ТЕМА С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

Татьяна Клячко: «Бороться с единым экзаменом – это все равно что бороться с новыми технологиями»

Сторонникам ЕГЭ (за исключением представителей министерства) слова на заседании в Совете Федерации не давали. Чтобы выправить это положение, мы обратились за комментарием к Татьяне Клячко, директору Центра экономического непрерывного образования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.

– Как вы относитесь к законопроекту о добровольной сдаче ЕГЭ?
– Резко отрицательно, поскольку он обесценивает идею ЕГЭ, по существу, хоронит ее.
Назову лишь два серьезных последствия, к которым приведет принятие такого законопроекта.
Во-первых, ЕГЭ превратится в централизованное тестирование, результаты которого вузы будут принимать по своему усмотрению. Скорее всего будут учитываться оценки по непрофильным предметам, организация вступительных испытаний по которым для вузов неинтересна и трудоемка. Таким образом, вузы будут отдавать на откуп ЕГЭ предметы, не имеющие для них особого значения, и процедура независимой итоговой аттестации станет второстепенной и утратит свой авторитет в обществе.
Во-вторых, оставляя ЕГЭ для оценки ситуации в школе и отрезая его от вуза, мы фактически легализуем две вещи – отсутствие стандарта общего образования, который должен признаваться вузами, и разрыв в требованиях школы и вуза к выпускнику.
– Чем объяснить сам факт созыва совещания на таком высоком уровне и растущую тревогу в обществе в связи с ЕГЭ?
– Я думаю, что волна дискуссий вызвана осознанием наконец тех проблем, которые связаны с отменой правила «плюс один балл», которое действовало весь период эксперимента по ЕГЭ и позволяло двоечникам поступать в вузы. Это приведет к формированию категории выпускников школ, которые, с одной стороны, лишатся права поступления в техникумы и вузы, а с другой – не будут востребованы на рынке труда. Юноши пойдут в армию. Это спровоцирует колоссальный взрыв общественного недовольства, поскольку получение высшего образования в последние годы рассматривается как социальная норма, а ЕГЭ, вопреки сложившейся практике, будет препятствовать ее реализации. Поэтому сегодня необходимо в срочном порядке решать вопрос о том, что делать с выпускниками, не сдавшими ЕГЭ: куда им можно пойти учиться, кроме ПТУ, куда идут после девятого класса, где они могут быть трудоустроены и т.д. – то есть вести широкую разъяснительную работу. До тех пор, пока общество не получит ответа на эти вопросы, нас будет лихорадить и трясти.
– Как бы вы ответили на утверждения оппонентов о том, что из-за ЕГЭ учебный процесс в школе сводится к натаскиванию на тесты?
– Это определенный стереотип восприятия ЕГЭ. И мало кто вспоминает о том, что таким же образом раньше детей готовили к традиционным экзаменам, и если сочинение было написано не по заданному шаблону, за него ставилось «два». Любое дело можно довести до абсурда. Проблема в том, что большинство учителей не умеют работать в соответствии с новыми требованиями, предъявляемыми ЕГЭ. Почему-то в других странах, применяющих технологии, аналогичные единому экзамену, выпускники школ становятся успешными, творческими людьми, некоторые делают блестящую научную карьеру, несмотря на якобы «стандартизованные» процедуры аттестации.
ЕГЭ требует четкого выполнения инструкций, дисциплинирует ученика, выполняющего определенный алгоритм действий. Без овладения такими навыками невозможно достигнуть успеха ни в одном деле. Поэтому вместо нагнетания страстей надо спокойно разобраться в ситуации, четко определить болевые точки системы школьного образования, которые во многом обнажил именно ЕГЭ, а также проблемы, связанные с реализацией самого ЕГЭ, – они, несомненно, также есть. Но разбираться надо по существу, а не сводя все к эмоциям. И надо понимать, что ЕГЭ – это технология приема в вузы в условиях перехода к практически всеобщему высшему образованию, когда число абитуриентов резко возрастает. Поэтому бороться с ЕГЭ – это все равно что бороться с современными технологиями.