«Воспеть гимн движению»

Декабрь, как всегда, время подведения итогов и вручения литературных премий. «Большую книгу» получила Людмила Улицкая за роман «Даниэль Штайн, переводчик». Премию «Русский Букер» – Александр Иличевский за роман «Матисс». Что касается книги, о которой пойдет речь, она стала одной из книг года раньше других: премией «Национальный бестселлер» прозаик из Петербурга Илья Бояшов был отмечен еще в начале лета. Но маленький роман «Путь Мури» (СПб. Лимбус Пресс, 2007) совершенно по-особенному читается в предрождественские и предновогодние дни. Потому что это настоящая святочная история. Речь в ней о коте, который шел к своим хозяевам-беженцам через всю Европу четыре года. И все-таки дошел.

За последние годы мы уже успели привыкнуть к тому, что литература вовсе не обязана быть поучительной. Что она не «учебник жизни», наводивший тоску еще в школе одним своим упоминанием. Так что применительно к литературе поучительность стала антонимом и занимательности, и таланта. Понятно, не одно поколение школьных учителей, университетских профессоров и литературных критиков приложили к этому руку. Поэтому, по идее, худшей рекомендации для книги, чем назвать ее поучительной, сегодня и не придумаешь.

Но в том и дело, что «Путь Мури» – книжка талантливая и занимательная. И – поучительная. Начиная с того, что ее жанр уже в издательской аннотации определен как «роман-притча». А задача притчи известно какая – поучение иносказанием. Почему именно иносказанием, тоже известно. Прямое моральное слово редко имеет воздействие, потому что от частого употребления изнашивается. А новая метафора способна все привычное оживить и очистить от повседневного налета. Любая притча говорит о том, что значимо для всех, о вечных истинах. Но самое интересное, что их полного перечня мы не знаем. И, может быть, так и не узнаем никогда. Но если вдруг этот перечень в какой-то точке пересекается с непосредственной реальностью жизни, появляются образы, которые запоминаются на тысячелетия. Что-нибудь вроде истории двух строителей, один из которых выстроил дом на камне, а другой – на песке. Или есть еще история такая – о сыне, покинувшем дом своего отца и через много лет вернувшемся…

«Путь Мури» построен на одной из таких вечных истин. О том, что жизнь – странствие, а человек – странник, свидетельствуют все мировые религии, мифологии, литературы, философские системы. Что может добавить к этой громаде человеческого опыта еще одна небольшая книжка? Ничего, кроме еще одного нового опыта иносказания…

…Одиссея молодого кота по имени Мури начинается в августе 1992 года одновременно с гражданской войной в Боснии, когда артобстрел разгромил дом его хозяев, а двуногие, которых Мури, как всякий кот, считал своими подданными и верными слугами, сбежали. Именно тогда он решил отправиться за тем, что ему принадлежало изначально, – собственным домом, миской, пледом и креслом-качалкой в саду... Он будет бежать по городам и странам четыре года, забредая в разные дома, встречаясь с разными людьми, хорошими и плохими. В мае 1996-го он появится в Швеции на пороге одного из домиков в поселке для вынужденных эмигрантов, где наконец нашли пристанище его хозяева. Вот, собственно, и весь сюжет.

Все живые существа в романе Ильи Бояшова делятся на странников и не-странников, на имеющих свой путь и тех, кто не имеет его. Впрочем, книга посвящена и тем и другим, хотя мир в ней пронизан трассами миллионов путей, разветвлениями бесчисленных тропок, по каждой из которых в каждый конкретный момент кто-то идет.

Бытие есть призванность проторить хотя бы тропку для своего опыта через бывшее бездорожье, говаривал философ Хайдеггер. Собственно, смысл бытия, по его убеждению, и состоит в превращении бездорожья в бездорожье бывшее. Правда, мы привыкли, что, когда речь заходит о таких вещах, как «бытие» и «смысл», имеется в виду человек, поскольку он существо мыслящее. Так что все его пути – и символические, и вполне реальные – связаны именно с этими главными вещами.

Но имеют ли отношение к прокладыванию тропок бытия, скажем, лангусты? Каждый год они выстраиваются в огромные цепочки и бегут по морскому дну в темноту, все глубже и глубже. И никто не может ответить на вопрос, куда и зачем они отправляются. Собираются ли эти удивительные существа в безопасной тишине моря воспроизвести потомство, рассуждает один из героев романа, или хотят отдохнуть от беспощадного истребления, или нам вообще не суждено их понять?

Об этом в книге спорят два знаменитых ученых – материалист и скептик Беланже и радикал Стаут. Их дискуссия о том, есть ли сознание у животных, – это, как мы уже договорились, спор о бытии. «Не может ли в конечном счете природа посмеяться над нами, вложив в животных и птиц гораздо более совершенный, я бы сказал, утонченный разум?» – спрашивает Стаут у мировой общественности, негодуя на своего оппонента. Ирония в том, что, пока оба спорщика поливают друг друга бранью в научных журналах, сквозь океанскую толщу навстречу кругам неведомого предназначения плывет огромный кашалот Дик, умный гусь Тимоша из города Урюпинска умножает без всякого калькулятора шестизначные числа, а по дорогам старой Европы бежит кот Мури. И каждый из них прокладывает ту самую тропку собственного бытия.

«Существует иной, не менее значимый путь… Его певцами были Будда и Рамакришна, Гете и Толстой. Этот Путь – духовный подъем, который не может не иметь и определенной задачи, – продолжает Стаут. – Человек сливается с Богом – вот венец самой длинной дороги! Я бы поставил вопрос еще глубже: а способно ли другое существо, кроме homo sapiens, пройти этот самый ”внутренний путь познания”?» Но это только кажется, что здесь герой недалек от истины. Логика романа предполагает совсем другую постановку вопроса: способен ли каждый человек пройти тот путь, который проходят постоянно миллиарды живых существ, и всякому ли homo sapiens дано подняться до мудрости кота Мури и героической воли кита Дика? Животные в романе не просто мыслят и разговаривают, они обладают способностью видеть божественную реальность мира, они, собственно, и живут внутри этой реальности, а потому им не нужны сложные абстракции вроде «духа» или «бытия». Там, где человеческий язык выстраивает конструкцию наподобие «слияния с Богом», коту достаточно миски и пледа. И не потому, что кот примитивен, а человек – существо духовное. Речь идет о разных способах мировосприятия. И человеческий способ куда менее совершенный. Мури не удостаивает людей разговорами, поскольку главные его собеседники – духи: ангелы и демоны, эльфы, дриады и домовые. Это только людям с их ограниченным зрением кажется, что кот просто уставился в одну точку или ни с того ни с сего ощетинил шерсть на загривке. Как раз в это время Мури открываются судьбы людей, неведомые им самим…

Поэтому речь не о том, что в романе кот – «как человек». Наоборот, лучшие из людей, с которыми приходится или не приходится столкнуться странствующему коту, – «как Мури». А лучшими их делает именно наличие пути. Независимо от траектории. Это может быть движение вперед. Или бесконечное повторение одного и того же маршрута. Или вообще нахождение в одной точке пространства. Просто всякий путь определяется наличием цели. Точнее, четким осознанием необходимости движения к ней.

Именно поэтому Яков, старый еврей из Сараева, беженец со стажем, повторяет подвиг Моисея, выводя из войны свою небольшую общину.

Тибетский бедняк Тонг Рампа взбирается по длиннейшей горной дороге, ведущей в легендарную Шамбалу.

Старая дева Эльза Миллер двадцать лет подряд изо дня в день носит пирожки одиноким старикам, живущим в приюте, и молится за все человечество.

А астроном Петко Патич вообще никуда не идет – он сидит в забытой всеми горной обсерватории и ждет взрыва сверхновой в созвездии Д-104-2.

И всех их объединяет то, что они в своей безрассудной целеустремленности похожи на кота, который все это время бежит и бежит...

Конечно же, литературный рецепт, по которому создан «Путь Мури», стар как мир и как сама способность человека сочинять истории с иносказательным смыслом. Человечество всегда придумывало мыслящих и говорящих животных, чтобы обрести нечто человеческое в себе. Так что и роман Ильи Бояшова – закономерная реакция на ту же самую фундаментальную нехватку. Человеку сегодня, может быть, как никогда ранее, в самом себе недостает человека.

Но мы начали с того, что «Путь Мури» – книга поучительная. Тогда какова мораль этого сказочного повествования про животных и людей? А мораль прямо прописана в тексте и в начале, и в конце. Роман начинается с постановки главной задачи – «воспеть гимн движению». А заканчивается словами все того же беспокойного ученого-еретика Стаута: «Никто из имеющих разум не имеет права останавливаться, упираясь в тот или иной маленький смыслик. «Двигаться, двигаться, двигаться без конца» – вот наставление Божие чадам Своим, ибо для каждого готовит Он бесконечность…»

Так что это главное, чему учит притча о боснийском коте: не останавливаться, не коснеть в неподвижности, не верить в то, что идти некуда. Даже если цель – то, что кажется безвозвратно потерянным. Благо всегда есть с кого брать пример. Достаточно оглядеться по сторонам и увидеть: мир полон путешественников, и каждый из них прокладывает свою тропу…