СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Вопросы после выступления Деборы Майер

– Что вы делаете в тех случаях, когда тестирования нельзя избежать? Готовите ли детей к сдаче вступительных экзаменов в колледжи?

– Во-первых, надо сказать, что наши ученики хорошо сдают тесты. Ведь в конечном счете тесты тоже требуют некоторых мыслительных умений. Но самое главное в другом. Когда дети видят, что вы на их стороне, что вы их союзник, тогда значительно легче показать им, каким образом думает тот, кто создает тесты. Если объяснить это доброжелательно, ученики сумеют себя поставить на место человека, делающего тесты, и разобраться в логике этих тестов.

Приведу пример. Мой сын страшно любил читать, прямо поедал книги. Но в третьем классе после проведения весеннего тестирования по чтению учитель сказал: «Мы провели тест, и выяснилось, что ваш ребенок не умеет читать».

Наверное, некоторые родители в такой ситуации решили бы: коль учитель так говорит, вероятно, так оно и есть. К счастью, к тому времени я уже была экспертом по тестированию и знала, как следует поступать в таких случаях. Я дала сыну тест и попросила выполнить его. Что же я увидела? Мой сын закрыл рукой текст параграфа и стал отвечать на вопросы, которые были помещены под текстом. Я спросила его: «Зачем ты параграф-то закрыл?» «Если не закрывать – это будет обман», – сказал он. «Но тут не написано, что надо закрывать текст параграфа. Значит, можно смотреть». «Так это же глупо! Если я буду смотреть и одновременно отвечать, я на все вопросы отвечу правильно». Я сказала, что именно этого и добиваются взрослые, предлагая тест. С тех пор проблема прохождения теста по чтению была решена.

Примечательно, что когда наши третьеклассники показывают высокие результаты, проводящие тестирование педагоги думают: это потому, что в школе учитель очень хорошо преподает уроки. А я думаю: это потому, что дети доверились учителю.

– Приходится ли вам бороться за свои педагогические идеи?

– Безусловно, чтобы учить так, как учила я, требуется мужество, даже в Соединенных Штатах. Многие учителя отказывались делать это. Они боялись, что их выгонят или они окажутся не на высоте ситуации.

Меня тоже могли выгнать. Система школьного образования в США всегда была очень авторитарной. Я считаю, что это противоречие, которое ограничивает американскую демократию.

К сожалению, слишком много наших граждан закончили школы, где их никак не поощряли активно пользоваться своим интеллектом. Поэтому наша демократия не процветает так, как могла бы процветать.

– Каков социальный состав детей в ваших школах?

– Я начала работать в восточном Гарлеме (Нью-Йорк), затем работала в Бостоне. Как в первой, так и во второй школе учились дети из семей с очень низкими доходами. Примерно 50 % школьников были афроамериканцы, 25 % – латиноамериканцы и еще 25 % – белые. Каждый второй ребенок из этой социальной среды вообще не заканчивает школу. То есть у половины ребят, к сожалению, нет шансов продолжить учебу в высшем учебном заведении. А наши школы заканчивают 90 % учеников.