СОЦИОЛОГИЯ ВОЗРАСТА

Жизненные стратегии старшеклассников

«Старшая школа – этап, связанный с построением жизненных планов. Это заставляет подростка быть особенно чувствительным к тем угрозам, которые не всегда фиксируются массовым сознанием. Подростковое сознание – важный индикатор для понимания социокультурных реалий в целом», – читаем в предисловии к сборнику «Социокультурные трансформации подростковой субкультуры», изданному в Центре социологии образования РАО под редакцией Владимира Собкина.
Исследования, помещенные в сборнике, построены на сравнении результатов опроса старшеклассников середины девяностых годов и современных выпускников школы.
Один из сюжетов исследовательской программы – оценка подростками своих жизненных планов и жизненных угроз.

Материальный статус семьи

Оказалось, что группа тех, кто «с уверенностью и оптимизмом смотрит в завтрашний день», увеличилась (34,8 – 51%); а число негативно оценивающих свои перспективы оказалось прежним (7,5%). Закономерность: наиболее неуверенными оказываются подростки из «крайних» экономических групп: либо очень бедных, либо очень богатых. Разумеется, основания для пессимизма у них разные: одни реально оценивают свою ситуацию как безнадежную, другие боятся все потерять.
Число подростков, относящих свою семью к высокообеспеченным, не изменилось: 7,9%. Больше стало ребят, относящих себя к среднеобеспеченным (63  – 70%); меньше – к малообеспеченным (15  – 26%).
Таким образом, рост социальной дифференциации ведет к тому, что сильные слои «уходят в отрыв» не только по объективным показателям, но и по социально-психологическому самочувствию.

Кто какие стратегии выбирает

Число старшеклассников, которые «предпочитают думать о сегодняшнем дне», и тех, чьи «жизненные планы на сегодня не определены», осталось прежним  – 17% и 28% соответственно. Зато увеличилось число тех, кто «отчетливо представляет будущее»: с 18% до 26%. Можно зафиксировать: сама ситуация ценностно-нормативной неопределенности теперь входит в жизненные планы молодежи – как социальная константа, как особая модальность. Изменения стали привычкой. Закономерности: девочки чаще фиксируют психологическую озабоченность, чем мальчики; к окончанию школы увеличивается степень определенности относительно своего будущего; чем выше образование родителей, тем отчетливее представления детей о будущем. Выяснилось также: подростки, родители которых разведены, заметно чаще ориентируются на ситуативную стратегию поведения.

Шкала угроз

За последние десять лет значительно изменилось пространство жизненных угроз подростка. Теперь неактуально бояться гражданской войны, как было в 90-е годы. Тем не менее можно полагать, что само снижение страхов по поводу военного разрешения конфликтов вызвано не объективными причинами, а привыканием россиян к существующему положению вещей. Зато важное место заняли угрозы экономического характера. Боязнь голода и нищеты существенно выросла: 34 – 44%. Угроза оказаться в иной социальной нише – одна из наиболее значимых. Значительно выросло число подростков, указывающих на боязнь заразиться СПИДом: 30 – 43%.
Закономерность: девочки чаще фиксируют угрозы, связанные с агрессивными действиями: война, преступность; а мальчики боятся безработицы. Можно полагать, традиционные модели мужского и женского поведения все еще работают. И далее: дети из малообеспеченных семей указывают на такие угрозы, как преступность, голод, нищета, а для подростков из более обеспеченных семей самой значимой оказывается угроза заражения СПИДом.

«Мы» и «они»

Подростковая субкультура стремительно расслаивается по экономическим параметрам. Деньги играют все большую роль в получении различных образовательных услуг, в приобщении к культуре, доступе к правдивой информации, в достижении внешней привлекательности.
Просматривается явная связь между эмоциональной оценкой своего будущего подростком и материальным положением семьи. Это два полюса, на которых совершенно разные ценностные установки. Так, в низкообеспеченных стратах отчетливо проявляются патерналистские установки (социальная защита), установки на «короткие деньги», «короткие мысли». Заметим, дети перечисляют конкретные индикаторы, связанные с базовыми витальными потребностями: голод, нищета, физическое здоровье.
Выявлены такие закономерности: именно мальчики из низкообеспеченных семей находятся в конфликтной ситуации. Ядро конфликта – сомнение в успешной реализации своих планов и нежелание смириться с объективной ситуацией. У мальчиков из обеспеченных семей этой проблематизации нет. У них совершенно другие смысловые позиции.
Таким образом, дифференциация позиций становится все более жесткой, и процессы социальной стратификации подростков уже невозможно не учитывать в педагогической практике.
Вопрос вопросов: как поддержать позитивное жизненное самоопределение у подростков из слабых социальных страт? Есть ли такие воспитательные педагогические программы?