Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №3/2008
Четвертая тетрадь
Идеи. Судьбы. Времена

НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ


Лебедушкина Ольга

Жизнь в формате аудио

Читателей и зрителей все меньше. А слушателей все больше...

Современный человек живет в звучащей среде, в которой все меньше места для тишины. И пока только предстоит разобраться в том, что это – новый этап эволюции культуры или вечное возвращение в прошлое…

Страх молчания

Жизнь современного человека положена на музыку, как фильм. И не только на музыку. Мы живем в окружении непрерывно звучащей речи – домашней, уличной, телевизионной, радийной. Тишина и молчание становятся для нас все большей редкостью и давно уже перестали быть синонимами одиночества. Как раз наоборот, появился особый человеческий тип – «тот, кто, вернувшись поздним вечером домой, сначала включает телевизор или музыкальный центр, а потом уже – свет». Примерно так обозначил эту новую породу одиночек Гилберт Адэр. Почему обязательно одиночек? Да понятно почему: речь идет о людях, возвращающихся по вечерам к темным окнам. Впрочем, и многоголосие любой семьи тоже накладывается на бабушкин сериал, папины «новости» и нечто оглушительное из комнаты сына или дочери. Все это – звуковой фон искусственной среды человеческого обитания. Он давно уже вытеснил и заместил естественные природные шумы – ветер, дождь, шелест листьев. Так что расслышать их не только в городе, но и за городом становится все сложнее. Впрочем, никто к этому особенно и не стремится. И даже когда нынешний горожанин выезжает на природу, первое, что он делает, прибыв на место, – врубает на полную катушку автомагнитолу или специально привезенный «бум­бокс».

Эти привычные для всех вещи психотерапевты давно уже квалифицировали как «страх молчания» или «боязнь тишины» и даже пытаются лечить как один из типичных постстрессовых синдромов. По крайней мере как только массовое распространение получили окна и стеновые покрытия со звукоизоляцией, в крупных городах мира появился и новый вид бессонницы: обитатели тихих квартир лишились сна именно потому, что никакие звуки извне больше не мешали им спать. Оказалось, что соседского скандала, уличной музыки, грохота ближайшей ветки метро, автомобильной сигнализации просто не хватает. Так что многочисленные фирмы звукозаписи, специализирующиеся на выпуске «терапевтических» дисков с шумом водопадов, пением птичек и «музыкой для медитаций», добавили в свой ассортимент еще и шумы большого города.

Человек слушающий

Так или иначе, сегодня одних традиционных разговоров о вреде городского шума и громкой музыки с непременными комментариями врачей¬сурдологов и психотерапевтов явно недостаточно. Проблема давно уже перестала быть медицинской и переместилась туда, куда и положено – в сферу социологии, философии, теории культуры.

Антропологический тип «человека слушающего» выделил Маршалл Маклюэн еще в конце 1960¬х, когда поставил смысл и логику истории человечества в зависимость от формы и скорости коммуникации. В конечном счете человек есть информация и то, как он эту информацию принимает и передает. В зависимости от этого, по Маклюэну, мы прошли два исторических этапа и находимся на третьем.

«Человек слушающий» был первым в ряду. До изобретения письменности и распространения массовой грамотности основным средством передачи и получения информации было звучащее слово. С появлением письма стал формироваться иной тип – тип «человека смотрящего», который потеснил «человека слушающего» окончательно только с изобретением книгопечатания, когда письменное слово стало более авторитетным и весомым, чем устное.

В двадцатом веке «человек смотрящий» тоже вынужден был уступить нам – людям электронной эры, жителям «глобальной деревни», в которую превратился мир с появлением современных средств связи и массовой информации. Мы – и «слушающие», и «смотрящие» одновременно, но быть «смотрящим» теперь означает воспринимать и описывать мир в первую очередь не через текст, а через аудиовизуальные образы.

Смотреть, читать, слышать

Собственно, с Маклюэна и начались разговоры о закате книжной печатной культуры и об идущей ей на смену культуре электронных медиа. Сначала говорили о том, что печатное слово будет вытеснено телевидением. Потом роль «могильщика старой цивилизации» передали компьютеру и интернету. Кто не помнит дискуссий конца 1990¬х, когда вопрос ставился в форме взаимоисключения: «Книга или компьютер?»

Сегодня многие, наверное, заметили, что все эти дискуссии как­то вдруг сошли на нет. И вряд ли потому, что ровно столько времени понадобилось для победы компьютера над книгой. Просто при ближайшем рассмотрении выяснилось, что они не враги, а союзники. Интернет оказался Вавилонской библиотекой, только еще более грандиозной и странной, чем та, о которой написал Борхес. И на виртуальных полках этой библиотеки выстроились книжки из детских сказок – те самые, с оживающими картинками… Линия, разделяющая читателей и не¬читателей, и вовсе не коснулась границы между книжной культурой и культурой сетевой. Те, кто читает, с одинаковым успехом читают и с листа, и с дисплея. Те, кто не читает, просто не читают ничего…

Но вот здесь, в зазорах между наспех и пунктиром проведенными границами и демаркационными линиями, вновь оживился «человек слушающий». Если верить Маршаллу Маклюэну, в сегодняшней ситуации он должен быть чем­то вроде размороженного и ожившего мамонта. Правда, на самом деле он настолько органично врос в повседневность, что его вовсе не замечают и уж тем более не принимают за доисторического монстра. Потому что «человек слушающий» в той или иной степени давным¬давно уже каждый из нас.

Слушая дыхание друг друга

Все мы сегодня свидетели того, как в пространстве современных коммуникаций целостность под названием «аудиовизуальный образ» распадается. «Аудио» начинает жить собственной жизнью. Люди все больше слушают и говорят. И все меньше времени у них остается на чтение, да и на смотрение того же телевизора. Или дело даже не в том, что времени не хватает, а в том, что звучащая информационная среда снова кажется достаточно надежной. Устное слово возвращает себе авторитет, казалось бы, навсегда утерянный в эпоху «человека смотрящего», когда любому свидетельству – грош цена, если оно не записано на бумаге и не скреплено подписью.

И одну из главных ролей здесь сыграла, конечно же, сотовая связь. Сколько бы дополнительных функций ни приобрел новейший мобильный телефон, в первую очередь он все равно останется средством, позволяющим говорить и слышать собеседника в любое время в любой точке пространства. Когда Маршалл Маклюэн писал о том, что мир «человека слушающего» – это «резонирующий мир одновременных связей», мобильной связи и в помине не было, но лучше и точнее о ней, пожалуй, и не скажешь. Ощущение жизни в унисон без обязательного физического присутствия – вот, собственно, главное, что она дает. Помнится, пару лет назад где­то в интернете попалась история юных влюбленных, которым пришлось разъехаться по разным городам. Но каждый день поздно вечером они созванивались друг с другом, включали функцию hands free и ложились спать в наушниках от мобильного телефона. Юноша, который это придумал, написал в своем интернет¬дневнике: «Через 30–40 минут непрерывной связи мобильные операторы автоматически прерывают соединение. Значит, каждый вечер у нас есть эти полчаса для того, чтобы успеть заснуть, слушая дыхание друг друга».

Это как раз тот характерный случай, когда «человеку слушающему» не нужны и слова. Дыхания оказывается достаточно.

Музыка «своя» и «чужая»

Другой мощнейший способ невербальной коммуникации – музыка. Сегодня вопрос «какую музыку ты слушаешь?» в деле поиска «своих» звучит куда убедительнее, чем «какие книги ты читаешь?». Точнее, он давно превратился в нечто иное: «под какую музыку ты живешь». Современный человек давно воспринимает собственную жизнь как фильм, саундтрек к которому подбирает он сам. И речь не только о подростках с вечным плеером и наушниками. Те, кого принято называть меломанами, в наше время тоже далеко не те изысканные ценители, которые не пропускали ни одной оперной премьеры или ни одного концерта знаменитого исполнителя в былые времена. «Человек слушающий» смотрит на падающий снег под «Хорошо темперированный клавир» или классический джаз и делает уборку под марш из «Аиды». Дело вовсе не в профанации высокой культуры. Дело все в том же поиске резонанса одновременных связей, которые теперь ни время, ни пространство не мешают подбирать по собственному усмотрению. Не говоря уже о количественной разнице. Сегодня музыка любого уровня и класса исполнения – часть звучащей повседневности «человека слушающего».

Сюда же стоит добавить и то, что ежедневно мы автоматически превращаемся в «пассивных слушателей». Эту забавную аналогию с пассивным курением Гилберт Адэр вынес в название одного из своих эссе о современной культуре. Действительно, кроме той музыки, которую мы слушаем по собственному желанию, нас постоянно сопровождает чужая музыка, в основном в зубах навязшая попса: в поезде, автобусе, такси, в магазине, на улице. Мы слышим ее, даже если не хотим слушать. И это тоже вечный звуковой фон нашей жизни.

Книга в наушниках

И наконец, само пространство книжной, письменной культуры дало трещину и перестало быть запретной территорией для «человека слушающего». Звуковым символом этой прежней культуры было отсутствие звука – тишина библиотеки. Звуковой символ книжной культуры сегодня – аудиокнига. Все большее количество читателей превращаются в слушателей. Не от хорошей жизни, конечно. Преодоление пространственно­временных дистанций по¬прежнему отнимает у человечества значительную часть его свободного времени. Читатель за рулем автомобиля перестает быть читателем. Он должен быть не просто «человеком смотрящим», а человеком, смотрящим на дорогу и по сторонам. Но слушать новый роман любимого писателя или пособие по менеджменту, записанные на компакт­диск, он вполне в состоянии.

Поэтому исследователям литературы на сегодня остается только констатировать факт: словесность возвращается в свое дописьменное, устное, звучащее состояние. Не потому, что современный человек ленив. Лишь единицы слушают аудиокниги дома, когда выдается время почитать. Или если все же слушают, то занимаясь какой­нибудь необременительной механической домашней работой. Свободное время, которое раньше оставалось для чтения книг, сейчас «съедают» перемещения в пространстве и связанные с ними неудобства: с работы – на работу, в командировку, в гости…

Магический мир слуха

Видимо, поэтому нынешнее общество не скоро избавится от своей «тишинобоязни». «Человеку слушающему» привычнее жить в океане звуков, окружающем его со всех сторон. Ему так надежнее и спокойнее. Но означает ли это какие­то перемены в сознании?

Маклюэн, описывая своего «человека слушающего» как первую ступень эволюции культуры, говорил о том, что «магический мир слуха» формирует тип сознания иррационального, мифологического, племенного, доверяющего больше интуиции и чувству. И не возвращаемся ли мы к доисторическим кострам нашего прошлого, когда просто включаем свой плеер или звоним по мобильному телефону?..

Рейтинг@Mail.ru