решения, и знания оказываются тут как тут, кстати. Ученики видят его таким.
Берут пример. Они наконец-то пытаются учиться. В прямом значении слова, со смыслом.

 

Помогаем ли мы детям?

Трагедия учительской профессии: люди делают работу, которую не в силах выполнять качественно. Некачественная работа – от неподъемного ее количества. А снизить это количество духу не хватает, ведь это – зарплата. Оплачиваемые часы внушают, что время, проведенное с детьми, можно оценить деньгами. Школа – арифметика потраченного времени.
Психологическая инерция мешает перестроиться на меньшее давление на учеников, что уж говорить – избавиться от него. Поведением многих управляют неуверенность и даже иррациональный страх. Страх оказаться ненужным ученикам, потерять свое влияние. Вот и демонстрируется широкий спектр эмоций: от раздражения и гнева, вызванного непослушанием, до разочарования. И усталости от постоянного преодоления сопротивления, которому «не должно быть оснований, ведь я хочу как лучше!».
Учитель инструктирует, подсказывает, советует, а когда не помогает – обвиняет, угрожает, высмеивает. И все это вместо налаживания диалога с детьми. Но я верю, что возможности есть. При взаимодействии и взаимопомощи можно сдвинуть даже самые безнадежные ситуации. Главное – принять чувства детей как значимые. И свои собственные, конечно.

Без страха за ошибку

…Сегодня работали с шестым классом в парах, без смены состава. Общее задание: провести аналогии между библиотекой с книжками и диском с файлами. Были задания на соответствия между объектами (помещение, шкафы, книги vs диск, папки, файлы и т.п.) и процессами (перенос книги на другую полку vs перемещение файла и т.п.). Значит, нужно построить две схемы соответствий.
Конечно, можно было просто сделать два столбика и провести линеечки. Но я создал таблицу соответствий для каждого задания, разбил на две, перемешал, чтобы не было соответствия строчек, и напечатал. В каждой паре одному участнику досталась одна половина таблицы, другому – другая. Мы договорились, что один ученик в паре будет читать товарищу строчку своей таблицы, а другой, не подглядывая к нему в листочек, читать про себя содержимое своей таблички, находить соответствие и записывать в нужную строчку. Потом смена ролей: тот, кто писал, читает свою строчку, тот, кто читал, ищет и записывает.
После того как таблички были прочтены каждым, ученики в паре объединялись и искали возможные ошибки. Интерес в том, что если допущена хотя бы одна ошибка, значит, ошибок уже две, так как таблички были с полным соответствием, без дополнительных объектов. Плюс нивелировался страх по поводу первоначально допущенных ошибок – было заранее известно, что можно сначала исправить, а только потом сверять.
На завершающем этапе задания кто-то из класса в быстром темпе читал вслух соответствия, а остальные отмечали у себя плюсами правильные (в том числе исправленные на правильные).
Второе задание делали уже гораздо быстрее, чем первое.
Успели еще сделать практическую работу на компьютерах: поисследовали кое-какие граничные параметры файлов (максимальную длину имени, недопустимые символы) и опознали некоторые расширения файлов с изображениями, видео, звуком и программами.
Расходились радостно.

По аналогии

Вспомнилось, как мы знакомились с компьютером с младшими. Сначала обсуждали саму идею компьютера как модели человека. Они не очень похожи внешне, потому что все самое интересное спрятано внутри.
Разбились на пары и поделили роли: одному достался человек, второму – компьютер. А затем либо по заранее подготовленным листкам с обеих сторон, либо только с одной, компьютерной, начали находить соответствия. Интересно: совершенно незнакомое понятие «тактовый генератор» ассоциировалось у них с сердцем по весьма условному сходству, тем не менее практически в точку.
Микрофон и колонки ассоциировались с голосовыми связками и ушами, хотя верно наоборот. Зато никто не сомневался: монитор – это лицо. С функциями мозга сложности, детям трудно уловить, как наша голова столько всего вмещает: и процессор, и память, и даже жесткий диск. В общем, аналогий десять дети находят, и компьютер становится вполне живым.
Потом обсуждали разные варианты. К примеру, та же кровь, гуляющая по жилам, – это информация или питание?

Ненавязчивый план на будущее

В этом году у меня четыре группы в двух десятых, и у всех – программирование. Задумался, как бы эти занятия сделать поосновательней и вместе с тем особо не зажимать тех, кому программирование даром не нужно. Провел первое занятие. Из трех стадий.
Первая стадия. Выдана задачка на нахождение средней скорости. Люблю эту задачку, она простая, но с подвохом. Велосипедист едет из одного места в другое со средней скоростью 30 км/ч, обратно – той же дорогой со средней скоростью 20 км/ч. Найти среднюю скорость движения велосипедиста. Очень часто дети заявляют, что средняя скорость 25 – км/ч, и, естественно, попадают пальцем в небо. Мы разбираемся, выясняя на пальцах отличия арифметики от алгебры, то есть сначала разбираем решение с конкретным путем, потом с путем, обозначенным переменной, потом со скоростями, обозначенными переменными. В конце концов получаем формулу средней скорости, среднее гармоническое. После чего я намекаю, что не просто так попросил эту задачку порешать.
Вторая стадия. Разворот на опыт. Я прошу по шагам описать функционирование выбранного ими приложения «Вконтакте». Брали поиск аудио, отправку сообщения... описывали. Я вычленял стандартные три шага: ввод, обработку и вывод (только что пришло в голову: можно было бы описать работу пары приложений, а потом поискать сходства, было бы очевиднее). А потом предложил по аналогии сконструировать по шагам приложение, позволяющее считать среднюю скорость. Сконструировали: ввод скоростей, обработку по формуле, вывод средней скорости.
Третья стадия. Создание плана нашей работы на ближайшее время. Я предложил подумать и описать своими словами, кто чего не знает, чтобы провести реализацию на компьютере какого-либо этапа: ввода, обработки и вывода. В каждом этапе мы насчитали три-четыре пункта, например: «что такое x, y», «как вводить», «как сделать формулу», «как связать разные части», «куда выводить» и т.п. Получилась последовательность вопросов, уникальная в каждой группе, но при этом во многом совпадающая, конечно. И договорились, что это и будет последовательность наших действий по изучению вопроса создания программ на начальном уровне.
Со своей стороны план у меня такой: выписать список умений, связанных с алгоритмизацией и программированием, а потом создать что-то вроде «паспорта умений» ученика. От самых простых – именования переменных, их типов и формата значений – до структуры и применения сложных операторов. Отдельно в этом паспорте можно перечислить базовые задачи-кирпичики, составляющие фундамент программирования. Соответственно ученик получает отметки в паспорте умений, когда подтверждает свой уровень овладения тем или иным умением. Подтверждения и отметки могут быть разные, подумаю еще над вариантами.

И вдруг открылись нюансы…

Теперь они работают в подгруппах. Вчера на последнем уроке две десятиклас­сницы из одной подгруппы пришли в гости к другой. Девчонки продвинутые, посему я недолго думая попросил их изложить одноклассникам то, что они помнят, в отношении первой темы, которую мы проработали. Они быстренько изложили. А я сижу в качестве ученика и соответственно вопросы вредные задаю. Задаю и попутно обращаюсь к остальным: вы же тоже можете такие вопросы задавать, особенно если вам что-то неясно. И тут один ученик и говорит: ага, вот вы вопросы задаете, и вас за вопросы не ругают. Как, спрашиваю, разве за вопросы ругают? А вот так, отвечает, даже кричать иногда начинают, если мы вопросы задаем. То есть «как же вы не понимаете?» и все такое. Вот мы и не рискуем.
Опа! Это превращение ученик – учитель сразу вскрыло отношение педагога к вопросам учеников как к препятствию. Вопросы детей мешают излагать Великую и Могучую Программу, и не беда, что это оборачивается полнейшей утратой обратной связи как таковой. Хотя без этой связи включенность учеников в процесс весьма относительна. Зато учебное время весьма удачно занимает «прохождение программы».
Школьники, конечно, отвечают на вопросы учителя, письменные работы делаются, оценки исправно выставляются. Но работы эти, если ученик хотя бы частично не понимает, о чем в них речь, а спросить, как он считает, лишен возможности, нередко попросту списаны. С доски или у одноклассника – не важно. Учение – тоскливая обязанность формально отчитаться о чем-то, что можно так и оставить непонятым. Если на уроке нет места непредвиденному вопросу ученика, осмысленность учебной деятельности – дело случая. Правило же такое: надо сделать? Сделаем. Или не сделаем, в итоге это не суть. А вот отчитаться о выполнении точно нужно.
Кажется, этому и учит наша школа…