Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №13/2008
Четвертая тетрадь
Что хранит слово, обращенное к человеку

ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АНТОЛОГИЯ


Бродский Иосиф

«Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы»

Из эссе «Речь на стадионе» (Выступление перед выпускниками Мичиганского университета), 1988 год

Бродский и воспитание – уже разлад, уже нестыковка; человек подчеркнуто частный, стоящий наособь, который так естественно неназидателен, недидактичен в широком смысле слова, что, кажется, саму тему воспитания должен обходить стороной. Он и обходит, и в этом смысле речь, произнесенная Бродским перед выпускниками Анн-Арбора, где он преподавал, – чистый пример воспитания без воспитания.
Можно представить, какой определенности и силы слова мог произнести человек, про которого написано: «Я смотрел на поэта и думал: счастье / что он пишет стихи, а не правит Римом, / потому что и то, и другое властью / называется, под его нажимом / мы бы дня не прожили…»
Но стихи – это стихи, а речь на стадионе – речь на стадионе; и такое разделение – больше, чем соблюдение строгости жанра.
«Я посоветовал бы вам говорить потише», – пишет Бродский. Наверное, в этом «потише» применительно к нему самому – абсолютное отрицание пафоса и внешней значительности; та подчеркнутая ненавязчивость, которая даже может быть прочитана как тщательно скрываемое равнодушие, если не брать в расчет, что настоящее уважение к человеку включает в себя признание его внутренней автономии.
«Из всех частей тела наиболее бдительно следите за вашим указательным пальцем, – говорит Бродский. – Указующий перст есть признак жертвы».
Жертвы – потому, что, обличая и обвиняя, мы признаем действенность внешних сил по отношению к нашей жизни, попадаем в их плен. Конечно, это кажется неоспоримым, что в той или иной степени наша жизнь обусловлена внешними обстоятельствами, и отрицать это влияние – значит отрицать очевидное.
«Человеческое достоинство держится на отрицании очевидного», – говорит Бродский.

Старайтесь расширять свой словарь и обращаться с ним так, как вы обращаетесь с вашим банковским счетом. Уделяйте ему много внимания и старайтесь увеличить свои дивиденды. Цель здесь не в том, чтобы способствовать вашему красноречию в спальне или профессиональному успеху – хотя впоследствии возможно и это, – и не в том, чтобы превратить вас в светских умников. Цель в том, чтобы дать вам возможность выразить себя как можно полнее и точнее; одним словом, цель – ваше равновесие.
…С каждым днем в душе человека меняется многое, однако способ выражения часто остается одним и тем же. Способность изъясняться отстает от опыта. Чувства, оттенки, мысли, восприятия, которые остаются неназванными, непроизнесенными и не довольствуются приблизительностью формулировок, скапливаются внутри индивидуума и могут привести к психологическому взрыву или срыву.
Чтобы этого избежать, не обязательно превращаться в книжного червя. Надо просто приобрести словарь и читать его каждый день, а иногда – и книги стихов. Словари, однако, имеют первостепенную важность. Их много вокруг; к некоторым прилагается лупа. Они достаточно дешевы, но даже самые дорогие среди них (снабженные лупой) стоят гораздо меньше, чем один визит к психиатру. Если вы все же соберетесь посетить психиатра, обращайтесь с симптомами лексикомании.

…И теперь и в дальнейшем старайтесь быть добрыми к своим родителям. Если это звучит слишком похоже на «Почитай отца твоего и мать твою», ну что ж. Я лишь хочу сказать: старайтесь не восставать против них, ибо, по всей вероятности, они умрут раньше вас, так что вы можете избавить себя по крайней мере от этого источника вины, если не горя. Если вам необходимо бунтовать, бунтуйте против тех, кто не столь легко раним. Родители – слишком близкая мишень (так же, впрочем, как братья, сестры, жены или мужья); дистанция такова, что вы не можете промахнуться. Бунт против родителей со всеми его я-не-возьму-у-вас-ни-гроша, по существу, чрезвычайно буржуазное дело, потому что оно дает бунтовщику наивысшее удовлетворение, в данном случае – удовлетворение душевное, даваемое убежденностью.
Чем позже вы встанете на этот путь, тем позже вы станете духовным буржуа; то есть чем дольше вы останетесь скептиком, сомневающимся, интеллектуально неудовлетворенным, тем лучше для вас.

…Старайтесь не выделяться, старайтесь быть скромными. Уже и сейчас нас слишком много, и очень скоро будет много больше. Это карабканье на место под солнцем обязательно происходит за счет других, которые не станут карабкаться. То, что вам приходится наступать кому-то на ноги, не означает, что вы должны стоять на их плечах. К тому же все, что вы увидите с этой точки – человеческое море плюс тех, кто подобно вам занял сходную позицию – видную, но при этом очень ненадежную: тех, кого называют богатыми и знаменитыми.
…Если вы хотите стать богатыми или знаменитыми или и тем и другим, в добрый час, но не отдавайтесь этому целиком. Жаждать чего-то, что имеет кто-то другой, означает утрату собственной уникальности; с другой стороны, это, конечно, стимулирует массовое производство. Но, поскольку вы проживаете жизнь единожды, было бы разумно избегать наиболее очевидных клише, включая подарочные издания. Сознание собственной исключительности, имейте в виду, также подрывает вашу уникальность, не говоря о том, что оно сужает ваше чувство реальности до уже достигнутого.

…Старайтесь носить серое. Мимикрия есть защита индивидуальности, а не отказ от нее. Я посоветовал бы вам также говорить потише, но, боюсь, вы сочтете, что я зашел слишком далеко. Однако помните, что рядом с вами всегда кто-то есть: ближний. Никто не просит вас любить его, но старайтесь не слишком его беспокоить и не делать ему больно; старайтесь наступать ему на ноги осторожно; и, если случится, что вы пожелаете его жену, помните по крайней мере, что это свидетельствует о недостатке вашего воображения, вашем неверии в безграничные возможности жизни или незнании их.

…Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы. Из всех частей тела наиболее бдительно следите за вашим указательным пальцем, ибо он жаждет обличать. Указующий перст есть признак жертвы – в противоположность поднятым в знаке Victoria среднему и указательному пальцам, он является синонимом капитуляции.
Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок и т.д. Меню обширное и скучное, и сами его обширность и скука достаточно оскорбительны, чтобы восстановить разум против пользования им. В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить; можно даже утверждать, что жаждущий обличения перст мечется так неистово, потому что эта решимость не была достаточно твердой.
…Какой бы исчерпывающей и неопровержимой ни была очевидность вашего проигрыша, отрицайте его, покуда ваш рассудок при вас, покуда ваши губы могут произносить «нет». Вообще старайтесь уважать жизнь не только за ее прелести, но и за ее трудности. Они составляют часть игры, и хорошо в них то, что они не являются обманом. Всякий раз, когда вы в отчаянии или на грани отчаяния, когда у вас неприятности или затруднения, помните: это жизнь говорит с вами на единственном хорошо ей известном языке.
…Если это вам как-то поможет, старайтесь помнить, что человеческое достоинство – понятие абсолютное, а не разменное; что оно несовместимо с особыми просьбами, что оно держится на отрицании очевидного. Если вы найдете этот довод несколько опометчивым, подумайте по крайней мере, что, считая себя жертвой, вы лишь увеличиваете вакуум безответственности, который так любят заполнять демоны и демагоги, ибо парализованная воля – не радость для ангелов.

…Мир, в который вы собираетесь вступить, не имеет хорошей репутации. Он лучше с географической, нежели с исторической точки зрения; он все еще гораздо привлекательней визуально, нежели социально. Это не милое местечко, как вы вскоре обнаружите, и я сомневаюсь, что оно станет намного приятнее к тому времени, когда вы его покинете. Однако это единственный мир, имеющийся в наличии: альтернативы не существует, а если бы она и существовала, то нет гарантии, что она была бы намного лучше этой. Там, снаружи? – джунгли, а также пустыня, скользкий склон, болото и т.д. – буквально – но, что хуже, и метафорически. Однако, как сказал Роберт Фрост: «Лучший выход – всегда насквозь». И еще он сказал, правда, в другом стихотворении, что «жить в обществе значит прощать». Несколькими замечаниями как раз об этом деле прохождения насквозь я хотел бы закончить.
Старайтесь не обращать внимания на тех, кто попытается сделать вашу жизнь несчастной. Таких будет много – как в официальной должности, так и самоназначенных. Терпите их, если вы не можете их избежать, но как только вы избавитесь от них, забудьте о них немедленно. Прежде всего старайтесь не рассказывать историй о несправедливом обращении, которое вы от них претерпели; избегайте этого, сколь бы сочувственной ни была ваша аудитория. Россказни такого рода продлевают существование ваших противников: весьма вероятно, они рассчитывают на то, что вы словоохотливы и сообщите о вашем опыте другим. Сам по себе ни один индивидуум не стоит упражнения в несправедливости (или даже в справедливости). Отношение один к одному не оправдывает усилия: ценно только эхо. Это главный принцип любого притеснителя, спонсируется ли он государством, или руководствуется собственным я. Поэтому гоните или глушите эхо, не позволяйте событию, каким бы неприятным или значительным оно ни было, занимать больше времени, чем ему потребовалось, чтобы произойти.
То, что делают ваши неприятели, приобретает свое значение или важность от того, как вы на это реагируете. Поэтому промчитесь сквозь или мимо них, как если бы они были желтым, а не красным светом. Не задерживайтесь на них мысленно или вербально; не гордитесь тем, что вы простили или забыли их, – на худой конец, первым делом забудьте. Так вы избавите клетки вашего мозга от бесполезного возбуждения; так, возможно, вы даже можете спасти этих тупиц от самих себя, ибо перспектива быть забытым короче перспективы быть прощенным.


Иосиф Бродский (1940—1996)

Поэт, переводчик, эссеист, драматург. В 1964 году арестован по обвинению в тунеядстве, провел 18 месяцев в ссылке. В 1972 году был вынужден эмигрировать в США. Работал в Мичиганском университете. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1987 год).

Рейтинг@Mail.ru