Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №8/2010
Четвертая тетрадь
Идеи. Судьбы. Времена

«Ура! Родные, кончилось!»

Первые мгновения Победы – какими они были?

В шестидесятые годы газета «Комсомольская правда» обратилась к читателям с призывом: прислать рассказы-воспоминания о самом памятном дне или событии Великой Отечественной войны. В нынешнем году эти читательские письма были изданы отдельной книгой*. Мы приводим выдержки из главы «9 мая 1945 года. День победы».

7 и 9 мая 1945 года наш 119-й стрелковый корпус 1-й Ударной армии вел напряженные бои против Курляндской группировки гитлеровцев.
Ночью наши войска шли бесконечным потоком на запад, тысячи танков, самоходных орудий преследовали отступающего врага.
Часа в 3 утра 9 мая в рядах солдат раздался неясный ропот радости. Через минуту все стало известно. Навстречу войскам скакал на коне начальник политотдела полковник Леонтьев. Он резко остановил коня и бросил в ряды солдат только одно слово: «Кончилась!!!»…

Устинов М.А.,
г. Новгород

На рассвете 7 мая, спешившись с танков, мы заняли оборону на окраинных улицах Дрездена. Каждый дом, каждая крыша дома укреплены эсэсовскими пулеметчиками и фаустпатронщиками. Завязались сильные уличные бои.
Бои шли весь день, всю ночь и лишь к утру 8 мая мы подошли к центру города. Целыми колоннами шли немецкие солдаты, побросав оружие, к нам в плен. На улицах лежали целые горы брошенного солдатами оружия всех видов. Улицы засияли белыми флагами, извещающими капитуляцию города, мирные жители города вышли на улицы с белыми повязками на рукавах. А некоторые даже бросали цветы с балконов и окон на идущих уже прямо колонной и с песней русских солдат.
И вот в этот момент, когда мы с песней колонной шли по широкой улице Дрездена, впереди показалась легковая автомашина, она сравнялась с колонной, остановилась. Из машины вышли какой-то русский генерал и полковник. Они с улыбкой, взяв под козырек, приветствовали колонну и, когда ее середина поравнялась с приехавшими, была дана команда: «Середина, остановить колонну». Мы все словно замерли в ожидании чего-то важного и беспримерно радостного. И вдруг генерал что есть духу произносит: «Товарищи бойцы, поздравляю вас с победой, враг капитулировал, война окончена!»
Мы не заметили, как у каждого из нас, будто из самой глубины души, вырвался громкий возглас: «Ура!» И мне казалось, что все вокруг, и дома, и мирные жители, и даже разоруженные немецкие солдаты, которые также колонной, сдаваясь в плен, продвигались в наш тыл, вместе с нами кричали «ура».

Горбовцев А., быв. автоматчик,
Луганская обл., г. Красный Луч

День Победы я праздновал в ночь с 8 на 9 мая в верхнесилезском городе Зорау. Война шла на убыль. Иногда поговаривали о бандах, пытавшихся ворваться в безгарнизонный городишко вроде нашего. Уже выздоровевших не торопили с отправкой на фронт. Мы понадобились для охраны госпиталя, занимавшего целый квартал. Властью начальника госпиталя допускалась роскошь: кресло входило в оборудование поста, и в нем разрешалось сидеть. Мне, тогда девятнадцатилетнему сержанту, досталась должность с пистолетом – разводить часовых.
Больше всех я любил третий пост, под аркой, над которой были курсы медсестер. Вечерами там долго пели. Туда, казалось, стеклось все музыкальное хозяйство госпиталя. Вот вечером засиделись допоздна, а потом все затихло, и ощущалась глубина чужой ночи. Часовым уже не сиделось в глухих подъездах. В остывшем небе с торчащей трубой спиртзавода незримо проходил тяжелый, высокий гул самолета, и все настораживало.
Вдруг выстрелы. Кажется, с 4-го или 3-го поста. И вот уже стрельба вблизи и дальше. Заметались ракеты. Кто-то стрелял из окна второго этажа. За садом сквозь закат беспорядочную стрельбу зататакали, трассируя вверх, пулеметы. «Тревога!» Какая там тревога, когда из близких зданий кричат: «Ура! Родные, кончилась». Я уже знал, я уже чувствовал, что это значит, и, не веря догадке, добежал до 3-го поста. Постовой без пилотки палил в небо. Потом я увидел, что на ней лежали обоймы. Я понял все и не знал, что делать.
Усатый дядька бросил винтовку и, неуклюже обняв меня, прокричал навзрыд: «Сынок, война кончилась!» Плачущие, тревожные и волнующиеся, в ночных сорочках, повыскакивали сестры. Они повисали у нас на груди, целуя нас, как будто мы были первые герои. До рассвета никто не спал.

Коленский П.И., офицер запаса,
Луганская обл., г. Ровеньки, пос. Ясеновка

Я сама ленинградка, и День Победы мне довелось встретить в Ленинграде.
...Мы увидели, что по улицам идут солдаты. Грудь у каждого была увешана орденами, позвякивавшими медалями, на рукавах у многих краснели нашивки из маленьких красненьких ленточек, обозначавших число ранений, полученных на фронте. Были в этом строю всякие, разные, высокие и низкие, худые и широкоплечие, со светлыми голубыми глазами и с темными, черными. Лица у одних были типично русскими, у других с казахским разрезом глаз, у третьих с грузинской горбинкой носа, были старые и молодые, усатые и безусые, красивые и совсем нет, с погонами офицеров и рядовых, но все они составляли одно целое, одну славную колонну.
Люди сбегали с тротуаров, бросались к ним, обнимали их, и целовали, и плакали, и одаривали непременно хоть чем-нибудь, кто чем мог. Им дарили папиросы и табак, вышитые полотенца и носовые платки, белый хлеб и пироги. Совали в руки портсигары, кисеты, мундштуки, трубки. Там, смотришь, кто-то розовый кусочек мыла туалетного протягивает, там пачку белой почтовой бумаги, там вязанные на спицах носки. Подарки дарили не только отдельные люди, их встречали и дарили им представители от организаций, преподносили им хлеб-соль. Я помню, видела, как два солдата несли вдвоем огромный пирог, подаренный какой-то фабрикой.
Трудно было тогда достать цветы, негде было купить папирос, мыла, белого хлеба. И папиросы, и мыло, и хлеб – все выдавалось по карточкам, а белый, который с нашей сегодняшней точки зрения был совсем серым, выдавался вообще только по детским карточкам. И тем не менее все это нашлось у людей, нашлось для солдат.

Баландина И.А.,
г. Москва


* Самый памятный день войны. Письма-исповеди. – М.: Вече, 2010

Рейтинг@Mail.ru