Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №13/2009
Гений детства

О потребности в ирреальном и метафизике чувств

Относиться к ребенку как к сложнейшей вселенной  – трудная задача. И трагедия традиционного воспитания в том, что оно направлено на поведение ребенка, на то, чтобы вписать его в какие-то социальные требования. Любые проявления внутреннего мира вызывают недоумение и отторжение. Особенно когда они не укладываются в представления о том, что есть «возрастная норма».
Показательно, что весь корпус дошкольной и начальной школьной литературы создается по принципу соответствия детскому жизненному опыту – за исключением народных сказок, которые этому опыту заведомо не соответствуют. Но только сказки ребенок может слушать с таким восторгом и замиранием сердца: слишком велика детская потребность в ирреальном, таинственном и загадочном.
А неплохо бы подумать: в чем тайна столь острого интереса? И тогда, может быть, откроется и другая тайна – отчего этот интерес сохраняется и во взрослеющем ребенке?
Что же находит совсем маленький ребенок в этих сказках?
Сказка – это словно окно в иной, небытовой мир, который очень похож на то, как устроена детская душа: по законам чудесных превращений одного в другое. В сказке нарушены причинно-следственные связи, отсутствует «нормальная» топология пространства, в сказке все может быть всем – но это и есть устройство человеческой души
с ее субъективной, психологической топологией и временем, которыми управляют вовсе не законы физики, а законы потребностей и желаний.
Возможно, из восприятия сказок и вырастает та метафизическая лаборатория чувств, которая помогает видеть небытовое – в бытовом уже в реальности, а не в фантазии.
«Я это чувство живо помню. Обыкновенно оно находило на меня, если я ко времени наступления сумерек оставалась одна в комнате. Играю, бывало, ни о чем не думая. Вдруг оглянусь и увижу за собой резкую черную полосу тени, выползающую из-под кровати или из-за угла. На меня найдет такое ощущение, точно в комнату незаметно забралось что-то постороннее, и от присутствия этого нового, неизвестного у меня вдруг так мучительно заноет сердце, что я стремглав бросаюсь за няней…»
Речь идет вовсе не о чувстве страха, но о чувстве тоски. Что же это за чувство и в чем его природа? Словно холод неизъяснимой вечности касается сознания ребенка в момент, когда уют его знакомой комнаты нарушается на сумеречной границе дня и ночи и вдруг возникает некая тень иного.
Не темнота, но чувство надвигающейся темноты – вот в чем штука. Не исчезновение, а предощущение исчезновения. И оттого не страх, а тоска. Тоска как чувство неизбежной утраты. И одновременно как предощущение чего-то, над чем ты не будешь властен.

Многим ли детям присуща такая метафизическая лаборатория чувств? Думается, всем. Но обычно дети с большей или меньшей степенью легкости прячутся от этих чувств, осваивая веселье игр и общения.
Но в ребенке, лишенном активной игровой коммуникации, все больше и больше нарастает потребность говорить о глубинных переживаниях, которыми наполнена его душа. Обычная коммуникация детей этого возраста становится ему все менее интересна. И в результате возникает особая форма аутизма, довольно часто свойственная талантливым детям. Понятно, что такой ребенок раздражает: он закрыт поведенчески, и никогда не знаешь, чего от него ждать.
Впрочем, он и сам этого не знает. Его будущее более открыто и менее предсказуемо, чем будущее любого обычного ребенка. Но ему нужны опоры – хоть какие-то опоры.
И если в младшем возрасте такой опорой бывают сказки, то для ребенка, становящегося старше, такой опорой могут стать серьезные стихи.
Стихи как другой по сравнению со сказкой этап метафизического дискурса. Стихи как особое искусство создания «иного» мира «по ту сторону» обыденности. Стихи как особая потребность высказывания души.

Александр Лобок

Рейтинг@Mail.ru