КАЧЕСТВО ОБРАЗОВАНИЯ

Необходимость лишнего знания

Тема «лишних» знаний в разговорах о современном образовании звучит все настойчивее. Вероятно, понятие «лишнее знание» возникает в связи с распространившимся количественным подходом к измерению феноменов образования. Только вот
не противоречит ли такой подход самой природе знания? Она ведь смысловая по сути, а могут ли смыслы быть лишними? Только необходимыми…

 

Что дано

Вопрос «что необходимо изучать в школе, чему и как учить?» никогда не снимался с повестки дня и никогда не находил окончательного решения. Однако теперь, когда образование рассматривается через призму экономики, по этому вопросу стали появляться решения, простота и очевидность которых должна бы уничтожить любые сомнения.
Учить надо тому, что полезно, а полезно то, что «будет способствовать инновационному развитию экономики» (задачи Модели образования – 2020). Например, технологиям. Языкам. Проектам. Коммуникативным навыкам. Ну и базовым знаниям по основным предметам. Давать знаний надо ровно столько и так, сколько и как нужно, чтобы получить прогнозируемую отдачу. Дело только за расчетами: сколько именно нам надо гениев (рабочих, врачей…) и во что обойдется их выращивание.
Назвать такой подход инновационным трудно, ведь он описан лет шестьдесят назад, правда, Оруэлл и Хаксли представляли его в романах-антиутопиях, а не в государственных образовательных программах. К тому же для инновационного этот подход слишком популистский: дети, не готовые к уроку, обожают подвести под этот факт «философию»: «Зачем нам эти формулы, они же никогда не пригодятся в жизни»; и родители тоже не преминут сказать: «Не нужна нам ваша история, мы по жизни программисты».
Так стоит ли идти на поводу подобных мнений и тенденций?

Вычесть и разделить

Вроде договорились: знания больше давать не будем, будем выращивать компетентности. Предметные, к примеру. Для этого надо редуцировать свой предмет до списка тем и набора навыков – в соответствии с требованиями результата. Тут результат  – тут тема – тут расписанные действия. Пройди, примени и достигни цели (результата). И дальше, как на конвейере. Ничего лишнего, ни движений, ни слов, ни эмоций. Никакого резерва неправильностей, вариантов, повторяемостей, отклонений. Но мы чувствуем: тогда отключаются такие по-человечески важные процессы, как, скажем, любовь к предмету, личный интерес учителя и ребенка. В силу вступает псевдомотивация: «Дети, изучение китайского языка вам необходимо, потому что скоро весь мир будет говорить по-китайски» или «Без знания химии вы не сможете безопасно питаться и лечиться». Мир учебной дисциплины больше не представляется детям противоречивым, полным историй и тайн, а учитель больше не «посвященный», не проводник в этот мир. Он просто знает и показывает, как надо управляться со схемами и формулами, чтобы пройти контроль.
Многие учителя, любящие свой предмет, им заряженные и зараженные, способны на большее и эту подмену ценностей целями переживают очень тяжело.

Сложить и умножить

Межпредметная интеграция. Тоже тяжело: учителю надо расстаться с чувством привязанности к своей дисциплине, с ощущением себя представителем преподаваемой науки. Физику, например, забыть, что за ним стоят Эйнштейны и Ньютоны и что он с ними в контакте. Перестать думать о том, какие бы еще соприродные дисциплине формы вхождения в нее предложить детям, чтобы они смогли оказаться «там», в другом, не бытовом мире. Вот эти амбиции надо убрать, потому что правильно – дать общее представление о естественно-научном знании в целом.
Но можно ли увлечь детей «общими представлениями»? Или подготовкой к контрольной, отработкой навыка? Нормальный учитель ответит «нет». Он скажет о накоплении раздражения и деструктивном поведении учеников как следствии этого. Только учителя никто не спрашивает. Люди, которые извлекают из базовых программ все «лишнее» и «времязатратное», а оставшееся интегрируют и переназывают, советуются с экономистами и финансистами. Но те не преподают. Те считают.

Минимум – это много всего

О тщете арифметических теорий после Достоевского и говорить неудобно. Все вроде знают: если в сфере человеческих отношений начать действовать в соответствии с правилами арифметики, получается очень, очень плохо. Проходили. Но вынуждаем учить решать задачи через «потому что», ни на минуту не воспаряя. Читать книги «для того, чтобы», не давая волю эмоциям. Делать упор на «практические навыки», пренебрегая такой важной штукой, как увлеченность красотой и сложностью учебной дисциплины.
И тут же встаем перед фактом: если преподавать только необходимое, на выходе не получишь и минимального. Потому что необходимое всегда является через «лишнее». Из большего объема, не иначе. Парадокс: чем больше упрощаем знание, тем больше усложняем восприятие.
Почему так? Ответ на вопрос как раз и виден «из большего объема». Известно, например, что избыточность естественного языка составляет 55%. То есть половина единиц – «лишняя». Отчего язык не может обойтись без этой избыточности? И далее: почему природа так изобильна и расточительна? Виды, классы, подвиды? Кстати, чего ради она наделила каждого из нас разной внешностью, разной судьбой, разными языками? В этом-то какая необходимость?
Да, не все, что существует, получает смысл в нашем сознании, но потому-то и возможно общее пространство смыслов, живое, динамичное. «Мы нуждаемся в том, без чего мы не можем, так же как и в том, без чего мы можем и что может без нас. Мы нуждаемся в постоянном напряжении, в переходе понятного в непонятное, гениального в ничтожное... нуждаемся во всем огромном, многообразном, многоязыковом мире», – писал Юрий Михайлович Лотман.
…Конечно, правому глазу может показаться, что левый глаз ему не нужен. Но и это тоже из области тех непредсказуемых штук, которые составляют соль жизни и придают вкус образованию. Возможно, настоящая цель педагога-предметника  – дать ребенку на пробу вкус своей увлеченности знанием. Потому что предсказать результаты образования, увы, невозможно.