ЭКОНОМИКА ОБРАЗОВАНИЯ

Кредиты на обучение в вузе: скрытые риски эксперимента

Более неудачный момент для начала эксперимента по образовательному кредитованию выбрать было трудно (хотя понятно, что хотели как лучше, а получилось, с учетом длительности прохождения бумаг по чиновничьим инстанциям, как всегда).

Почему момент неудачный? Во-первых, в России в самом разгаре скандал с потребительскими кредитами. Махинации банков с процентными ставками вызвали значительный рост задолженности по кредитам обманутых заемщиков. Ситуация обострилась до такой степени, что потребительскими кредитами и проверкой не только законности, но фактически и этичности деятельности ряда банков стала заниматься Генеральная прокуратура.

Во-вторых, ситуация в России очень рельефно налагается на проблемы мирового финансового рынка. В эпоху глобализации и вхождения России в мировой финансовый рынок мало кто станет отрицать, что мировой финансовый кризис обойдет стороной Россию. А ряд специалистов предсказывают кризис намного более тяжелый, чем был в 1998 году. Падение фондового рынка и активное заманивание людей в паевые инвестиционные фонды (ПИФы) – все это сигналы наступающих финансовых проблем (когда рынок стремительно рос, рекламы ПИФов не наблюдалось).

Предпосылки же мирового финансового кризиса связаны как раз с кредитами – многие американцы в США, не имея достаточных доходов и сбережений, получили кредиты на покупку дома без всякого первоначального взноса. Естественно, что такие рискованные кредиты (они даются под очень высокую процентную ставку) обещали неплохие доходы банкам, поэтому они стали базой для различных финансовых операций, причем не только в США. В результате, как только неплатежи по этим кредитам накопились, а рынок жилья перестал расти, начались банкротства финансовых компаний и многомиллиардные убытки. Ситуацию пытаются исправить центральные банки и Евросоюза, и Японии, и США. Идут вливания сотен миллиардов долларов в мировую экономику, но ситуация разбалансирована и малопредсказуема.

В-третьих, на рынке жилья в России также сложилась критическая ситуация. Причем цены сверхвысокие не только в Москве, но и в регионах относительно уровня зарплат. Цены на жилье таковы, что уже открыто заявляется о провале национального проекта «Доступное жилье». Причин роста цен на жилье немало – и монополизация рынка строительных материалов, и отсутствие конкуренции между строительными компаниями. Ипотеку и облегчение доступа к кредитам на приобретение жилья также называют одним из факторов роста цен на жилье.

При этом, как только в игру вступает государство, ситуация чаще всего в нашей стране ухудшается. Так, в одном из сельских районов Нижегородской области мне привели довольно наглядный пример: ввели для молодых специалистов дотацию на приобретение жилья 1,2 млн рублей. И если до этого 2-комнатная квартира в райцентре стоила 600–700 тыс. руб., то теперь стала стоить ровно 1,2 млн. И это для всех – не только молодых специалистов, получивших дотацию, но и для любого желающего купить квартиру в этом поселке.

В результате, переходя к собственно образовательным кредитам, можно уверенно прогнозировать, что прямым последствием удешевления кредитов на обучение и облегчения доступности их получения станет значительный рост стоимости обучения. Конечно, цены на услуги высшего образования будут расти и по иным причинам (повышение налогообложения образовательных учреждений, сокращение числа вузов, рост оплаты труда преподавателей, инфляция и рост цен на материально-технические ресурсы и др.), но и образовательные кредиты, как ипотека в ситуации с жильем, внесут свою долю в рост цен.

С отдачей образовательных, равно как и других кредитов также могут быть проблемы. Залога нет, а поручитель – юридическое лицо – вполне может обанкротиться. Причем, если это произойдет после использования кредита и получения диплома и массово (а различные ООО у нас в стране долго не живут), то рискованность этих кредитов может стать вполне сопоставимой с субипотечными кредитами, из-за которых разгорелся кризис в США.

Отметим также, что в тех же США и других развитых странах кредиты на обучение имеют весьма четкий экономический смысл для студента-заемщика. В этих странах очень сильная корреляция между уровнем образования и уровнем получаемого дохода. Иными словами, после получения диплома студент может рассчитывать на более высокооплачиваемую работу, нежели при его отсутствии. В России же не прослеживается связь между уровнем образования работников отдельных отраслей экономики и заработной платой. Так, в 2004 г. доля лиц с высшим профессиональным образованием превысила 50%-ный порог в таких отраслях, как «Наука и научное обслуживание», «Финансы, кредит, страхование, пенсионное обеспечение», «Образование». Но в «Образовании» размер среднемесячной заработной платы был не просто ниже, а значительно ниже – всего 62% – среднего по экономике уровня (см.: Экономика образования в зеркале статистики: новые данные. Информационный бюллетень «Мониторинг экономики образования», № 6 (14). – М., ГУ–ВШЭ, 2005).

Теоретически государственная поддержка, разновидностью которой должны стать образовательные кредиты, должна оказываться для достижения общественно значимых целей. Для потребителей, берущих образовательные кредиты, разумным является поступление отнюдь не на педагогические или инженерные специальности (к слову сказать, там и доля платного обучения не так высока), а на «модные» специальности, в частности экономические, юридические. Здесь и платить приходится значительно больше, и мест бюджетных все меньше. В то же время, получая экономическое или юридическое образование, студенты рассчитывают на более высокий заработок, нежели в других отраслях (хотя на практике, учитывая довольно низкий уровень обучения на платной основе во многих вузах, особенно негосударственных, по этим направлениям, в результате среди выпускников немало безработных). Таким образом, образовательные кредиты станут мерой поддержки лиц, желающих поступить именно на «модные специальности», но не на нужные экономике, особенно с учетом декларируемых перспектив развития наукоемких производств и перехода к экономике знаний.

Интересно, что для планирования бюджета были заложены средние цифры кредита в 130 тысяч рублей в год для получения основного высшего образования, прожиточный минимум – для сопутствующего кредита (оплата расходов в период обучения: проживание, питание, учебные пособия и другие расходы). Прожить на прожиточный минимум довольно проблематично, особенно в Москве. Снять жилье на такой кредит тем более не удастся. Размеры же стоимости обучения, использованные в расчетах, далеки от средних согласно данным статистики. Траты домохозяйств на одного платного студента согласно исследованиям составляют в год в среднем 41,5 тыс. рублей в Москве и 26,5 тыс. рублей в регионах (Экономические стратегии семей в сфере образования детей: информационный бюллетень. – М., 2007 – С. 60). Очевидно, что в учет брались интересы прежде всего тех, кто поступает в наиболее престижные вузы, где стоимость обучения зашкаливает за 200 тыс. руб. в год (МГУ, МГИМО, Финакадемия и т.д.). Правда, нужны ли этим студентам кредиты?

Цели, заявленные в постановлении, звучат вообще издевательски. Оказывается, что эксперимент проводится в целях повышения доступности качественного высшего профессионального образования, усиления социальной направленности системы образования, в том числе для граждан из малообеспеченных семей. Но на самом деле усиление социальной направленности и обеспечение доступности высшего образования для малообеспеченных семей никак не может быть обеспечено путем выдачи образовательных кредитов. Ведь отдавать взятый кредит с учетом процентов придется практически в двойном размере. Откуда появятся у малообеспеченных семей деньги на возврат кредита, если после получения высшего образования членом семьи уровень ее дохода не возрастет? В целях усиления социальной направленности надо не кредиты давать, а увеличивать число бюджетных мест в вузах и платить достойные стипендии студентам!

Фактически, начиная этот эксперимент, государство руками реформаторов убивает двух зайцев: экономя на высшем образовании (экономя средства на финансировании бюджетных мест в вузах), стимулирует развитие платного обучения. Кроме того, Минфину России можно порадоваться «повышению эффективности использования бюджетных средств», то есть, в их понимании, сокращению расходов, так как экономия идет еще и на социальной поддержке студентов. Ведь если студенты будут брать кредиты, то при платном обучении ни о каких стипендиях и речи быть не может, а при бесплатном вместо роста стипендий можно будет рекомендовать студентам брать кредиты. Так что заявленное «усиление социальной направленности» звучит весьма многообещающе в плане реального сокращения расходов на эти цели.

Все преимущества образовательного кредита по сравнению с обычными потребительскими сводятся к наличию большого льготного периода пользования образовательным кредитом – периода, в течение которого заемщик не погашает задолженность по образовательному кредиту и не выплачивает проценты по образовательному кредиту банку – участнику эксперимента, включающего срок обучения заемщика в вузе и дополнительно 3 месяца. Как это пройдет на практике, пока не совсем ясно, так как отдавать кредиты заемщикам придется значительно позже 2010 года, объявленного датой прекращения эксперимента. Ведь сейчас заемщики только начинают учиться. Таким образом, похоже, что никакого эксперимента вообще не будет. Так же как и в случае с ЕГЭ, все результаты эксперимента известны до его начала согласно пожеланиям реформаторов.

Самая же большая претензия, которую можно предъявить к проводящемуся эксперименту с образовательными кредитами, связана, на мой взгляд, с тем, что это еще одна мера, направленная на расширение платности образования. Уже более половины студентов обучаются на платной основе, а количество бюджетных мест в вузах сокращается. И ничего хорошего в этом для страны, которая хотела бы встать на инновационный путь развития, нет. Установление дополнительных препятствий качественному образованию талантливой молодежи несовместимо с переходом на наукоемкое производство.