От имени народа

Закончился проект года «Имя России». Как известно, первое место занял Александр Невский, второе – Петр Столыпин, замкнул тройку призеров Иосиф Сталин, буквально в последний момент ненамного опередивший Александра Пушкина.
Вначале в параде-конкурсе имен было представлено пятьсот участников, из них надо было выбрать пятьдесят, затем двенадцать и уж потом из этой великолепной дюжины – победителя. Но не только имя победителя волновало россиян. На протяжении всего проекта многих в первую очередь интересовал вопрос: что должно отражать итоговое голосование – мнение народа или мнение от имени народа? Просветительский это проект или пиаровский, чего в нем больше – социологии или политической пропаганды? Думаю, отчасти там было и то и другое. Власть не могла пустить такой процесс на самотек, в то же время в голосовании приняли участие сотни тысяч людей, что в итоге не могло не отразиться на конечных результатах.
И все же говорить о социологической чистоте опроса не приходится. И дело не только в некорректном голосовании по интернету.
С самого начала участники конкурса, то есть те, кто «кликал» в Сети и слал sms, не понимали главного – за кого они голосуют? «Имя России» – о ком идет речь? Это некто, лучше других символизирующий ее достижения? Или личность, внесшая наибольший вклад в ее развитие? Или сыгравшая выдающуюся роль независимо от того – положительная она или отрицательная? Или вообще кто-то наиболее точно отражающий ментальность российского народа? Согласитесь, это разные установки. Но четких разъяснений на этот счет не последовало. Понятно было только одно: сравнивать людей разных эпох, разных судеб и предназначений невозможно. Как это ни банально звучит, но у каждого времени свои герои. К слову, пожалуй, только в России проявился такой интерес к «старине глубокой». Обычно люди выдвигают если не кумиров своей эпохи, то близкой к ней. Россияне же в финальном списке оставили и Ивана Грозного, и Екатерину Великую, а победителем и вовсе стал человек тринадцатого века, современник монголо-татарского нашествия.
А как известно, чем дальше в глубь веков, тем больше мифов. Во многом конкурс и вылился в их соревнование. Что и понятно, как и политизация всего проекта, и острая дискуссия вокруг него. У нас слишком серьезное отношение к своему прошлому. У нас еще идет борьба за него. У нас «горячая» история.
Клод Леви-Стросc делил общества на «холодные» и «горячие». «Холодные» – это те, кто не дает возможности историческим факторам влиять на свое развитие, а «горячие», наоборот, превращают историю в инструмент развития. По типу «холодных» и «горячих» обществ, как считает знаменитый египтолог и культуролог Ян Ассман, существует «холодная» и «горячая» память. «Холодная» память ограничивается историей, «горячая» же переходит в политику.
У нас «горячая» память – никуда не денешься. Эту «горячую» память остудит только время. А пока – ничего не поделаешь – нас держит прошлое. Чтобы отпустило, его надо проработать.
Возвращаясь к конкурсу, заметим, что первоначальный интерес к нему как к тесту на самоидентификацию быстро сменился на обычный интерес к шоу. Забавно было наблюдать за самим процессом игры, делать выводы, глядя на сменяющуюся конъюнктуру, лихорадочные поиски победителя, реакцию общества на тех или иных фаворитов гонки.
Сначала заштормило: в начале июля с большим отрывом стал лидировать Сталин, на втором месте Высоцкий, на третьем – Ленин. Появились мнения: Россия сделала свой фатальный выбор, россияне показали истинное лицо; вспомнили и о пресловутом менталитете, о «тысячелетнем рабстве», о максиме, согласно которой каждый народ достоин своей власти, и вылили на страницы печати годовую норму пессимизма о судьбе России. После чего принялись себя стыдить и озаботились имиджем.
Тут и повод для очередного флеш-моба (массовое вбрасывание голосов) подвернулся – трагическая годовщина расстрела царской семьи. Рейтинг Николая II немедленно взлетел, чтобы после 17 июля рухнуть. Зато почти всю последующую неделю по мере приближения к своей трагической дате, 25 июля, явно прибавлял Высоцкий. Сразу заговорили: «Поэт в России больше, чем поэт». Но очевидно, что и Высоцкий не подходил под «идеального» героя. Поиски продолжились. За месяц, сменяя друг друга, вперед вырывались то непонятно откуда взявшийся Хрущев, то первый космонавт планеты.
И вот с конца первой декады августа лидером хит-парада становится Сергий Радонежский. Неужели наконец нашли нужное Имя? Действительно, много «за»: православный святой, выдающийся политик, бывший практически министром иностранных дел у князя Донского, объединитель Руси, собиратель земель, борец за независимость. Похоже.
А то, что Сталин отставал ненамного, ?– не беда: он тоже нынче в моде – стиль его «эффективного менеджмента» имеет много поклонников. Сталин для многих (и власти в том числе) – в первую очередь символ величия России, создатель могучей империи, олицетворение гордости за то время, «когда нас боялись» и когда был порядок. Главное – он Победитель, точнее, опять же пусть и порочный, но символ побед.
Что же касается постоянно державшегося в пятерке Ленина – это такой эффект узнаваемости старых богов:
его памятники до сих пор еще «украшают» площади многих наших городов, его именем названы сотни улиц, а сам он так и лежит в Мавзолее на Красной площади.
О заключительном цикле ток-шоу по государственному каналу «Россия», где великие имена представляли не менее известные современники, – разговор отдельный. Так, Петра Первого представлял посол на Украине Виктор Черномырдин, Суворова ?– Председатель Совета Федерации Сергей Миронов, Екатерину II – губернатор Кубани Александр Ткачев, Достоевского – посол России в НАТО Дмитрий Рогозин, Петра Столыпина – режиссер Никита Михалков, а Ивана Грозного – художник Илья Глазунов. Думаю, для многих этот список показался несколько странным. Тем не менее разговор иногда получался, и возможно, объективно он все равно играл больше положительную роль, чем отрицательную. Другое дело, что образы в основном политических деятелей сильно идеализировались.
И это не случайно. Если рассматривать историю «как политику, опрокинутую в прошлое», тогда и служит она политическому моменту, избавляясь от всего ему не соответствующего. Прошлое сразу обрастает мифами, порой превращаясь в исторические комиксы.