Почему справку о зарплате бывает получить сложнее, чем саму зарплату?

О необходимости повышения учительской зарплаты говорится много, хотя, казалось бы, чего проще: взять и повысить – не на 15%, которые тут же съедает инфляция, а в разы. Но это не делается. Делается что-то такое, что, с одной стороны, позволяет руководителям говорить о «значительном повышении учительских зарплат», а с другой – держать большинство российских учителей в состоянии «работающих нищих».

Нам пришло письмо от учителя:

«Недавно я попросила у школьного бухгалтера распечатку по зарплате: хотела уточнить, сколько же теперь, после повышения, стоит каждый вид моей работы. Бухгалтер очень удивилась и сказала, что эту информацию она может дать только с разрешения директора. Директор был тоже удивлен, он задал массу вопросов: зачем мне это надо, кто меня надоумил задаться этим вопросом и куда я собираюсь предъявлять распечатку? Тем не менее «корешок» мне выдали: 4280 р.– при полной ставке и высшей категории, с доплатой за тетради и школьную газету.

У меня вопрос: почему они так испугались? Может быть, нам занижают зарплату?»

Пытаясь разобраться в ситуации, мы позвонили начальнику районного отдела образования города, в котором живет учительница. Он ответил:

«Отказ в информации о зарплате работника – грубое нарушение финансовой дисциплины. Причины ее сокрытия непонятны. Нас финансирует область согласно ЕТС: губернатором утверждено Положение об оплате труда работников образования, там определена стоимость ставки учителей всех категорий, зафиксированы проценты доплат и надбавок. В соответствии с ним составлено городское Положение. Школы нашей области могут самостоятельно распоряжаться только надтарифным фондом, но и на этот счет существуют нормативные акты образовательного учреждения, и это тоже документы строгой отчетности».

Понятно: стоимость учительской ставки – величина неопределенная, назначаемая в регионах произвольно. В дотационных, например, она оказывается даже ниже прожиточного минимума. Наш собеседник-руководитель так и говорил: «Знаем, мы бы и рады добавить от муниципалитета, да нечего».

Сама собой складывается ситуация, вынуждающая учителя брать часы сверх ставки, доводя их количество до двух и даже трех ставок, – работать на износ. Однако консультант по экономике разъясняет:

«Привычный призыв больше работать, чтобы больше зарабатывать, сомнителен. Это на руку только работодателям, потому что позволяет им сохранять низкие тарифы. Такой свободой выбора на деле прикрывается удешевление труда».

Нам говорят, что все изменится с введением отраслевой оплаты труда, НСОТ. Хорошо работающий учитель будет оцениваться так высоко, что о дополнительных часах и помышлять не будет. Что касается остальных, то им закон гарантирует одно: новая зарплата будет не ниже прежней.

Эта подчеркнутая неопределенность, заложенная в формулировке закона, всецело обслуживает сложившуюся в последнее время структуру принятия решений в образовании. Внятных федеральных законов нет, зато есть приказы, публикующиеся в ведомственных бюллетенях, и «локальные нормативные акты», имеющие силу законов. А живет школа и вовсе по изустным приказам, которые нигде не публикуются.