ФАКТЫ, СОБЫТИЯ, ТЕНДЕНЦИИ

Уполномочили так уполномочили...

20 января известный адвокат и телеведущий Павел Астахов, накануне Нового года назначенный Уполномоченным 1 по правам ребенка при Президенте РФ, дал свою первую пресс-конференцию. За час общения с журналистами новый омбудсмен высказал столько оригинальных идей и смелых проектов, что стало ясно: в сфере защиты прав ребенка начинается новая эра. Эра хлестаковщины...

 

Определять эту новую эру будут следующие факторы. Прежде всего нынешний детский уполномоченный собственно защитой детей до 30 декабря 2009 года никогда не занимался. Для сравнения: его предшественник на этом посту, Алексей Головань, проработал в сфере защиты детства двадцать лет.
На пресс-конференции Павел Астахов поделился с журналистами первыми открытиями, сделанными на новом поприще.
– Оказывается, – сообщил он, – существуют комиссии по делам несовершеннолетних! Они думают не как ребенка наказать, а что для него сделать! Это альтернатива судам. Я буду обязательно их поддерживать.
Другим открытием нового омбудсмена стало количество государственных структур, занимающихся защитой детей. Вместе с комиссиями по делам несовершеннолетних Павел Астахов насчитал 14 органов. И задался вопросом: почему же тогда в России дети так плохо защищены? Ответ нашелся тут же: халатность. Так Павел Астахов пришел к пониманию главной задачи уполномоченного: заставлять ответственные организации работать.
– Кто такой уполномоченный, – объяснил он журналистам, – это око государево. Он должен смотреть, контролировать, надзирать. Жестко требовать и прощаться с теми, кто плохо работает! Менять, увольнять нещадно! Здесь невозможно переборщить, только недодать!
Павел Алексеевич увлекся, и в его голосе зазвучали отрывистые интонации премьер-министра. А образ уполномоченного как-то вполне естественно обогатился чертами шефа жандармов.
– Когда создавалось Третье отделение, – рассказал Павел Астахов, изучавший историю вопроса в Академии КГБ, – Бенкендорф пришел к Николаю Первому и попросил инструкций, а царь вместо ответа молча протянул ему носовой платок.
– Чтобы утирать слезинку ребенка? – пробормотал кто-то из журналистов.
Но Павел Астахов не услышал и принялся развивать другую литературную метафору – о невидимых миру слезах.
– Каждую историю, где пострадал ребенок, – признался он, – я воспринимаю как свою личную трагедию! Я не могу жить спокойно, зная, что такое творится на свете! Я плачу! Плачу! – Тут Павел Алексеевич бросил взгляд в зал и, немного сбавив тон, уточнил: – Но слезы текут внутрь, поэтому вы их не видите.
Продолжая исторический экскурс, защитник детей помянул добрым словом Советский Союз, где подростки никогда не пили и не курили на улице, и посетовал, что теперь граждане равнодушно проходят мимо, вместо того чтобы «надавать по рукам». В качестве другого положительного примера Павел Астахов привел российскую патриархальную семью, где женщины рожали по десять–пятнадцать детей, «независимо от достатка».
Сейчас даже милиция не может защитить ребенка. Виной тому… Конституция, в которой прописана тайна и неприкосновенность семейной жизни. Из-за этого положения правоохранительные органы, по словам Павла Астахова, не могут просто, «без объяснения причин», ворваться в квартиру, где нарушаются права ребенка. Нужно ждать экспертного заключения органов опеки, потом постановления суда, процедура эта тянется порой слишком долго.
Закон законом, но почему же не находится «генерал, который мог бы выломать дверь, если ребенок в опасности»? – спрашивал Павел Астахов. И сразу же отвечал: потому что участковые разучились работать с семьями. Они теперь «умеют только регистрацию проверять», так как это приносит прибыль.
Уполномоченный предложил такую схему работы. Участковый милиционер должен регулярно наносить визиты во все семьи, где есть дети. А если его откажутся пускать, то поставить эту семью на заметку и направить туда органы опеки, чтобы те выяснили, почему родители избегают контакта с участковым.
Если же произошла трагедия и ребенок пострадал от насилия, то на скамье подсудимых должны, по мнению Астахова, оказываться не только непосредственные преступники, но и органы опеки – по статье «Халатность».
Кроме того, омбудсмен предложил «привлекать жертвы насилия и их родителей к пропаганде активного и нетерпимого отношения общества к правонарушителям». Человек, которому в голову могла прийти такая мысль, видимо, обладает неким оригинальным взглядом на психологию ребенка. Этим своим особым видением Павел Астахов не замедлил поделиться со слушателями.
– Встаньте на корточки, – посоветовал он журналистам. – Походите так сутки. И вы поймете, как трудно ребенку.
Дальше Уполномоченный по правам ребенка объяснил, что детям нельзя доверять, так как они «всегда лгут», и «заставить их сказать правду невозможно». В суде они могут оговорить невинного или оправдать виновного. От них можно ожидать чего угодно. Но выход есть. По мнению Павла Астахова, дети врут только взрослым, а своим ровесникам они говорят правду. Поэтому при уполномоченном будет создана детская Общественная палата.
Кроме того, в планах уполномоченного реформировать детские дома, ввести должность детского омбудсмена в каждом федеральном округе, а также при каждом образовательном учреждении. Уполномоченные должны, по мысли Астахова, научиться проводить собственное расследование «до суда, вне суда, параллельно суду» и вмешиваться в деятельность любого государственного органа. Павел Астахов почему-то уверен, что найдутся для этого и люди, и деньги, а главное – юридические механизмы. Хотя по указу президента уполномоченный имеет право всего лишь давать рекомендации.
Во время своего первого публичного монолога новый детский омбудсмен столько раз повторил слова «жестко», «наказывать» и «надзирать», что стало ясно: деятельность в сфере защиты детей отныне будет выдержана в едином государственном стиле. В стиле агрессивной наступательной риторики и громких заявлений, не имеющих под собой почвы.
Павел Астахов – плоть от плоти действующей государственной системы. В отличие от Алексея Голованя, который был в ней инородным телом. Это проявлялось во всем, даже в неизменно мягком и интеллигентном тоне разговора прежнего уполномоченного. Но главное – Алексей Головань занимался реальными делами и в своих ежегодных докладах (еще в должности детского омбудсмена Москвы) приводил конкретные факты нарушения прав детей властными структурами. Недаром его последние выступления в Мосгордуме заканчивались скандалом и отказом депутатов утверждать представленный Голованем доклад.
Павла Астахова власть бояться не будет. Именно из-за отсутствия конкретики. А громкие слова нового уполномоченного будут лететь с телеэкранов и убеждать людей, что в стране идет бурная деятельность по защите детей.
То, что реальных действий ждать от нового омбудсмена не стоит, видно по всему. По его откровенному незнанию новой сферы деятельности, по самоуверенности и необыкновенной легкости, с которой он находит решения сложнейших проблем. Решения заведомо фантастические, не воплощаемые в жизнь.
Так, например, для обеспечения жильем выпускников детских домов Павел Астахов предложил губернаторам приглашать к себе безработных московских риелторов, которых в столице из-за кризиса образовалось достаточно много. Пусть «берут землю на Дальнем Востоке» и строят там дома для сирот.