КРУГ ВОПРОСОВ

В жанре политического очерка

После того как книга А.Филиппова и других авторов «История России. 1945–2007» была включена в федеральный перечень, в СМИ появились статьи с заголовками вроде: «Минобрнауки утвердило скандальный учебник истории». Минуя вопрос о скандальности, о котором уже довольно написано, хотелось бы остановиться на другом: а корректно ли называть вышеупомянутую книгу учебником?

Это не просто терминологическое уточнение. Если книга Филиппова является учебником – по форме, по содержанию, по подаче материала, – то дальше можно обсуждать, какой подход к новейшей истории в ней заложен и как именно он будет реализоваться в школах. Но если книга Филиппова не учебник, а относится к какому-то другому жанру учебной или неучебной литературы, то говорить следует о другом: в рамках существующей образовательной системы и для тех учеников, которые сегодня учатся в школах, она не сработает. Разумеется, какой-то эффект будет достигнут, но назвать его в строгом смысле слова учебным вряд ли будет возможно.

По форме книга «История России. 1945–2007» – учебник, в ней есть параграфы, дополнительные задания для самопроверки и дополнительной работы и так далее. Но по содержанию, точнее, по тому, как книга написана, каким языком, она представляет собой беглый очерк политической истории страны за последние пятьдесят лет. Очерк, написанный профессиональными политологами для людей, которые чувствуют вкус именно к политической интерпретации истории.

Конечно, к книге можно предъявить претензии исторического свойства, самые разные. Но важнее другое: это книга, которая скорее всего вообще не будет прочитана школьниками. Рассказ о том, что арест Синявского и Даниэля был «выпадом» в борьбе группы Шелепина, Семичастного и Егорычева против Брежнева, – интересный сюжет. Но где современные школьники, а где Шелепин и Семичастный? Как ни странно, реалии того времени дальше от нас сегодняшних, чем революция 1917-го или даже война 1812 года.

Косыгинские реформы или период «геронтократии» для нынешних молодых людей – это какие-то стуки из склепа, неожиданные приметы посюстороннего существования политических личностей и объектов, чье бытование даже в анекдотах закончилось в начале девяностых.

Книга Филиппова и его соавторов толкует обо всех личностях и событиях последних пятидесяти лет так, как будто они актуальны в общественном сознании и только их значение и роли нуждаются в некоторых пояснениях. Как будто все они на виду, на слуху. В учебнике для школы, пусть и для старших классов, такой подход невозможен. Может быть, главной задачей такого учебника и было бы объяснить актуальность новейшей истории, связать недавнее прошлое и настоящее. Но эта связка не возникает из перечисления фактов, пусть и закрученных в политологический сюжет.

Связка возникает только через осмысление истории. И тогда определяющим фактором изложения материала становится значение исторических событий – для людей, для нации, для страны. Но авторы книги «История России. 1945–2007» особо подчеркивают, что не хотели бы навязывать школьникам свою точку зрения и задачу осмысления оставляют читателям книги.

Это могло бы показаться достойной уважения деликатностью, если бы не вело к тому, что в результате школьники не получат никакой истории: невозможно осмыслить то, что изложено и записано без прицела на это самое осмысление.