ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АНТОЛОГИЯ

Усилия сердца

Воспитание – это бесконечные «да» и «нет», «хорошо» и «плохо»; перечень добрых поступков и реестр злых; в современном воспитании есть некоторая зацикленность на этике, вырождающейся в этикет, в правила хорошего тона, в то, как нужно себя вести.
«Чувства порядка, гармонии, красоты и покоя также составляют чувственную основу нравственности», – пишет Песталоцци. Это легко понять как проповедь эстетического воспитания: ребенок должен видеть больше картин, слушать музыку и так далее. Тогда и проявится то, что называют облагораживающим воздействием искусства». Но Песталоцци говорит не об этом.
«Чувства, составляющие чувственную основу всех нравственных понятий в душе ребенка, должны уже быть в ней налицо», – пишет Песталоцци.
Такой поворот мысли может показаться слишком идеалистическим, может быть, потому, что непосредственное чувство красоты и гармонии мы смешиваем со способностью оценить красоту или гармонию во внешнем мире, оценить в терминах эстетики. Нам кажется, что пока нет этой способности распознавания и оценки – нет и лежащих за ней чувств, им только предстоит возникнуть.
Песталоцци же указывает на принципиально иное видение, иной подход. В сущности, он говорит, что что-то не может возникнуть
из ничего; что в ребенке уже есть то, что, по его словам, составляет чувственную основу нравственности. И весь вопрос в том, как воспитателю неразрушительно взаимодействовать с этими задатками.
«Все ценное для ребенка заключается в его внутренней силе, и эту силу он видит только в истине, только в самом себе», – пишет Песталоцци. Здесь, может быть, не самое точное слово – «сила»; оно связано в восприятии с силой характера, с силой воли. Но речь, наверное, идет о силе другого рода – силе быть, силе существовать, силе поступать как человек.

Если мы себе теперь зададим вопрос, к чему ведет отдельно взятое интеллектуальное, отдельно взятое физическое и отдельно взятое нравственное образование, то увидим, что именно туда, куда ведет и не может не привести всякое одностороннее, рутинное воспитание. И та самостоятельность, которую дает человеку каждый из этих трех взятых в отдельности видов образования, ни в какой мере не является истинной человеческой самостоятельностью, а является лишь кажущейся, шарлатанской самостоятельностью простофили в умственном, нравственном и физическом отношении.

…Большинство наших односторонне развитых людей рассудка не только не делают доброго дела, но в неизмеримо большей степени творят зло; необузданную силу интеллекта в соединении с безграничной бесчувственностью сердца ко всему доброму и с безграничным развитием звериной жажды насилия они употребляют для захвата и удержания всего, что служит их эгоизму, льстит ему, не считаясь при этом ни с правдой, ни со справедливостью.
Среди всех сословий имеется неправдоподобно большое количество обладающих разумом хищников. Да, да! Именно их-то и вскармливают, защищают, растят гражданские, военные, финансовые и сословные законы. Они превращают имеющееся в стране неравенство дарований и сил, которое при мудром и справедливом законодательстве было бы благословением для страны, в проклятие, ибо они пожирают любовь к людям.

…Более важными, трудными, а отчасти и незнакомыми для нас являются принципы и средства элементарного нравственного образования. Я гово-
рю – отчасти незнакомыми, потому что в основной своей сущности они заложены в сердце каждой матери и каждая мать в отдельности действует согласно своим побуждениям. Они для нас только потому трудны и малознакомы, что мы сами себя не знаем. Мы их потеряли потому, что потеряли самих себя.
Если в результате отсутствия сосредоточенности и бездушного употребления пустых слов мы почти полностью утратили силу, которую дает нам внешнее созерцание мира, и опустились до того, что едва ли не полностью потеряли способность получать таким путем точные, истинные понятия о мире, то это еще более справедливо в отношении нашего внутреннего созерцания. Именно в отношении внутреннего созерцания в результате рассеянности и бездушного, кощунственного употребления пустых слов мы пали до такой степени, что утратили всю силу, которую дает нам наличие внутри нас способности к этому созерцанию.

…Подобно тому как при интеллектуальном элементарном образовании чувственное восприятие предмета должно быть налицо в сознании ребен­ка до того, как он научится произносить слово, обозначающее этот пред­мет, так же точно и чувства, составляющие чувственную основу всех нравственных понятий в душе ребенка, должны уже быть в ней налицо, прежде чем слова, обозначающие их, будут ему вложены в уста.
Между тем объем чувственных основ нравственности выходит за пределы чувств любви, признательности и доверия. Чувства порядка, гармонии, красоты и покоя также составляют чувственную основу нравственности; при элементарном воспитании нравственности они должны подчиняться тем же самым законам, которым должны подчиняться все чувственные впечатления, и в той мере, в какой они являются основным фундаментом в воспитании человека. Каждое учение о красоте, порядке, душевном покое, если оно не подкреплено чувственным и наглядным представлением о них, теряет свое значение в качестве составной части элементарного метода нравственного воспитания. Оно не только теряет свое значение элементарного учения, но вследствие ошибок, бездушия и отсутствия правдивости в изложении превращается в ложное учение, очень легко приводящее к навыкам, являющим собой полную противоположность всему тому прекрасному, гармоничному и благородному, о чем лживая трескотня научила нас только бесконечно болтать.

…Ребенок, воспитанный на принципах моего метода, ощущает главным образом заложенные внутри него силы. Для него не важно, что он делает, не имеет значения, что он знает. Все ценное для него заключается в его внутренней силе, и эту силу он видит только в истине, только в самом себе. Вне себя он ее не мыслит. Он ищет ее только в себе самом, в неразрывной связи с реальными условиями своей жизни, со своим положением.

…Идея элементарного образования есть не что иное, как идея природосообразного развития и формирования задатков и сил человеческого рода. Но что такое человеческая природа? В чем подлинная сущность, каковы отличительные признаки человеческой природы как таковой? И я не могу даже на одно мгновение представить, чтобы истинной основой человеческой природы являлась какая-либо из сил и задатков, общих у меня с животными. Я не могу иначе, я должен признать, что истинная сущность человеческой природы – это совокупность задатков и силы, которые отличают человека от всех прочих существ на земле. Не моя бренная плоть и кровь, не животная сущность человеческих желаний, а задатки моего человеческого сердца и человеческого ума, мои человеческие способности к мастерству – вот что составляет человеческую сущность моей природы.
Отсюда естественно следует, что идею элементарного образования нужно рассматривать как идею природосообразного развития и формирования сил и задатков человеческого сердца, человеческого ума и человеческих умений.

…Глаз хочет смотреть, ухо – слышать, нога – ходить и рука – хватать. Но также и сердце хочет верить и любить. Ум хочет мыслить. В любом задатке человеческой природы заложено естественное стремление выйти из состояния безжизненности и неумелости и стать развитой силой, которая в неразвитом состоянии заложена в нас лишь в виде своего зародыша, а не самой силы. Человек хочет всего, к чему в самом себе чувствует силы.

…При образовании ребенка совершается переход от внимательного соблюдения правильности любой формы, предлагаемой для изучения к силе, в воспроизведении ее, затем к стремлению любую форму, хорошо усвоенную в смысле правильности и силы, воспроизводить с легкостью и тонкостью. А от освоения правильности, силы и тонкости формы ребенок переходит к свободе и самостоятельности в изображении формы и к выявлению своих умений.
Так природа достигает того, что результаты отдельных упражнений согласуются и гармонически связаны между собой. В силу этого они вырастают во всеобъемлющую силу мастерства, без которой человек не в состоянии ни облагородить себя, ни даже почувствовать твердое, в себе самом истинно обоснованное стремление к совершенству в каком бы то ни было действительном мастерстве.

…Коль скоро люди составляют массу, корпорацию, орден, клику, секту и выступают в таком качестве, то и у отдельных членов этих сообществ теряется ощущение их индивидуальной слабости, столь важное для основ истинной любви и истинной веры, столь необходимое для чистого стремления к укреплению слабых сил и восстановлению утраченных.
Ощутив себя массой чувственно человеческой, то есть животной силой, они в умственном и гражданском смысле чувствуют себя сильнее, чем это есть в действительности. Противоречия между смиренным ощущением своей слабости и вспыхнувшим чувством своей силы и своих притязаний как массы порождает настроение духа, способное при слабости людей легко побудить каждого из них в отдельности к лицемерному самообману, возбуждающему гордость своей массовой силой, и страстное, враждебное и несправедливое отношение ко всем, чьи мнения и суждения не совпадают с мнениями и суждениями, объединяющими их как массу или секту. Вследствие этого истинная способность и тихое, смиренное стремление к укреплению сил, в каждом из них в отдельности недостаточных, и к восстановлению утраченных ими сил не просто ослабевает, но еще ведет к возникновению в них грубого чувства заносчивых притязаний и жесткой жажды насильственных действий.

---

Иоганн Генрих Песталоцци (1746—1827)

Швейцарский педагог-демократ, один из основоположников дидактики начального обучения. Автор многочисленных педагогических трудов. Создал теорию элементарного образования и выдвинул идею развивающего обучения.