«Но как еще помочь детям сохранить этот свет доверия?»

Привычка – это, наверное, самое большое искушение учительской профессии. Когда каждый день уроки, дети, программа, трудно избежать автоматизма. В то же время

для ребенка каждый школьный день, урок, тема неповторимы

и единственны, как и взгляд учителя, обращенный к нему. Не случайно с приходом в класс нового учителя обстановка урока заметно оживляется: кто вы? Вот что у нас – а что у вас?

Глаз не замылен, восприятие чистое, настроение креативное – все это чувствуется в записках учителя информатики, впервые пришедшего вести уроки в начальную школу…

Я веду информатику. Классы у нас в спецшколе для детей с ДЦП маленькие, и достичь понимания без нажима обычно удается, но как получится с малышами?

…Неожиданности начались сразу. На пороге первого класса меня встретил пристальный взгляд огромных серых глаз, окаймленных пушистыми ресницами. Худенький высокий мальчик серьезно посмотрел мне в лицо, потом повернулся, уселся за первую парту и… начал играть с куклой-петрушкой, прикрыв голову носовым платком. «Имеет право, перемена», – подумала я и переключила внимание на ребят, которые шумно возились в углу класса. Прозвенел звонок, все сели на места и с интересом уставились на меня. Познакомились, мальчика на первой парте звали Леней. Я раздала задание – картинки для раскрашивания, и ребята с удовольствием принялись его выполнять. Леня раскрашивал широкими, размашистыми движениями, заезжая за линии. Делать замечания и задавать вопросы нельзя: по условию каждый раскрашивает «как хочет», поэтому любой способ работы – «правильный». Вдруг Леня поднялся и, прихватив Петрушку, пошел в дальний конец класса, в уголок отдыха. «Ты куда? Урок идет!» – растерянно сказала я, но он будто и не слышал, сел на скамейку и принялся играть. «Не трогайте его, он у нас ненормальный! – наперебой закричали ребята. – А то еще плакать начнет». Так под аккомпанемент Лениного полушепота мы и закончили первый урок.

Обескураженная таким началом, я принялась расспрашивать учителя и воспитателя, услышала: «Он вообще-то сложный ребенок, вдобавок ко всему плохо видит, но вы все равно пожестче с ним, вот еще моду взял – гулять по классу. И вообще нечего их баловать»… «Похоже, Леня – аутист, на него лучше не давить, а то истерика будет. Класс к этому уже привык». Выбор оставался за мной, и я решила действовать по обстановке.

На следующем уроке я застала Леонида в тяжелом горе: сломалась компьютерная игра. Он сидел в своем любимом углу, тихо плакал и не шел ни на какие контакты. «Ладно, пусть погорюет», – решила я и начала урок. Минут через десять Леня встал, тихо сел на свое место и как ни в чем не бывало начал выполнять задание, причем абсолютно верно. «Ну, раз ты все слышишь, сиди, где тебе нравится», – приняла я про себя не очень педагогичное решение. А после звонка мальчик протянул мне шоколадный батончик. «Спасибо, съешь сам». Но он молча вложил конфету мне в руку и ушел. С тех пор Леня всего раз или два ненадолго задерживался после звонка в своем уголке. Отпало и подозрение в аутизме: с одноклассниками мальчик общается, хотя и не очень успешно.

…Задачку задали мне и две подружки, Оля и Света. Обе заводилы, в обеих чувствуется угроза порядку. Красивая Оля прямо-таки жаждет похвал, а невзрачная Света смотрит на все с ироничной улыбочкой. Оля исполняет роль хорошей ученицы: «Посмотрите, правильно я сделала?» Света выполняет задания кое-как, любимый «номер» – демонстративно встать с места и заявить: «Задница устала!» Некоторые ребята, в том числе и Оля, подхватывают.

Но время шло, задания становились все сложнее. Оля начала отставать от лидеров, паникует, без конца зовет учителя. А Света почувствовала вкус к учебе после того, как я попросила одну ее работу «для образца». Она тогда очень обрадовалась, хотя и пыталась скрыть свои чувства.

…При безотметочной системе методисты советуют использовать коллективную проверку работ. Попробовала и я, однако результат оказался странным: дети оценивают не работы, а друг друга. Во втором классе большинство видели «ошибки» у Жени – задиристого мальчишки, который часто обижает одноклассниц. Всякий раз они соглашались с моими разъяснениями, но в следующий раз история повторялась. В первом классе несуществующие ошибки выискивали у Лени.

А в четвертом оценками никого не удивишь, вот и захотелось Сергею «прощупать» учительницу. Вместо того чтобы выполнять довольно сложную инструкцию, он закрасил все фигуры черным цветом и протянул мне с улыбкой: «А я все сделал!» Увидев «шедевр», я не сразу нашлась, что сказать. Тут-то и помогла взаимопроверка. «Ребята, как вам такая работа?» – спросила я. Класс тоже растерянно молчал, потом кто-то произнес: «Сережа, ты чего сделал-то?» Улыбка сползла, тут и я подхватила: «Как ты сам-то оценишь работу?» – «Двойка». – «Да нет, не двойка». – «Чистый кол!»

Однако далеко не все понимают смысл оценки. Таня из третьего класса рыдала, получив тройку: «Но ведь я стара-а-алась», – тянула девочка. И тут я поймала себя на мысли, что, работая по безотметочной системе, хвалишь ребят не за результат, а за отношение к работе, за усердие. Вот и аукается.

…Третьеклассника Диму оценками уже не напугаешь. Гиперактивный, он раньше других узнал, что такое «двойки, тройки и колы». Успокаивается только тогда, когда попадается интересная работа, но попробуй угадай, что заинтересует его в следующий раз. Поэтому пока наши отношения напоминают позиционную войну: ученик время от времени предпринимает разведывательные вылазки, а учитель, то есть я, изо всех сил «держит оборону», стараясь не повышать голос и по возможности не вступать в пререкания. Ситуация, что и говорить, изматывающая, впору было бы возненавидеть наглеца, но…

…Я поймала одно ощущение, которое никогда не возникало у меня в средних классах: от малышей исходит беспредельное радостное доверие взрослому.

Тот же Дима, увидев меня, весело здоровается, девчонки виснут на руках, мальчишки наперебой хвастаются игрушками, а «большие» четвероклассники, завидев меня в коридоре, интересуются: «Вы не к нам?»

Ради этого, думаю, стоит перетерпеть непоседливость, рассеянность, а порой и откровенное невнимание. Очень трудно пройти по тонкой грани между попустительством и моральным насилием. Но как еще помочь детям сохранить внутри себя этот удивительный свет доверия?

Задача не на один год. Она, может быть, и нерешаемая, ведь ученики меняются, а школа остается.

Екатерина ЗОТОВА

Москва