ПРЕДСТАВЛЕНА КОНЦЕПЦИЯ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ (1905 - 1945)
А факты таковы
Прежде чем заниматься толкованием событий, давайте обратимся к датам и документам
Наверное, ни одна историческая концепция не обходится без фактических неточностей. Но когда объективность рассмотрения истории приносится в жертву определенной задаче, стоящей перед авторами, эти неточности становятся очень говорящими…
Вот лишь некоторые из них.
«Следовало бы пересмотреть традиционный тезис об отставании России от других стран и народов... Россия неизменно отставала в том, что не являлось ее цивилизационной составляющей, а было заимствованным извне».
На мой взгляд, это излишне категоричное заявление. Вот лишь один пример: к концу XIX века Россия, оставаясь аграрной страной – только около 13% населения жило в городах, – по ряду показателей продолжала значительно отставать от других государств. Например, Россия занимала 20-е место из 27 стран по протяженности железных дорог. Разве это не являлось ее «цивилизационной составляющей»?
«Для императора Николая II не было вопроса в том, следует ли проводить реформы. Он понимал их необходимость. Но в не меньшей степени он понимал необходимость постепенности этих преобразований при сохранении основ существующего политического порядка. Поэтому царь Николай отвергал все те проекты реформ (например, Н.Х.Бунге, И.А.Вышнеградского), которые предполагали хоть в какой-то перспективе изменение этого порядка. Наоборот, поддерживал те проекты (С.Ю.Витте), которые этого не предполагали или не акцентировали на этом внимания».
Странное заявление. Хотя бы потому, что и Николай Бунге, и Иван Вышнеградский во времена правления Николая II уже не находились на службе – они были министрами финансов в правительстве при Александре III. К тому же оба умерли в 1895 году, то есть за год до восшествия Николая на трон. Что же касается их «непринятых проектов», то они были вполне
успешно проведены в жизнь в бытность министрами финансов России. Бунге отменил подушную подать, после чего крестьяне получили возможность иметь паспорта и передвигаться по стране; он занимался уравнительной налоговой системой, то есть прогрессивным налогообложением, улучшил кредитную систему, повысил таможенные тарифы. Приняв эстафету у Бунге, Вышнеградский продолжил политику протекционизма. Одновременно с увеличением экспорта зерна увеличился золотой запас, укрепился рубль. Вышнеградский начал процесс введения госмонополии на водку, осуществил переход к акцизам, увеличил долю присутствия иностранного капитала, считая, что надо строить свое производство, а не только завозить товары.
Все эти действия Бунге и Вышнеградского обеспечили успешное развитие российской экономики и подготовили почву для главной реформы их последователя и преемника на посту министра финансов Сергея Витте – введения золотого рубля и конвертации русской валюты. И скорее именно Витте всегда не любил Николай II, не простивший ему давления на царя с целью принятия Манифеста 17 октября 1905 года.
«Особо отметить тезис о том, что организованного голода на селе в СССР не было. Тем более, он не был «спровоцирован» властью в отношении тех или иных народов или социальных групп. Голод был связан как с погодными условиями, так и с незавершенностью процессов коллективизации (колхозы еще не могли обеспечить необходимый уровень производства товарного хлеба, в то время как кулачество уже было «ликвидировано как класс» и в производственной деятельности уже не участвовало). Следовало бы привести здесь и цифры жертв от голода. По уточненным данным, они достигали на Украине не 10 млн, как об этом пишут сегодня украинские историки, а не более 1–2 млн, в то время как по всему СССР 2–3 млн (по данным ЗАГСов)».
Вероятнее всего, искусственный голод действительно никто не организовывал. Тем не менее действия власти, предшествующие голоду, – массовое раскулачивание, вызвавшее обеднение крестьян, – конечно же, способствовали его возникновению. Когда же в результате засушливых 1931 и 1932 годов начался массовый голод на огромной территории Украины, Южного Урала, Северного Кавказа, Казахстана, Нижнего Поволжья, власти не только ничего не сделали, чтобы помочь населению, но и всячески мешали крестьянам выбираться из голодных районов, окружив их войсками. О голоде никто ничего не знал и не должен был узнать. А после того как умирающие от голода крестьяне попытались поживиться на колхозных полях, 7 августа 1932 года вышел знаменитый закон, получивший в народе название «закон о пяти колосках», вводивший уголовную ответственность даже для детей и каравший расстрелом за любое хищение колхозной собственности. В частности, по этому закону в общей сложности были осуждены 189 тысяч человек.
«Вместе с тем с учетом политической заостренности катынского вопроса, не оправдывая убийства военнопленных в Катыни, следовало бы отметить, что со стороны Сталина расстрелы в Катыни – это был не просто вопрос политической целесообразности, но и ответ за гибель многих (десятков) тысяч красноармейцев в польском плену после войны 1920 года, инициатором которой была не Советская Россия, а Польша».
На фоне непрекращающихся споров важным выглядит признание авторами будущего учебника преступления в Катыни как дела рук Советской власти.
Но вопрос о том, кто же начал советско-польскую войну в 1920 году, по крайней мере спорный.
Целью Польши при начале боевых действий еще в 1918 году был захват территорий на Украине и в Белоруссии, в тот момент не входивших в состав Советской России. Аналогичные цели были и у советского руководства.
Что же касается факта гибели красноармейцев в польском плену, то до сих пор нет точных данных. Согласно российским источникам около 80 тысяч красноармейцев из 200 тысяч, попавших в польский плен, погибли от голода, болезней, пыток, издевательств и казней. Польские историки называют цифры в 85 тыс. пленных (по крайней мере столько людей находились в польских лагерях к моменту окончания войны), из них умерли около 20 тыс.
Тем не менее и оправдывать расстрел в Катыни местью за гибель красноармейцев Тухачевского недопустимо. Тем более что месть эта, возможно, сугубо личная, ибо Сталин сам был членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта и нес свою часть ответственности за поражение наших войск в Польше.
«В отношении «претензий» СССР на территории Финляндии, Прибалтики, Бессарабии – с одной стороны, речь шла о территориях, ранее входивших в состав нашего государства; с другой – Сталин создавал в последний момент «пояс безопасности» у своих западных границ...
Советско-финская война также имеет ряд нюансов для отражения по-новому в учебнике. В частности, следовало бы показать, что одной из причин неуспехов Красной Армии было то, что финны использовали преимущественно партизанские методы войны в борьбе против регулярной армии СССР».
«Пояс безопасности» у западных границ, о котором говорят авторы концепции, ведет свою историческую родословную от пакта Молотова–Риббентропа, заключенного 23 августа 1939 года. Согласно секретным протоколам к пакту Финляндия, как и Эстония, Латвия и Литва, была включена в сферу территориальных интересов СССР.
До 1989 года СССР не признавал существования секретных протоколов. Сейчас, как мы видим, они признаются и оправдываются. Авторов «новой истории» России, видимо, не смущает ни правовая, ни фактическая сторона дела. Объясняя правомерность вторжения, они ссылаются на то, что Финляндия – бывшая составная часть Российской империи. Но дело даже не в том, что подобного рода аргументация всегда заводит в тупик, потому что неизвестно, с какого времени надо вести отсчет, чтобы считать ту или иную территорию «своей», – у каждого свой оселок (например, в составе Швеции Финляндия находилась 600 лет). Так как мы говорим все же о «новейшей истории», то есть истории XX века, надо придерживаться фактов за этот период времени.
А факты таковы: в 1917 году финляндский сейм провозгласил государственную независимость. Совнарком вскоре признал независимость Финляндии. В 1932 г. между Финляндией и Советским Союзом был заключен договор о ненападении. Срок его действия, после продления в 1934 г. по инициативе СССР, заканчивался в конце 1945 года… Именно за нарушение этого мирного договора СССР в 1939 году был исключен из Лиги наций как агрессор.
Что же касается нюансов, которые авторы хотели бы «по-новому отразить в учебнике», то на самом деле такое отражение вовсе не ново. Говоря, что «одной из причин неуспехов Красной Армии было то, что финны использовали преимущественно партизанские методы войны в борьбе против регулярной армии СССР», авторы лишь повторяют газетные статьи времен той войны.
«Какие же подлецы! Финны не могут сражаться и очертя голову бегут от нас, – писал в «Правде» Николай Вирта. – Но с какой ловкостью они делают всякие гадости! …На наших глазах мины взрываются под танками, в стогах сена, даже в снежных заносах…»
«В числе новых для учебной литературы вот уже несколько лет встает проблема возможного превентивного удара СССР по Германии летом 1941 г. Не вдаваясь в излишние детали и подробности в тексте школьного учебника, в книге для учителя стоит, вероятно, подчеркнуть, что Сталин не исключал превентивного удара, но при этом полагал, что следует дождаться сосредоточения войск противника для агрессии. Тогда это выглядело бы как мера самообороны. Однако летом 1941 г. возможностей для таких действий у Сталина еще не было».
Следует отметить, что авторы концепции фактически признают известную версию о подготовке Сталиным превентивного удара по Германии, выдвинутую на основе сопоставления и анализа открытых материалов Виктором Суворовым. Тем самым дается косвенная возможность предположить, что нападение на СССР гитлеровской Германии 22 июня 1941 года являлось упреждающим ударом. Эту, подчеркну, версию до сих пор не признавали как недоказанную ни официальные инстанции, ни большинство российских историков.