СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Обсуждение итогов первого дня работы чтений

Как ни трудно было выдержать три лекции в синхронном переводе, участники чтений собрались на «круглый стол»: уж очень хотелось свести воедино необычные и отчасти странные для нас сюжеты, прозвучавшие из уст докладчиков. Основной вопрос был сформулирован так: «До каких границ может распространяться демократия в школе?»

Артем Соловейчик. Сегодня мы услышали три истории трех разных людей и были удивлены, даже потрясены тем, насколько основательно наши коллеги посвятили себя проблемам детства. Узнали, что эти проблемы всюду одинаковы, и нигде они не решаются просто, ибо ни одно государство не защищает «трудное» меньшинство, оно всегда на стороне большинства. Было важно услышать мысль о том, что пока взрослые разговаривают друг с другом о детях, они мало что могут решить, и только находясь вместе с детьми, мы способны по-настоящему поддержать их. Но как это можно сделать в школе? Что такое школьная демократия?

Брет Шлезингер. Первый школьный совет я создал в школе лет 40 назад, это была школа для девочек. Помню первое слушание: разбирали проступок девочки, и совет решил, что она поступила неправильно. А через два часа разразилась жуткая драка среди членов совета по поводу этого решения. Я понял, что если не учить демократии, она обернется скандалами. Дело это довольно тонкое. Недавно ученик подходит ко мне и говорит: «Мне на практике сказали, чтобы я подстригся, иди, говорят, и галстук надень. А я не хочу стричься и носить галстук». Что я могу ему ответить? Или иди в другое место, или играй по правилам. Твой выбор. Так работает реальный мир, и ты в нем живешь.

Джерри Минц. Представления у всех разные. Мы, например, встретились втроем перед полетом сюда и обсудили разницу в наших взглядах на свободное образование. Дебора учит детей контролировать то, что происходит в классе. Я стараюсь каждого наделить полномочиями в отношении его образования, это право ученика надо уважать. У Брета экспериментальное обучение, и все это разные решения одной ситуации: когда ребенок в центре своего образования. Я не думаю ни о каких границах, потому что знаю, что превалировать в обучении должно то, в чем у ребенка потребность. Поднимите руку те, чья школа движется в эту сторону? А в противоположную? Ну вот, видите: большинство идет в противоположную от ребенка сторону.

Дебора Майер. Многое в педагогике зависит от исторического периода. Было время, когда в Америке не было ни одной детоцентричной школы, потом они стали быстро расти, в одном Нью-Йорке их было 100, а сейчас их число пошло на убыль. Как бы то ни было, всегда уместны слова Юджина Филда: «Я бы не отвел вас в Землю обетованную, даже если бы мог, потому что другие уведут вас обратно». И это про судьбы демократии: только мы сами должны вести себя в Землю обетованную. Вы заметили? Когда мы рассказывали сегодня истории успеха, то говорили «я»: это всегда личные истории. Но школа все равно очень важна. Она вырабатывает привычки сознания, учит справляться с проблемами, бороться за свои убеждения. И не говорите, что это невозможно.

Брет Шлезингер. Демократия в школе ограничивается только одним: выбором того, чем можно заниматься. Технологическая сторона совершенно не важна. Если выбор предоставлен, дети уж точно заняты тем, что учатся быть свободными. Так рождается свобода. На самом деле это непростая вещь. Недавно я встретил своего бывшего ученика, спросил: «Как дела?» – «Я поступаю в колледж». – «Как, опять? Я думал, ты уже давно учишься в колледже!» Оказывается, он за два года сменил пять колледжей. И говорит мне: «Вы нас так учили: не нравится здесь – уходи в другое место».

Дебора Майер. Я хочу немного поспорить. На самом деле путей не два, а больше. Как в той истории про пятый колледж, ваши ученики не пытаются повлиять на ситуацию. Почему бы не попробовать изменить процесс образования в колледже или требования к внешнему виду на предприятии? Есть протест, есть приспособление, а есть стремление договариваться и изменять условия собственной жизни путем договора. Выбор – уйти, смириться, отстаивать свои позиции – есть всегда, потому что всегда есть конфликты и всегда приходится чем-то поступаться. Но больше всего нам необходимо научиться обсуждать с другими свои интересы и при этом не ограничивать свободу других. В этом суть и стержень демократии.

Джерри Минц. Выбор в основе. Если родителям и детям не нравится, как работает система государственных школ, они выходят за рамки системы. Два миллиона американских детей учатся дома. Мы создали курсы, где учим людей быть учениками домашней школы и ее преподавателями. Это негосударственные школы, но учиться там можно без оплаты. Альтернативные школы помогают всем, кто не смог учиться обычным образом.

Брет Шлезингер (в зал). Какой у вас процент школьников, не окончивших школу?

Из зала. У нас все оканчивают! (Оживление.)

Берт Шлезингер. У вас нет проблем! (Смех в зале.)

Из зала: У наших учеников нет права не учиться! У учителей нет права отчислять! Вот проблема! (Брет Шлезингер молча разводит руками.)

Александр Лобок. Необходимо уточнить некоторые важные моменты. Есть педагогика «как», это сумма средств, набор отмычек, схема действий. Она не провоцирует на размышления, поэтому представляет из себя страшную фальшь. И есть педагогика «что», педагогика события, когда что-то происходит, случается, возникает впервые. В таком ключе, среди множества живых историй, работал Александр Тубельский, в том же ракурсе разворачивали сегодня свои выступления американские коллеги. Было рассказано множество случаев, историй. К ним можно отнестись по-разному, о них можно подумать. Настоящая педагогика там, где к случаю относятся серьезно, где ему доверяют, где его могут заметить, принять, понять. Там – педагогическая жизнь нефальшивая. Там есть доверие к себе и друг к другу. Понимание, что все мы – разные. Что в этом наша ценность.