Зачем мы запугиваем наших детей?

Недавно моя дочь звонит мне на работу и просит, чтобы я с ней говорила по телефону, пока она поднимается по лестнице в квартиру. На вопрос, почему ей страшно, ведь раньше она не боялась входить в подъезд одна, дочь ответила, что страх у нее от подруги, которая рассказывает жуткие истории про маньяков.
Я решила поговорить на эту тему с сослуживцами и как же была удивлена: все дети чего-то панически боятся. Ладно маньяков – шарахаются от любых незнакомых людей; боятся инопланетян и по десять раз проверяют, хорошо ли закрыты форточки; боятся микробов и постоянно моют руки; боятся смерти и старых людей; боятся оставаться одни – себя боятся. Нет у них ни доверия, ни открытости миру. Что же произошло с нашими детьми, как же мы их так запугали?
Вечером я взяла полистать дочкин учебник «Основы безопасности жизнедеятельности, 3–4 классы». Издана книжка замечательно, на мелованной бумаге, с комиксами. Учебник «согласован» и «рекомендован», то есть правильный. Много запретов: нельзя есть незнакомые грибы, прятаться под деревьями во время грозы, открывать незнакомому дяде дверь в подъезд. Не трогать змею, не бежать от собаки, не перебегать улицу на красный свет. Не разговаривай с незнакомыми, не верь, «никому не говори, что у тебя есть дома». И про посягательства есть: кричи «Пожар!» и беги со всех ног.
Так-то оно так, но все эти рекомендации, собранные вместе и идущие подряд, даже у меня, взрослого человека, вызывают оторопь. Липкое ощущение, что всюду опасность и гадости подстерегают на каждом шагу, охватывает и меня. Это какие же картины рисуются в живом воображении детей? Жизнь на минном поле?
Или все не так ужасно? Вспоминаю, как в каникулы мы вместе с дочерью ходили на встречу с детским писателем Усачевым. Он стал спрашивать ребят, чем ребенок отличается от взрослого. Дети были откровенны: у взрослых нет фантазии, но они сильнее, и только потому, что у детей нет права работать, а значит, выбирать жизнь.
Но главное отличие – взрослые заботятся о детях. Как? Не дают есть, что хочется. Разумеется, чипсы, колу, сладости. Выбирают одежду, которую носить. Друзей, с которыми можно общаться. Режим, по которому жить. Оказывается, некоторые дети страдают оттого, что не могут жить, с кем хотят, быть там, где хотят.
Девочка дочкиного возраста говорила: «Очень часто отговаривают от того, что тебе нравится. Но в этом не им ходить, не взрослым. Чтоб я тебя в этом не видела – что за слова такие?» Писатель Усачев сглаживал углы, говорил о разных вкусах и о важном умении устанавливать паритет, договариваться. Но оказалось, права на свое мнение у детей тоже нет. Они спрашивали, почему не разрешают бегать босиком, играть в компьютерные игры сколько хочешь, громко петь, делать свободные покупки. И даже – покрасить ноги: «Это мои ноги, а не их!»
Такие смешные дети! Среди пожеланий взрослым – право ребенка иметь животное, хоть иногда получать желаемое, право отвлекаться, право на прогуливание уроков. По их словам легко представить мир, в котором они хотели бы – и готовы, что важно – жить. Ничего злостного им просто в голову не приходит. Но не тут-то было.
На детстве спекулируют все кому не лень, Минобрнауки в том числе. В школе нам выдали сорокатрехстраничный Паспорт здоровья ребенка. Сказали – заполнить. Там множество разделов, есть очень странные, например, на стр. 19 раздел о хранении холодного и огнестрельного оружия в доме. Есть Таблица 3, упоминающая о секспросвете дома и в школе. Или вот: «Ученик должен вклеить фотографию или рисунок своей комнаты, написать, один ли он в ней живет или же с братьями-сестрами и родителями. Необходимо перечислить всех своих родственников до третьего колена и сообщить домашние, рабочие и мобильные телефоны». И далее: оцените обстановку в своей семье (благополучная, конфликтная, есть ли член семьи с ограниченными двигательными способностями, есть ли тяжелобольной). Что же касается медицинского раздела паспорта, то он содержит подробный перечень хворей – тут и корь с коклюшем, и проблемы с сердцем, печенью, легкими, и черепно-мозговые травмы с припадками (пункт именно так и назван – «припадки»), и энурез. Еще: школьник должен на протяжении 11 лет сообщать, сколько и каких продуктов (дан список) он съедает в день, в неделю или в месяц. Здесь же – перечисление друзей, список интересов, почасовой график дня: сколько времени тратится на те или иные – полезные и не вполне – занятия. В общем, тотальная слежка и самослежка. Не знаю, что и подумать. Возможно, государству нужен мониторинг. Но не любой же ценой, не за счет развития у детей паранойи.
Юрист мне разъяснил, что никто не может заставить ребенка и взрослых – родителей, медиков, психологов, учителей – заполнять этот «паспорт». Как только человек получает такое распоряжение, он просит представить его в письменном виде и уверенно отправляется в суд, поскольку это очевидное нарушение неприкосновенности личной жизни (см. Европейскую Конвенцию о защите основных прав и свобод, ст. 8, Конституцию РФ, ст. 23, Уголовный кодекс РФ, ст. 137, Кодекс РФ об административных правонарушениях, ст. 13.11, Гражданский кодекс РФ, ст. 150, Федеральный закон «О персональных данных», ст. 10).
Но закон законом, а страшно, что такое вообще приходит людям в голову, сами мысли о ребенке как средстве проведения вычислений, устрашений и обез­личивания. Такое понимание детства все более распространяется в обществе, и страхи на эту тему все чаще охватывают родителей. Даже когда обнимаешь дочь, целуешь ее, нет-нет да и промелькнет гнусное «а если…». А что дальше, а вдруг.
Я, конечно, понимаю, что государству нужна стандартизация. Но пусть бы оно ею и занималось, а так получается, что стандартизацию проводят в голове и руками самих людей. Сколько уже анкет и тестов заполнила моя дочь за четыре года школы, ее уже приучили волноваться из-за того, что компьютерная программа, их читающий робот, что-то не поймет. На что же тогда стандартизация, модернизация, если они превращают человека в послушный трусливый механизм?