ИТОГИ ГОДА

Модернизация: формула нового неравенства

Традиционно в конце декабря мы подводим образовательные итоги года, анализируем события и тенденции в системе школьного образования. Но в 2008 году ситуация такова, что уже невозможно говорить о системе в целом. Целого – нет. Последние несколько лет реформ привели к тому, что в России фактически возникли две школы, две школьные системы.
В одной из них образовательные учреждения получают миллионы по нацпроекту, демонстрируют положительную динамику на ЕГЭ, участвуют в смотрах и конкурсах, внедряют инновации и передовые образовательные технологии. В другой – учатся миллионы российских школьников.

Помощи не будет

Признаем: «раздвоение» школьной системы существовало всегда. Есть школы обычные и школы элитные, куда не всякий может устроить ребенка, хотя табличка у входа «элитности» ничем не выдает: школа № 3, к примеру. Есть школы, директора которых годами просят денег на смену батарей отопления, и есть школы, где у директора проблема – закупить морскую соль для бассейна.
Еще в середине двухтысячных и те и другие школы существовали в некотором равновесии, в рамках одной системы. Нацпроект «Образование» – в этом году подводятся итоги его реализации, он был рассчитан на три года, – это равновесие кардинальным образом нарушил.
Какие школы поощряет нацпроект «Образование»?
Только те, что уже успешны. Поощрение – это не шанс, не возможность, а подтверждение уже достигнутого.
Как определяется успешность?
По бумагам, без реальной образовательной и педагогической экспертизы, «на глазок». Если в каком-то регионе разработали внятные критерии оценки «эффективности использования современных образовательных технологий» или «сочетания принципов единоначалия с демократичностью школьного уклада», хотелось бы их увидеть.
Суммируем: вероятнее всего, большинство грантов получили «статусные» школы, и получили именно за «статусность», а не за что-либо еще; критерии нацпроекта не предполагают содержательной оценки работы школы.
Что из всего этого выйдет?
Конечно, хорошо, что примерно восьми тысячам школ досталось по миллиону рублей (не считая региональных грантов меньшего размера). Плохо то, что этим закрепляется совершенно чудовищная по своим возможным последствиям система отношений между государством и школой: система, усугубляющая и без того немалое неравенство в образовательных возможностях, которые школы могут предоставить ученикам.
У большинства российских школ не хватает денег на предметы первой необходимости. «У нас в школе из учебных пособий ?– доска и мел», – пишет нам читательница, и это, увы, не шутка. У школ ?– лидеров нацпроекта запросы выше: кому ?– интерактивные доски, кому – новые кабинеты по естественным наукам, кому – зимний сад (такие результаты дает блиц-просмотр интервью в местной прессе).
Итого: государство признает нормальным, что большинство школ страны существует за чертой бедности. Правда, если случается трагедия, как в Беляевке, деньги на капитальный ремонт тысячи аварийных школ находятся. Но это только если трагедия.
На круг получается: школьные гранты нацпроекта «Образование» создают видимость решения финансовых проблем школы. Но на самом деле они предназначены учебным заведениям, у которых – в сравнении с большинством школ – финансовых проблем нет. При этом остальные школы финансируются по самому минимуму и ниже; вместо поддержки лидеров потенциальных, что в перспективе могло бы привести к уменьшению разброса в образовательных возможностях, поддер-живаются лидеры наличествующие, что этот разброс только увеличивает. В системе образования выстраивается бюрократическая замкнутая иерархия, возникают две «касты» школ. И как в случае с кастами, внешние обстоятельства жизни, от которых образование вообще-то призвано освобождать человека, начинают жестко определять положение школы в этой иерархии. Не повезло школе быть сельской, располагаться в депрессивном регионе ?– значит, не повезло. Такая судьба. Помощи не будет.

Антикадровая политика

Весь комплекс образовательных реформ сегодня выстроен так, что школы-лидеры, регионы-лидеры (воспользуемся терминологией нацпроекта и КПМО) и обычные школы, обычные регионы оказываются в принципиально разном положении. Особенно четко эти различия можно проследить на примере новых систем оплаты труда (НСОТ).
В чем идеология НСОТ?
Люди, ее придумавшие, решали простую задачу: как повысить зарплату учителей, не увеличивая общего объема финансирования по зарплатной статье. Решение выдумывать не пришлось, оно есть в любом учебнике по управлению: уменьшаем зарплату, а высвободившиеся средства называем фондом стимулирующих выплат. То есть повышаем зарплату работникам за счет друг друга. Кто лучше трудится – тот в выигрыше. Большая производительность труда за прежние деньги.
Для применения в образовательной сфере эту методику назвали «борьбой против уравниловки»: дескать, очень учителя тревожатся из-за этой уравниловки, все графики строят: кто лучше детей учит.
Наверное, в школе качество обучения действительно должно поощряться финансово. Однако в тех же учебниках по управлению прописаны ограничения на применение вышеупомянутой методики: она эффективна при высоких заработках, когда даже в урезанном виде, без стимулирующих выплат, зарплата позволяет человеку жить достойно.
Что в реальности произошло в большинстве школ при введении НСОТ? От зарплаты, и без того сравнимой с минимальным размером оплаты труда (МРОТ), отрезали часть и сказали, что за эту часть педагогам придется побороться, поконкурировать между собой!
Это называется не повышением эффективности труда. Это называется издевательством.
Что дает применение схемы НСОТ для всей России?
В некоторых регионах (их сугубое меньшинство), где средняя заработная плата учителя выше 20–25 тысяч рублей, НСОТ, возможно, и будет выполнять свою стимулирующую функцию. Особенно в успешных школах, где директора за счет внебюджетных средств могут сгладить издержки новой системы оплаты труда. Наверное, в таких школах будет возможно проводить с помощью НСОТ внятную, основанную на денежном интересе кадровую политику, удерживать в школе хороших педагогов и даже выполнить пожелание президента, высказанное в Послании Федеральному Собранию: привлечь в школу специалистов, не связанных по роду деятельности с образованием.
А вот для большинства школ большинства регионов НСОТ окажется ловушкой.
Во-первых, потому, что почти все модели НСОТ завязаны на показатель наполняемости класса. А примерно три четверти регионов России (таковы данные статистики) демонстрируют отрицательную демографическую динамику. То есть число учеников в классе с каждым годом будет уменьшаться. И соответственно будет уменьшаться зарплата учителей, если своевременно не пересматривать показатели наполняемости. А пересмотр в управленческой системе, где очень слаба обратная связь, всегда будет запаздывать.
Во-вторых, система, в которой при небольшой зарплате учитель еще должен изощриться, чтобы получить стимулирующие выплаты, может быть названа антикадровой политикой. Такая система «выдавливает» учителей из школы, в которой и без того мало кто готов работать. Соответственно и образовательные возможности школ будут уменьшаться.
В-третьих, согласно различным экономическим прогнозам, в стране ожидается серьезная инфляция. В этой ситуации очень важно, чтобы вовремя производилась индексация – читай, повышение – заработной платы. Однако образовательные управленцы считают, что главное повышение уже произошло – при переходе от ЕТС к НСОТ. К тому же теперь российское учительство столкнется с ранее невозможной проблемой: чтобы повысить зарплату педагогам всей страны, раньше нужно было поднять на федеральном уровне ставку ЕТС. Теперь же понадобится восемьдесят с лишним нормативно-правовых актов на уровне регионов. И еще вопрос, кто на сколько поднимет.
В итоге вырисовывается все та же картина: школы и учителя становятся рабски зависимыми от внешних условий своей деятельности. И управленческого механизма, который позволял бы «точечно», исходя из конкретной проблемной ситуации, решать трудности каждой школы, не существует.

Унификация в нищете

Что все вышеописанное будет означать для учащихся российских школ?
Система образования может считаться по-настоящему живой, если в ней культивируется плодотворность различий; именно различия, а не однообразие дают человеку шанс на судьбу. А примеры жизненной успешности, совсем не обязательно связанные с деньгами, укрепляют его в намерении прожить свою собственную жизнь.
Сегодня в системе российского школьного образования положение большинства школ можно описать кратко: унификация в нищете.
Если бы школы выстраивали по шаблонам КПМО, но при этом достойно финансировали – за счет денег директора могли бы дать детям дополнительные образовательные возможности, помочь выстроить те самые индивидуальные образовательные траектории.
Если бы школы финансировали по минимуму, но при этом не душили проверками, требованиями ЕГЭ, участием в бумажных экспериментах, дали бы свободу деятельности, правовую возможность решать трудности школы сообразно с ее конкретной ситуацией – директора и учителя нашли бы способ работать с учениками, с их личностными проблемами так, как этого не позволяет делать громоздкая система бюрократического управления.
Сегодня же у школы нет ни денег, ни потенциальных возможностей. Школа обязана дать обязательное 11-летнее образование, и дети обязаны его получить. Но одни трудности усугубляют другие: количество оплаченных часов по нормативно-подушевому финансированию в бедных регионах уже иногда меньше требований БУПа, на оставшиеся часы еще нужно найти учителей, потому что НСОТ при низкой зарплате, как мы уже говорили, стимулирует педагогов не повышать эффективность труда, а уходить из школы. А еще ожидается новая система аттестации учителей, где в проекте прописана обязанность «владеть инновационными методиками», но не дано (а может ли оно быть дано?) определение этих методик...
В результате получается так, что каждая следующая реформаторская новация лишь усиливает трудности рядовой школы, «топит» ее. А помогать ей никто не намерен – все средства, все ресурсы на поддержку лидеров!
Может показаться, что мы внутренне осуждаем «сильные» школы. Конечно, нет. Хорошо, что они есть; хорошо, что кому-то из детей выпадает возможность в них учиться; хорошо, что есть директора, которые могут наладить отношения с властью, найти спонсоров, должным образом презентовать свою работу; хорошо, что некоторые учителя могут делать свое дело за достойную зарплату, в современных условиях.
Вот только, к сожалению, опыт школ-лидеров невозможно передать остальным: нехватка денег в регионе, демографическая ситуация, географическое положение ?– не те обстоятельства, которые можно изменить одним желанием перемен. Школе – каждой российской школе ?– нужна поддержка государства, нужно удовлетворение ее первостепенных нужд, нужно равенство возможностей. Иначе образование окончательно превратится в систему социальной селекции, как это сейчас происходит. Но такое образование уже не образование.