ПРИМЕТЫ ВРЕМЕНИ

«Сами понимаете, это не моя инициатива...»

Сегодня, когда подписывается в печать номер, уже известны предварительные итоги выборов в Думу. Не будем повторять их, благодаря телевидению проценты голосов, набранных партиями, уже известны всей стране. Мы хотим рассказать о том, как набирались эти проценты. Для одних – с использованием административного ресурса на полную мощность, для других – вопреки этому ресурсу.

Нет, мы не собираемся ставить общие итоги выборов под сомнение. Общая тенденция голосования была и так ясна. Мы хотим поговорить о другом. О том, какие разрушительные механизмы запускаются в обществе, когда людей прямо или косвенно вынуждают голосовать за ту или иную партию.

Поставьте подпись

Сюжет первый. Во время третьего урока к учителю заходит секретарь директора: приехали представители «Единой России», собирают подписи под письмом в поддержку Путина. Надо расписаться.

– Я не могу подписаться под тем, чего не читала, – говорит учитель.

– Вас никто не просит читать, поставьте подпись! – отвечает секретарь.

Все это происходит в кабинете, где сидит одиннадцатый класс. Учитель твердо отвечает: нет. Секретарь уходит. «Не упрямьтесь, вам только хуже будет», – советуют учителю дети.

Через пять минут секретарь возвращается: учителя вызывают к директору.

…Понимают ли эти люди, что они делают? Все это так обыденно и так знакомо. Именно в этом, равнодушно-канцелярском стиле администрация выясняет отношения с неугодными учителями: в кабинет, на ковер, на «разговор по душам». К этому мы уже привыкли, точнее, не отвыкали. Но требование поставить свою подпись под письмом, которое ты даже не читал, произнесенное в классе, во время урока, – это совсем другое. Это страшный урок: человека можно заставить отказаться от себя. Откажется он или нет, другой вопрос. Но попытка заставить – возможна. И заставляет не какое-то абстрактное государство, а такой же человек. Секретарь директора. Это сюжет уже не про власть и общество, а про людей и людей. Про то, какие вещи, оказывается, между людьми возможны.

…Учитель пошел к директору. Собрали уже весь коллектив. Агитаторы стали разъяснять, почему необходимо поставить подписи в поддержку третьего срока президента.

– Вам все дали, а вы проявляете неблагодарность. Вы регулярно получаете зарплату. Ваша школа находится в хорошем состоянии. Неужели вы забыли, что было в 90-е годы? Вы этого хотите? Вы против стабилизации?

– Если мы не проголосуем как нужно, что же мы попросим у государства? У кого будем просить? – директор школы почти плакала. – Мы же с вами нищие. Вам что, трудно закорючку поставить?

– А кто не будет правильно голосовать, тот против прогресса, – напористо начала завуч. – И пусть он уходит из нашей школы, идет в отсталую, где нет ни бассейна, ни техники, ни ремонта, где учителя сами замазывают цементом дыры в потолке!

– Вам что, школа в самом деле не дорога? – Директор уже взяла себя в руки. – Только посмейте неправильно проголосовать! Мне все будет известно!

…Пятьдесят, шестьдесят лет – не слишком большой срок; в языке еще сохранились все «опорные конструкции»: «против дела прогресса», «против стабилизации»… Конструкции уцелели, а формы человеческой солидарности, обустраивающие жизнь по другим законам, едва-едва начали нарождаться. В нас чрезвычайно сильно то, что лингвисты и социологи называют «язык ненависти», «язык вражды». Общество и так расколото, а вбросить в расколотое общество любой «маркер», разделяющий людей на тех, кто «за» и кто «против», против большого, значительного дела ради «ячества», как говорили в советское время, означает… Мы все знаем, что это означает. Но особенно горько то, что такое возможно в школе.

Мы ведь только-только начали строить школу, где главенствуют человеческие отношения. А без питательной среды этих отношений, без некоторых норм поведения и общения, эти отношения задающих, все разговоры о личностно-ориентированном образовании, о стандартах второго поколения, которые есть общественный договор относительно результатов образования, – пустой звук. Мы можем компьютеризировать школы, можем организовать суперпрофильное обучение; но дети в этих школах будут несчастны; это будет технологически обустроенное пространство несвободы. Свобода, может быть, в одном из своих толкований, есть продукт человеческих, на принципах человечности основанных отношений; но человечность и административное требование подписать «письмо в поддержку» несовместимы.

Устройте концерт

Сюжет второй. Рассказывает заместитель директора по воспитательной работе, которого директор школы вызвала к себе прямо с урока по срочному делу.

– Нужен концерт для избирателей в день выборов, – говорит директор.

– Я поговорю с ребятами, спрошу, – отвечает учитель.

– Некогда разговаривать, у меня человек на телефоне, – отрезает директор. – Через пять минут список номеров, пожалуйста, представьте. Прямо здесь садитесь и пишите. Сами понимаете, это не моя инициатива. Нужно.

Такой вот диалог.

– Я судорожно вспоминала, кто у меня из девчонок в танцевальную студию ходит, кто на пианино играет, – рассказывает замдиректора. – И не переставала про себя возмущаться: ну почему я должна этим заниматься? Почему должна заставлять детей, уговаривать их, стращать, как мне советуют, будущими пакостями на экзаменах, если не придут? Но вслух с директором ничего обсуждать не стала. В конце концов, может, ей тоже все это не слишком нравится. Просто у нее нет возможности отказаться.

…Как все точно устроено: учителя повязаны детьми. Что лучше – неприятности на экзаменах или приказной концерт в день выборов? Скажешь – а пропади вы пропадом со своим концертом! – потом любую неприятность своих учеников будешь записывать на свой счет, даже если на самом деле у нее другие причины. Нас ловят не на страхе, а на человечности. Это очень удобно для тех, кто сам по-человечески не живет, кто может снять трубку и распорядиться, чтобы в школе был концерт. Мы попадаемся на лучшем в себе, на стремлении оградить и защитить; но если мы откажемся от этого стремления – что в нас останется?

Участвуйте в митинге

Сюжет третий. Сначала – документ:

ПРИКАЗ от 22.10.2007 г., № 1067

Об участии педагогов и школьников во Всероссийской акции в поддержку курса Президента РФ

24 октября 2007 года в 15.00 у обелиска Победы состоится городской митинг в рамках Всероссийской акции в поддержку курса Президента Российской Федерации.

На основании вышеизложенного приказываю:

1. Руководителям образовательных учреждений обеспечить участие в митинге педагогов и обучающихся классов третьей ступени:

1.1. Направить для участия в митинге учащихся старших классов в соответствии с приложением №1;

1.2. Назначить сопровождающими педагогических работников в количестве 2 человек на каждый класс;

1.3. Назначить ответственных за обеспечение безопасности жизни и здоровья обучающихся при проведении акции.

2. Руководителям и заместителям директоров по воспитательной работе возглавить группы школьников.

3. Назначить сбор групп в 14.30 на Краснофлотской набережной.

…Мы не указываем город. Те, кто знает, где располагается Краснофлотская набережная, поймут, о каком городе идет речь. Но на всякий случай уточняем, что факсимиле приказа в редакции имеется. А то вдруг выяснится, что никакой такой бумаги управление образования администрации этого города не рассылало.

У нас уже давно и политика – не политика, и парламент – не место для дискуссий. Но когда мы вовлекаем детей в приказной «одобрямс», мы лишаем самих себя вероятности, что когда-то политика все-таки станет политикой в полном смысле этого слова, а парламент не будет законодательной лавочкой на Охотном ряду.

Вступите в партию

Сюжет четвертый. Учитель рассказывает: из роно звонили, сказали, что в каждой школе теперь должно быть двадцать человек партийных.

– Я, – говорит учитель, – сказал им, что в партии быть недостоин. Так меня и оставили в покое.

…Я вспоминаю истории многих людей, которые так же уклонялись от членства в КПСС. Их вызывал, например, секретарь парткома, объяснял, что такие специалисты, как они, обязательно должны состоять в партии. Они отвечали, что, как люди сознательные, не готовы принять высокое звание члена КПСС, им нужно работать над собой. Это был шаблонный ход, шаблонный зачин: Е2–Е4.

Эта тягомотина тянулась годами. Ничего страшного в ней не было: я думаю, секретарь парткома понимал, что ему дурят голову, но был на это согласен. Ему нужно было поставить отчетную галочку о проведенной беседе.

Но сама возможность того, что взрослые люди участвуют в какой-то ирреальности, в которой квалификация специалиста подтверждается партбилетом, не умещается в голове. Наверное, сама необходимость участвовать в поддержании фикции противна человеческому существу. Но и это можно было бы пережить, если бы все эти административно-партийные мороки не замещали собой, не занимали того места, где в жизни должно быть что-то живое и настоящее.

Вместо постскриптума

Вечер второго декабря. 21.00. Запись в Живом журнале:

«…Укладываю Маню, в комнату в крайней ажитации влетает шестилетний Миша.

– Йес, йес! «Единая Россия» победила! Шестьдесят процентов, мама! Йес!

Хлопает в ладоши:

– Римма Петровна говорила же! Она умнее тебя!

Римма Петровна – это воспитательница в детском саду.

– Видишь, как много голосов, у всех остальных меньше! Значит, вся страна за них голосовала! Одна ты – против. Против всей страны!

– Ну почему только я? Вот папа. И тетя Наташа. И бабушка.

– Значит, вы – против всей страны? – в ужасе говорит Миша. – А я – за!

...Миша написал на бумаге «БАЙКОТ!», молча показал мне и мужу. Уже десять минут ходит по квартире, демонстративно поджав губы, и молчит».

...Может показаться, что мы взяли отдельные случаи и «раздули шумиху». Но достаточно заглянуть на «горячую линию» «Прозрачные выборы 2007–2008», которая проводится общественной организацией «Голос» http://www.88003333350.ru/, чтобы увидеть, насколько масштабной была незаконная и принудительная предвыборная агитация. И что самое печальное, две трети сообщений о возможных нарушениях избирательного законодательства были так или иначе связаны со школами.