ИМЯ И СЛОВО

Год назад ушел из жизни Анатолий Аркадьевич Пинский

Тогда, в прошлом декабре, я должен был встретиться с ним, чтобы взять интервью для газеты. Беседа наша откладывалась раз, другой, а через несколько дней его не стало. Этот неслучившийся разговор так и остался какой-то невнятной, но ощутимой моей виной. Может быть, потому, что журналистика должна что-то сохранять.

Голос на диктофонной пленке, строки газетного текста – это зафиксированная «здесь и сейчас», выраженная в слове способность человека собраться в одной точке и мыслить – вот то, что можно и должно сохранять. Тогда на выходе не список публикаций, не подборка мнений, а живая жизнь человеческого духа – в пределах времени и газетного листа. И в этой жизни важнее, может быть, не конкретное ее содержание, а то, что она есть свидетельство существования чего-то большего, чем она сама.

...К годовщине ухода из жизни Анатолия Пинского вышла его книга «Либеральная идея и практика образования», выпущенная Издательским домом ГУ–ВШЭ и посвященная его памяти. Эта книга – сборник избранных статей и работ за десять лет.

Некоторые книги следует читать с конца; эту – обязательно с начала, с текстов конца девяностых, с времени, когда Анатолий Пинский был директором школы.

Эти тексты читаются легко и благодарно. Потому что ты давно забыл даже само ощущение от такого чтения, от того, что о школе можно говорить предметно и строго, ни на миг не заслоняясь от реальности, не проскакивая неудобных сюжетов – и в то же время вписывая ее в контекст культуры, возвращая ей ее предназначение. То предназначение, о котором мы, кажется, теперь уже не успеваем не то что заговорить – подумать.

Нормативно-подушевое финансирование, единый экзамен, новая система оплаты труда учителей – все это есть в книге, в статьях Анатолия Пинского. Но – удивительно! – само авторское видение ставит их в подчиненную роль. И не случайно в одной из статей Анатолий Пинский заметил, что он прочитал новый проект стандарта и ни разу не встретил там слова «ребенок»...

Почти все, что Анатолий Пинский писал о школе, об образовательной политике в конце девяностых – начале двухтысячных, ни на йоту не устарело сегодня. Наоборот.

«...Мы увидели, – писал Пинский, – что привычная структура «свобода ученика – свобода учителя – свобода школы» является кардинально недостаточной, неполноценной, она повисает в воздухе без четвертого компонента: образовательной политики, ориентированной на ценность свободы».

Мы не просто это увидели – мы теперь это прочувствовали каждый на себе.

Анатолий Пинский пытался строить образовательную политику, ориентированную на этот четвертый компонент – ценность свободы. Подтверждением тому – рабочие записки, проекты, концепции, составляющие вторую по хронологии часть книги. Но почему-то, прочитав их, возвращаешься к словам из его ранней статьи:

«...Огромные пласты внутренней несвободы еще очень весомо присутствуют в душах. Уловить слово свободы... может лишь тот, кто обладает сответствующим внутренним слухом, внутренним строем. Опыт свободы, необходимый для сформированности такого слуха души, для ее «резонанса на свободу», приобретается не быстро и не массово».