КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ

Парадоксы патриотизма

Люди постарше помнят споры наших отечественных марксистов: можно ли построить социализм в отдельно взятой стране?
Мне хочется переиначить этот вопрос и спросить: а можно ли воспитать патриотизм у народа отдельно взятой страны? Всякий разумный человек ответит, что да, разумеется. Более того, именно в отдельно взятой стране патриотизм и возможен. Зато в каждой.
Из этого вполне абсурдного диалога важно уяснить одно: патриотизм явление органичное и всеобщее, можно сказать, антропологическое. Отчего же до сих пор по этому поводу отдельные личности и целые сообщества продолжают в негодовании скрещивать копья?

Все воспитательные речи о патриотизме с детства на меня навевали скуку. Навевали скуку и вызывали комплекс неполноценности: если меня надо воспитывать, значит, я недостаточно патриот?
Все классики, которых мы проходили по программе и голые бюсты которых стояли на шкафах, все они безусловно и горячо любили родину. А мы подчищали оценки в дневниках или прятали их в дровяные поленницы, дрались, проглатывая слюну вожделения, с девчонками, били ребром монеты о стенку, тоскливо учили «Анчар», не убирали по утрам постель и отлынивали от мытья посуды – нет, мы не были патриотами и родину не любили. Иногда такая тоска накатывала, что хотелось на войну.
Правда, учителя терпеливо объясняли, что хорошо учиться, примерно себя вести, участвовать в массовых мероприятиях – это и есть в нашем бессмысленном возрасте проявление любви к родине, которая столько нам дала, что страшно сказать. Едва осознав себя, мы уже оказывались в долгу. Но что-то подсказывало, что быть в долгу и любить – не одно и то же. К тому же в глазах отличников и общественных активистов любовь к родине как-то слабо проглядывалась. Они, похоже, и половую любовь отложили на более серьезное время.
С тех пор в пропаганде патриотизма ничего особенно не изменилось. Всё так же пресны речи пропагандистов и всё так же не могут они задеть сердце, ранить его, уязвить хотя бы. Проповедь одного такого деятеля недавно попалась мне на глаза. Вот выдержки из нее: «У каждого человека существует собственное понимание и отношение к патриотизму. Для меня патриотизм – это осознанное и добровольное посвящение результатов своей ежедневной работы стране, в которой живешь и называешь Родиной.
Быть патриотом – значит с полной отдачей заниматься любимым делом, которое получается у тебя лучше всего. Именно так каждый человек может выразить свою любовь к Отечеству.
Моей профессией и любимым делом стала организация специальных культурно-массовых и зрелищных меро-
приятий. Организуемые в рамках Фонда содействия патриотическому воспитанию граждан «Служу Стране!» специальные мероприятия…» Ну и так далее. Подпись замечательная: Гражданин своей страны, Президент Фонда содействия патриотическому воспитанию граждан «Служу Стране!» Соломин Е.А.
Вот, оказывается, и фонд такой есть, и должность при нем хлебная. Кто-нибудь о них слышал? К тому же я вот тоже занимаюсь любимым делом, и продукт, который произвожу, предназначен для внутреннего, в пределах страны, то есть, употребления. Но почему-то мне не приходит в голову называть это патриотизмом.
Люди такого толка, чтобы подчеркнуть собственную значимость и взбодрить эмоциональность масс, любят произносить и писать всякие дорогие их сердцу слова с заглавной буквы. Не только «родина» и «отчизна», но и «гражданин», «президент», «фонд» и даже «страна». А в том, что любимым делом господина гражданина Соломина является «организация культурно-массовых и зрелищных мероприятий», ничего удивительного нет. Какой же патриотизм без театральных костюмов, гармошки и хорового пения? А это все, знаете, надо организовать. И самому, рискуя здоровьем, проверить, доброкачественными ли торгуют в ларьках на куриной ножке пряниками, квасом, пивом и блинами. Массовая дизентерия у нас в планы не входит. Хотя и случается иногда в детских образовательных учреждениях и санаториях.
Пища в деле патриотического воспитания занимает вообще одно из первых мест. Серьезные политики это понимают. Вот вам еще цитатка из недавнего номера газеты «Время»: «Московские власти, похоже, нашли способ быстрого усвоения подрастающим поколением патриотических настроений. О необходимости введения в московских школах особого меню перед празднованием государственных дат заявил вчера мэр столицы Юрий Лужков на очередном заседании городского правительства, где утверждалась трехлетняя программа по развитию системы питания образовательных учреждений. Градоначальник считает, что разнообразие блюд в школьных столовых накануне красных дней календаря станет “элементом воспитания у детей патриотизма и пробудит внимание к государственным датам”».
Нет, думаешь иногда, ну дался им этот патриотизм! Ради этого даже на листочек горбуши готовы потратиться вместо селедки и накормить картошкой земляной, а не пюре из порошка. Но вот возьмите хотя бы футбольных болельщиков: они без всякого доппайка готовы быть патриотами и крушить в метро фонари и физиономии тех, в лицах у кого не наблюдается должного воодушевления. Один интеллигентный, судя по всему, журналист признается с долей стыдливости: «В наше время ярче всего патриотизм проявляется в спорте. И не только у спортсменов, но и у болельщиков. Я, например, себя записным патриотом далеко не считаю. И нынешняя власть меня не радует, и тенденции сильно настораживают, и я сам не исключаю для себя возможность эмиграции… Но как только начинаю смотреть матч Андорра  – Россия, так чувствую, как меня пробивает дикий адреналин…»
Сам я тоже болельщик, но это развлечение стоит у меня в какой-то другой графе отчетности и к патриотизму отношения не имеет. Однако в одном автор прав: патриотические настроения повышают количество адреналина. И чем меньше в тебе натуральных чувств, чем меньше права на выбор, чем меньше удач скопилось в твоем багаже, тем сильнее тяга принять участие в массовом, агрессивном ликовании. Как только графики творческой и социальной активности начинают ползти вниз, так тут же взмывают до небес графики всенародного патриотизма. Что мы сегодня и наблюдаем.
Урожай, который был посеян при советской власти, мы пожинаем до сих пор. «С помощью диалектики, – пишет Анатолий Якобсон в статье «Конец трагедии», – было доказано, что правда, совесть, добро – вещи сугубо относительные. Была выявлена условность любви – и тем самым безусловность ненависти. …Насилие было возведено в абсолют, а рядом воздвигнуты прочие абсолюты: абсолютные законы исторического развития, абсолютное преклонение перед государством известного типа, абсолютное презрение к человеческой личности, к ее свободе. О свободе, собственно, и говорить не приходится – после того как она стала осознанной необходимостью».
Все это похоже на бал мертвецов, которые оживают вдруг при лунном свете, вернее, очень хотят почувствовать себя живыми. Для этого непременно надо быть вместе с другими, родными до боли, которые при этом соответственно окружены мерзкими по виду и повадкам врагами. Тогда и без того глубоко спрятанное чувство, что ты не вполне живой, то есть мертв, перестает поднывать и мучить. Сложные вопросы все сплошь числятся по разряду каверзных и вредных, нет причин переживать по поводу несовершенства мира, причины которого в происках демонических западных служб и внедрившихся в нашу жизнь чертей разных национальностей. Рефлексия отвергается, поскольку подтачивает коллективно обретенную уверенность в себе. Надо не сомневаться, а бить. Для битья придумаем клич. Мозгов не требуется, обойдемся страстной ненавистью, под которой клокочет любовь к себе. Так-то комфортно заживем! Никаких лишних переживаний.
Хочется знать, нагоняет ли под вечер хотя бы некоторых из них чувство тоски и неуверенности и неприятная догадка, что он, носитель патриотической страсти, мертв?
Как не вспомнить тут воблу из Салтыкова-Щедрина: «Воблу поймали, вычистили внутренности (только молоку для приплода оставили) и вывесили на веревочке на солнце: пускай провялится. Провисела вобла денек-другой, а на третий у нее и кожа на брюхе сморщилась, и голова подсохла, и мозг, какой в голове был, выветрился, вялый сделался. И стала вобла жить да поживать. “Как это хорошо, – говорила вяленая вобла, – что со мной эту процедуру сделали! Теперь у меня ни лишних чувств, ни лишней совести – ничего такого не будет!..”» Иногда какой-нибудь собеседник, «ежели из свеженьких», воскликнет: «Ах, воблушка! Как ты скучно на бобах разводишь! Точно тебя тошнит!» На что воблушка стыдливо отвечает: «А всем скучно сначала. Сначала – скучно, а потом – хорошо. Вот как поживешь на свете, да пошарят около тебя вдоволь – тогда и об воблушке вспомнишь: спасибо, что уму-разуму научила!»
Фокус, однако, в том, что и воблушка нуждается кой в каком эмоциональном подогреве, она первый ходок на патриотические тусовки. Надо же как-то жить-доживать, пока не съели.

* * *
Если кто не знает, наиболее яростным противником патриотизма был Лев Николаевич Толстой. В школе этого не проходят, статья пришлась на 90-й том Собрания сочинений, до которого доходят только самые любознательные или же специалисты. Вот что буквально утверждает граф: «Казалось бы очевидно, что патриотизм, как чувство, есть чувство дурное и вредное; как учение же – учение глупое, так как ясно, что если каждый народ и государство будут считать себя наилучшими из народов и государств, то все они будут находиться в грубом и вредном заблуждении. …Люди, которым выгодно поддержание этой идеи, не имеющей уже никакого ни смысла, ни пользы, искусственно поддерживают ее. Обладая же могущественнейшими средствами влияния на людей, они всегда могут делать это. …В руках правящих классов войско, деньги, школа, религия, пресса. В школах они разжигают в детях патриотизм историями, описывая свой народ лучшим из всех народов и всегда правым; во взрослых разжигают это же чувство зрелищами, торжествами, памятниками, патриотической лживой прессой; главное же, разжигают патриотизм тем, что, совершая всякого рода несправедливости и жестокости против других народов, возбуждают в них вражду к своему народу, и потом этой-то враждой пользуются для возбуждения вражды и в своем народе».
Вроде бы черным по белому и все ясно. Ясно, да не совсем. Потому что тому же Льву Толстому принадлежит знаменитое выражение: «скрытая теплота патриотизма». Всем, кто прочитал в школе «Войну и мир», фраза эта, несомненно, знакома. Правда, говорят, таких старателей становится все меньше.
Так или иначе, мне тоже не стоило бы браться за эту тему, если бы я просто захотел обругать «патриотов». Между тем я и сейчас утверждаю, что патриотизм чувство исключительно человеческое, и замечательное чувство. Что я и попробую показать в следующей статье.