Безопасный и открытый школьный мир

По школьному календарю День защиты детей совпадает с первым днем летних каникул.
Долгожданному освобождению от уроков рады все: и ученики, и родители, и, может быть, больше всех – учителя. Любая другая работа не идет ни в какое сравнение с проведением урока.
Как бы ни определял учитель успех для себя, укрыться от реальности взаимодействия с детьми в обучающем пространстве, именуемом уроком, он не может.
Уйти от противостояния, если учебный материал подается, как спрут, лишающий свободы движения и дыхания всех собравшихся на уроке. Или от проявлений взаимности, если учебный материал органично вписывается в сферу потребностей учеников и учителя.
Одних оправдывает традиция: учиться «через не могу и не хочу» – это магистральная стратегия образования. Других – внутренняя убежденность в личной заинтересованности учеников в своем образовании.
Им, разумеется, труднее…

Проектное мышление

Две школы, городская и сельская. Обе получили грант. Там победители олимпиад, а тут – спортивных соревнований и социальных проектов. Там современные технологии, высокие учебные результаты, тут – сплоченная, известная на весь район учительско-ученическая команда.
Только у городского ребенка уже заготовлена пара «запасных аэродромов» для получения высшего образования, а сельскому «куда ехать… не на что, да и нигде не ждут». Что поправил в жизни детей нацпроектный миллион?
Каждый может рассказать много историй о разнообразных проектах и отчетах. Школьная жизнь теперь практически переведена на проекты и гранты, которые пишутся определенным способом. Если в проекте не будут указаны темы, которые считаются актуальными, ИКТ, например, или модные слова «личностный», «соуправление» и что-то в этом роде, то школа просто ничего не получит. Техника маскировки настоящих интересов под «приоритетные направления» стала первым словом в педагогике.

Проще некуда

Нам говорят: тесты проводятся в школах всего мира; единый экзамен – это цивилизованная процедура; все учат детей компетенциям, и только мы, отсталые, все еще даем базовые знания. Но люди, играющие на профессиональных амбициях учителей, не договаривают: зарубежные коллеги бьют тревогу по поводу падения общей культуры школьников, критикуют тестовые формы контроля, ищут способы восстановления интереса детей к образованию.
У нас приветствуется упрощение материала и упрощенчество как стиль его подачи. Более того – инициируется: и сокращением часов, и введением новых тем, и требованием использования ИКТ, фактически – картинок-презенташек.
И каково это для учителя – много знать, хотеть сказать, но не сметь обнаружить глубину темы? Пока еще такие учителя не перевелись, но ведь это дело времени.

О новых и старых

У нас на глазах формируется образ нового учителя: «лидер образования», «продвинутый», «успешный», «технологичный», «статусный». Дар справедливости и заботы тут вряд ли учитывается. Ведь справедливость и забота – это категории открытого мира, в схемы не вписываются. А тут как раз все определяют схемы, планы, рекомендации и образцы. Все должно быть упорядочено раз и навсегда, все решено и закрыто.
Такое «лидерство» – один из способов преодоления неуверенности, свойственной всем людям педагогического труда. Вариант защиты от непредсказуемой школьной реальности, от необходимости постоянно переживать и переосмысливать происходящее. Способ закрыться. Возможность держаться раз и навсегда принятых обобщений, которые заменяют личный опыт. Не задумываясь, делать все, что приказывают. Поступать с другими так же, как они поступают с тобой.
Шуткой-смехом говорить: «Не боги горшки обжигают» – и осваивать чиновничьи коридоры. Кажется, с этими «новыми» мы где-то раньше встречались. Кажется, называли их «функционерами».

Путешествие в слово

Безопасный для детей, открытый школьный мир – только взрослые могут сделать его таким. Тут узел всех претензий к школе, но и источник благодарности, доброй памяти. Но как раз с открытостью в школе не все в порядке. Это и по обиходному языку видно: открытый урок – самый отработанный и затверженный из всех, запрограммированный до каждой улыбки. Открытое мероприятие – нечто похожее. Открытое родительское собрание – отрепетированное шоу. Открытый педсовет – ровная линия тщательно и многократно выверенных докладов.
«Открытый», по-школьному, – это безошибочно правильный, образцовый, по сути – несуществующий. Тем не менее на таких мероприятиях создаются репутации, по ним выносятся ценностные суждения и принимаются оперативные решения. И «умение показать», особенно то, чего на самом деле нет, – едва ли не главный критерий оценки работы учителя. Потому и премиальные за открытые уроки выписывают в обязательном порядке. Обнадеживает способность учителей открыто об этом говорить: учить-то они стараются по-честному, открыто, с душой.

Важен ли цвет кнута?

Казалось бы, кто велит нам проводить неинтересные уроки? Как получается, что человек, наделенный правом преподавать, говорит: «Мне так вести уроки не нравится, но я должен»? Кому он должен? Не государству, не отделу образования, не директору. Кому? А просто традиции, по которой отчужденность человека от себя считается доблестью, а яркое, талантливое, открытое действие или суждение представляются опасными.
Ведь правда, мысль о том, что ребенок может что-то знать без учебы, без подготовки, прямым путем, – крамольная в педагогике. Как и представление об учителе, который «идет сам». Иначе придется заметить, что школа порой не столько дает образование, сколько создает культурные затруднения.
Спора нет, учить детей надо. Только вот чему и как – это определяется не стандартами и методиками, а мировоззренческой позицией педагога.
Сегодня нам вряд ли стоит надеяться на появление какого-то масштабного общеулучшающего проекта в системе образования – ни у нас, ни в другой стране мира. Работает и будет работать только одно: личное обращение каждого педагога к самому себе; внимание к своей внутренней жизни и более подробное всматривание в профессию.
И, кстати, многие школы, учителя продолжают и сегодня рисовать свою собственную «некрасивую кривую», дорожку с горбинками и впадинками, несмотря на то, что вокруг полно причин и условий работать по трафарету.