XII СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ

Как взрослому открыть в себе ребенка

Лекция Александра Михайловича Лобка проходила в актовом зале Дома учителя сразу же после выступления Ростовского клуба Татьяны Бабушкиной.
– Тема моего выступления, заявленная в программе чтений, – задумчиво начал Александр Михайлович, – звучит вопросительно: «Как взрослому открыть в себе ребенка?» Но я бы позволил себе поставить еще более предельный вопрос: а зачем вообще взрослому человеку открывать в себе ребенка? Ведь сама суть взрослого мира заключается в том, что люди научаются быть ответственными друг перед другом. А кто такой ребенок? Да это же принципиально безответственное существо! Существо, которое просто движется по траектории своего интереса. И разве это может быть хорошо? Разве хорошо быть существом, которое ни во что не вписывается, а просто принадлежит самому себе? Разве не устали мы от всеобщего инфантилизма, когда никто ни за что не отвечает?
Всё так. Но понимая опасность инфантилизма, мы тем более должны уметь раскрывать в себе позитивную ценность детского опыта, детского способа взаимоотношений с миром.
Легко сказать: «Будьте как дети!» – но легко ли постичь истину, скрывающуюся за этими словами? Ведь открыть в себе ребенка – это не просто начать «играть в ребенка». Это значит в первую очередь попробовать совершить усилие – перейти в состояние того открытого и счастливого незнания, когда не знаешь, что за поворотом, но радуешься этому и не боишься этого.
Вот сложность, вот загадка, вот подлинное чудо: ребенок идет куда глаза глядят и притом не боится этого своего движения. В отличие от взрослых, которые живут с постоянной оглядкой на норму: а как правильно? А как принято?..
Давайте попробуем сделать такой эксперимент. Я сейчас возьму обыкновенный листок бумаги и сомну его на ваших глазах…
Александр Михайлович, высоко подняв над головой белый лист бумаги, начинает его усердно мять, превращая в нечто заведомо бесформенное, ни на секунду не прекращая свой комментарий:
– Я не вижу этого листка и не знаю, что с ним происходит. Но я уверен, что любой человек в зале, приглядевшись к этому смятому листку, сможет в нем что-то увидеть. Что-то абсолютно личное, абсолютно индивидуальное. И чем смелее я отпущу на свободу свое воображение в этот момент, тем вернее я открою в себе своего «внутреннего ребенка».
Итак. Все смотрим на то, что находится у меня в руках, и пытаемся освободиться от наслоений «правильной взрослости».
Так на что же похоже то, что вы видите в моих руках?
В разных концах зала поднимается полтора десятка рук. «На бантик» – озвучивается первая версия. Но Александру Михайловичу мало такого простого сравнения, и он реагирует мгновенной вопросительной интонацией: «На бантик, который?..» И автору версии не остается ничего, как развивать предложенный образ. Еще несколько мгновений, и на глазах зала рождается картинка – воспоминание про школьный праздник и про чей-то бантик, который светится нежностью и радостью незамысловатого школьного бытия….
Ну не чудо ли? И как много и вправду здесь детского и непосредственного, при том что автору образа никак не меньше шестидесяти…
...Кто-то видит в смятой бумажке стремительную птицу, уставшую и поникшую, но готовую к новым полетам; кому-то является то вспыхивающий, то затухающий факел…
– Так на что же еще это похоже? – Александр Михайлович в очередной раз вздергивает руку с трепещущим в ней листком.
– На цветок, – выдыхает девушка в третьем ряду.
– На цветок, который…
– Белый!
– Конечно, белый! Он замечательно белый. И?..
– Он растет на клумбе!
– Как здорово! Ну конечно, он растет на клумбе!!! – по-детски радуется Александр Михайлович. – И?..
– И его подарят!
– Как хорошо! – вздыхает Александр Михайлович, явно завидуя тому, кому девушка собирается подарить свой белый цветок. Но мужественно продолжает: – И?..
– И он обрадует!
– Ну конечно, обрадует! – Александр Михайлович на мгновение замирает от яркости счастливого сопереживания…
Но ему мало. Ему требуется продолжение рождающегося на глазах аудитории романтического эпоса. И он снова озвучивает свое требовательно-неумолимое:
– И?..
– И он завянет...
– И он завянет! – вторит Александр Михайлович девушке, и его голос на этот раз наполнен переживанием происходящей в ее жизни трагедии. – И?..
– Его засушат.
– Его засушат! – повторяет Александр Михайлович, практически со слезами в голосе. – И?..
– И он снова порадует.
– И он снова порадует!!!» – на этот раз голос Александра Михайловича звенит. – И?!.
– И удивит! – голос собеседницы крепнет. Она сама радуется трансформации своего мифа и уже готова отдаться его стихии.
– И удивит! – восторженно и завороженно повторяет Александр Михайлович. – И?..
– И преобразится!
– Ну конечно же, преобразится! – уже не сомневается ведущий этой сумасшедшей игры, которая вся укладывается в какие-то полторы минуты.
Но девушка уже не может продолжать, она хохочет и светится счастьем. А Александр Михайлович не менее счастливо комментирует:
– Я так жалею, что зал не видел лица этой чудесной девушки. Как вас зовут? Виктория? Ну конечно, Виктория!
Так вот, казалось бы, Виктория произносила совсем простые вещи, но откуда это невероятное сияние, которое вдруг появлялось на ее лице? Откуда это чувство радости? А все дело в том, что это ребенок освобождался в Виктории, а когда в человеке освобождается ребенок, человек становится потрясающе красивым. Из какой-то, казалось бы, нелепой игры происходило чудо освобождения ребенка.
И если такое состояние в человеке постоянно поддерживать и возделывать, – говорит Александр Лобок, – это всегда приводит к тому, что взрослый обретает уверенность. И не просто уверенность в себе, а уверенность в том ребенке, который обязательно в нем есть.
Все мы знаем, как обретать уверенность в себе – за счет знаний, опыта, дипломов и всяких статусных вещей. Но вот обрести уверенность в ребенке, который есть в тебе,  – это неизмеримо труднее. Мы можем защитить себя степенями и званиями, но все это будет лишь маскировкой нашей глубокой неуверенности в своем внутреннем ребенке. В том ребенке, который имеет право жить собственной жизнью, не оглядываясь на то, «как принято» и «как нужно». А это та «детская составляющая» человека, без которой полноценное существование в мире попросту невозможно.
Удивительно, бесформенная скомканная бумажка, но она становится поводом, чтобы человек начал рассказывать какие-то очень значимые для себя вещи.
А все дело в том, что у загадки, которую я предлагаю, нет «правильного ответа». И оттого это загадка, которая провоцирует в человеке его внутреннего ребенка. И она способна породить в человеке состояние, похожее на счастье, когда человек позволяет себе выпустить этого внутреннего ребенка на свободу. Важно только, чтобы ведущий своими реакциями постоянно поддерживал это состояние… И тогда мы выходим из залога «а как правильно?» и начинаем строить свой детский образ переживания мира, свой детский образ думания о мире, и в нас реабилитируется наш внутренний ребенок.
Способность быть разными и обнаруживать эту разность и есть тот ход, который предлагает детство. Ребенок – это существо, которое не приучено шагать в ногу. Это существо, которое обязательно протаптывает свою тропинку. И в этом неисчерпаемый ресурс детства для взрослого мира.
Но в чем же тогда смысл и значение взрослости? Взрослый утрачивает непосредственность детского отношения к миру  – ради чего? Ради того, чтобы согласовать себя с миром других людей. Ради того, чтобы упорядочить свои взаимоотношения с миром. Ради того, чтобы научиться быть ответственным перед другими.
Но человек только тогда полноценно преодолевает социальный инфантилизм, когда сохраняет в себе живого, чувствующего ребенка. И беда, если упорядочение отношений с миром не выстрадывается собственной жизнью, а навязывается как некая внешняя схема. В этом случае, как ни странно, человек так и остается инфантильным и безответственным до седых волос.
Одна из трагических историй нашей педагогической жизни – судьбы детей, воспитывающихся в сегодняшних детских домах. Их окружают заботой, в них вкладывают деньги – отчего же так часто они абсолютно инфантильны и не готовы к достойной встрече с жизнью? Ответ, увы, на поверхности: их учат социальным нормам, погружают в социальные нормы, но не дают возможности «выстрадать» эти нормы, выстроить их на свой лад.
Простой пример. В любой нормальной семье ребенок имеет право на свою личную зону предметного хаоса, с которой он – под давлением родителей – ведет каждо-
дневную титаническую борьбу. «Опять ты не прибрался в своей комнате!» «Ну когда ты разберешься со своим бардаком!» – вечные родительские призывы, вечные муки совести.
Да и у самих родителей свои взаимоотношения с хаосом, свои каждодневно прилагаемые усилия на то, чтобы этот хаос преодолевать. Ведь чтобы возникал хаос, не нужно прилагать усилий, хаос творится сам собой, а вот упорядочивание – это всегда трудная и ответственная работа. Вот в этих-то усилиях по преодолению хаоса и творится человек.
А в детском доме, как учреждении государственном, права на хаос нет. Там порядок изначален. Но это значит, что у ребенка нет права на вырабатывание своих стратегий по борьбе с хаосом. И нет права на свою траекторию взросления. Отсюда и глубоко укореняющийся инфантилизм. Важнейший психологический механизм взросления отсутствует.
Ведь мы становимся людьми только тогда, когда совершаем попытку на преодоление того, что у нас не получается. И в этом заключается позитивный ход от детскости к взрослости.
Как освоить механизмы ответственности, чтобы они не стали ловушкой, уродующей человека? Как сделать так, чтобы освоение ответственности не разрушило ребенка в человеке, а возвысило ребенка до взрослого?
Хаос ценен не хаосом, а тем, что мы его преодолеваем. Он ценен нашим усилием против хаоса. И когда мы совершаем это усилие, в этот момент мы становимся по-настоящему ответственными. В нас растет, развивается внутренний человек – но с обязательным сохранением внутреннего ребенка.
В этом и состоит искусство взросления. В том числе искусство взросления педагога.
Настоящий педагог никогда не является рабом усвоенных им методик. По каким бы методикам и учебникам ни работал, он всегда создает свое индивидуальное педагогическое пространство. Иначе он будет абсолютно неинтересен ни детям, ни самому себе и просто сбежит из школы.
К сожалению, наша славная педагогическая наука упорно пытается представить школьный мир как мир универсальных приемов, методик и алгоритмов. Однако именно в таком зеркале реальная жизнь школы совершенно не видна. Потому что сама суть школьной жизни – во множестве педагогических индивидуальностей, каждодневно реализуемых приходящими в школу людьми.
И оттого школа остро нуждается в той педагогической науке, которая способна исследовать множество персональных случаев – школы, учителя, ребенка. И способна описать реальный образовательный процесс как процесс непрерывного взаимодействия детских и взрослых индивидуальностей.
Любая методика – это всего лишь повод для реализации учительской индивидуальности и повод для встречи взрослого с индивидуальным миром ребенка.
И в точке такого рода встречи – всегда неповторимой и уникальной – только и происходит реальная педагогика, – заканчивает Александр Михайлович свой диалог с залом.

Почему нам трудно воспитывать детей

Почему

Я не профессиональный учитель. Я мама первоклассницы. С трудностями, конечно, сталкиваюсь. Я думаю, что основная причина в переизбытке информации вокруг, которая нам на самом деле не нужна, но к которой тянет. Отсюда и неумение грамотно распределять время свое и ребенка. Например, как трудно оторваться от телевизора, а еще хуже – интернета, где, как кажется, столько важного, нужного и полезного. А ребенок, один в заставленной игрушками и книжками комнате, не знает, чем себя занять. Нет достаточного времяпрепровождения. Дружного, плодотворного, где мы учимся понимать друг друга. Слушать. Обсуждать.
Воспитание в таком случае может превратиться в набор приказов и условий, которые должен ребенок выполнять, чтобы быть правильным. К сожалению, легче дать компьютерную игрушку, чем полчаса–час вместе что-то поделать.

Воспитывать

Потому, что мы плохо знаем себя – природу низшую и высшую, а тем более индивидуальность со всеми ее параметрами. Отсюда трудности воспитания.

Почему

Больше всего страсти в слове «почему», в поиске – что не получается и как, словно об стену.

Детей

Несмотря на свой юный возраст (20 лет), я немало общалась с детьми. Наверное, поэтому мне было легче их понять и их проблемы. Уже много было сказано о том, что, чтобы понять ребенка, нужно стать им. И многие об этом забывают или просто не знают, как это делать.
Многие родители тонут в своих проблемах (их тоже можно понять!). Очень плохо, что школа и семья отдалились друг от друга. Родители утверждают, что учителя должны воспитывать, – учителя твердят обратное. Нет единства!

1. Почему
Потому что нет готовых ответов, алгоритмов, советов. Потому что нет ответа…
2. Нам
Потому что мы не столь совершенны, как дети. Потому что каждый день нашей жизни разделяет нас все больше и дальше друг от друга, разводит по разным орбитам, возводит непреодолимые преграды.
3. Трудно
Потому что это больно, безнадежно, драматично.
4. Воспитывать?
А кто желает, чтобы его воспитывали? Пустая это затея!
5. Детей
Дети – это другой, непознанный мир! Это разные цели, это разные ценности, это разные жизненные траектории.

Нам

Стараясь облегчить жизнь себе, мы торопимся нагрузить человека ответственностью. «Делай так, не делай эдак». Не давая ему времени и возможности самому дойти до «правильного» решения. Да и что оно такое – правильное? Зачастую это то, что нам от него надо «здесь и сейчас».
Добиваясь сиюминутной управляемости, подавляем развитие самостоятельности. А потом удивляемся – что это они так легко подпадают под чужое влияние? Улицы, СМИ, политиков…

Сергей Возчиков, методист Чукотка