РЕПОРТАЖ

Школьный проект Владимира Мартышина

Представьте себе сельскую школу, где с каждым годом растет число учеников. Родители со всей России везут туда своих детей, а конкурс – семь человек на место. Чтобы работать в этой школе, учителя переезжают из города в деревню, где всего двенадцать домов.

Все это кажется невероятным. Но такая школа есть – в селе Ивановское Борисоглебского района Ярославской области. Происходят здесь и совсем удивительные вещи: шестиклассники изучают старославянский язык по книгам XVII века, а вместо дискотек проводят костюмированные балы при свечах.

В 1993 году, когда в село Ивановское переехал столичный журналист Владимир Мартышин с женой и тремя детьми, младшему из которых было полтора года, местная школа ничем не отличалась от других. Только у четырех педагогов было высшее образование. Остальные предметы преподавали молоденькие девушки, закончившие 11 классов.

В материальном плане дела здесь обстояли даже хуже, чем в соседних селах. Учеников становилось все меньше, и областной департамент образования отнес Ивановскую среднюю школу к разряду «неперспективных». Поэтому ее не включили ни в одну губернаторскую программу: ни по компьютеризации, ни по обеспечению автобусами.

Владимир Мартышин устроился в Ивановскую школу учителем истории, его жена Татьяна стала преподавать русский язык и литературу.

– Местные жители смотрели на нас с недоумением, – вспоминает Владимир Мартышин. – Считали какими-то неудачниками. Еще бы! Отсюда, наоборот, все старались перебраться в город. А мы зачем-то приехали из самой Москвы! Но люди здесь добрые. На первых порах подкармливали, помогали чем могли.

Мартышин в прошлом – известный журналист, член Союза писателей, редактор отдела публицистики журнала «Москва». Его статьи были отмечены премией Гиляровского. Татьяна Мартышина – филолог, специалист по финскому языку. До переезда в деревню оба не имели никакого педагогического опыта. Да и работать в школе поначалу не думали.

– Наши планы были весьма расплывчаты, – рассказывает Владимир Мартышин. – Я собирался писать. А вообще мы уехали из-за детей. Поняли, что в городе не сможем воспитать их полноценными, нормальными людьми. Человек, который не ходит по росе, не встает в четыре-пять утра, – другой. Все определяет образ жизни.

Довольно быстро действительность конкретизировала эти отвлеченные мечты. Старшие дети Мартышиных были уже школьниками. И нуждались не только в целебной деревенской обстановке, но и в хорошем образовании. К тому же рабочие места были только в «неперспективной» Ивановской школе. Владимиру и Татьяне пришлось осваивать профессию педагога.

Через два года нового учителя истории единодушно избрали директором школы, а в окрестности Ивановского переехали еще две многодетные семьи: знакомые Мартышиных по московской жизни. Они тоже устроились в школу.

– Было ясно, что необходимо все менять, – вспоминает Мартышин. – Я разработал новую концепцию. Мы назвали ее «Школа целостного развития». Родители и учителя одобрили мой проект. И мы взялись за его воплощение в жизнь.

Теперь помимо общеобразовательных предметов, затрагивающих, по мнению Мартышина, только одну сферу – научную, в Ивановской школе работает более двадцати бесплатных кружков.

Школьники учатся петь, играть на старинных инструментах, танцевать вальс и мазурку, лепить глиняные игрушки, ставить спектакли, шить. Это эстетическая сфера.

В расписании есть уроки красноречия и чистописания. С шестого класса начинается изучение церковнославянского языка. Стараниями Владимира Мартышина в селе появился музей современного литературного процесса. Среди экспонатов – автографы Распутина и Солженицына, а также более 70 наименований литературных журналов. Полные комплекты за последние 10 лет. Все вместе это называется сфера «Слово».

– Мы, как и вся страна, криком кричим от ЕГЭ, – говорит Татьяна Мартышина. – Однако наши ученики на тестировании по русскому языку стабильно показывают результаты, которые на 10% выше средних по России. Это тоже следствие углубленных филологических занятий.

Не упущена из вида и физическая подготовка. Все мальчишки состоят в кадетском корпусе. Каждый день – занятия по военному делу. Рукопашный бой, верховая езда, стрельба.

Особый проект, в котором участвуют в том числе и девочки, – «Школа выживания». После теоретических лекций ребят на неделю забрасывают в лес, где они учатся применять полученные знания на практике.

Каждое лето школьники во главе с директором ездят в Новгородскую область, под Старую Руссу, где участвуют в поисковых экспедициях. Вместе с профессиональными поисковиками они подняли и перезахоронили останки 138 погибших солдат.

Большинство старшеклассниц посещают при школе курсы сестер милосердия. За практикой далеко ходить не надо: в селе много одиноких стариков, нуждающихся в уходе и медицинской помощи.

Но конек Ивановской школы – это особая концепция изучения истории. Хотя, по словам Владимира Мартышина, он не изобретал ничего нового. В основу преподавания положена методика «расширения горизонтов» Песталоцци.

– Детский ум не воспринимает абстракций, – поясняет Мартышин.– А изучение истории как таковой – это чистой воды абстракция. Какое дело школьнику XXI века до каких-то там царей и революций? Как это касается лично его? Никак. Мы начинаем изучение истории со второго класса. И начинаем с разговора о вещах близких и знакомых ребенку. У второклашек я веду курс «История моей семьи». Потом идут истории деревни, волости, района. И уже к старшим классам мы выходим на уровень всей страны.

Авторская программа Владимира Мартышина называется «Отечество- ведение». Специально для нее он написал и издал учебник «Моя родословная», получивший одобрительный отзыв Российского генеалогического общества. Изучать историю собственной семьи ученики Ивановской школы начинают с простых вещей: рассказа о самой старой вещи, которая есть в доме, сочинения о старейшем члене семьи. А в конце курса составляют свои родословные, некоторые – вплоть до начала XVIII века.

Дело не ограничивается расспросами бабушек и дедушек. Ребята ищут упоминания о родственниках в причастных ведомостях, церковных книгах и других документах. Школьное научное общество регулярно отчитывается о результатах своих архивных изысканий.

Важный аспект изучения истории – знакомство с носителями традиций. Раз в месяц в школу приглашают ивановских старожилов. Встречи бывают посвящены какому-нибудь ремеслу. Например, валянию валенок, плетению кружев. Сначала школьники расспрашивают гостя, а затем под его руководством пытаются сами освоить старинный промысел.

Иногда местные бабушки учат ребят петь обрядовые песни или просто рассказывают о том, какие в их детстве были куклы и во что играла деревенская детвора на заре прошлого века. Все сведения, почерпнутые из бесед, школьники скрупулезно заносят в особый журнал.

Любимое детище директора – школьный музей. В экспонатах, одновременно трогательных и трагических, соединяется история школы, села и страны. Картины учителя рисования, погибшего в первые дни войны. Подушка, вышитая одной из первых учительниц, дочерью репрессированного священника…Помещений в Ивановской школе не хватает, поэтому начальные классы учатся прямо посреди экспонатов.

Параллельно с «Отечествоведением» Владимир Мартышин ведет еще один авторский курс: «Добротолюбие».

– Название может кого-то смутить, но это не религиозная пропаганда, – поясняет Мартышин. – Его надо прочитывать буквально. На этих уроках мы учим детей любить добро. На исторических примерах. Сергий Радонежский и Серафим Саровский – это такие же факты биографии нашего народа, как войны и революции. Обычно в школах изучение истории сводится к рассказу о битвах и сражениях. А почему бы не говорить еще и о том, что веками помогало нам побеждать?

В Ивановской школе есть несколько детей из мусульманских семей. Они тоже ходят на уроки «Добротолюбия». Как рассказывают учителя, этот деликатный вопрос решали сообща с родителями. Те согласились попробовать и через какое-то время дать ответ.

Довольно скоро родители-мусульмане выразили желание, чтобы их дети и впредь посещали «уроки добра».

– Эти занятия объективно идут на пользу, – делится своими наблюдениями учительница физкультуры Антонина Мазнина, старейший педагог Ивановской школы. – Честно говоря, поначалу я восприняла эту идею с настороженностью. Я сама атеистка. Думала, будут насаждать религию. Но дети изменились буквально на глазах. Даже на физкультуре это видно. Если у кого-то что-нибудь не получилось, его не дразнят, как это бывало раньше, а наоборот – утешают и поддерживают.

Однако и директор Ивановской школы, и все педагоги отлично понимают, что в таком тонком деле, как нравственное воспитание, никакие курсы и уроки не помогут, если нет личного примера учителя.

Большинство учителей школы – приезжие. Со всех уголков бывшего СССР: от Чукотки до Приднестровья. Почти все горожане. В Ивановское ехали целенаправленно: работать под руководством Мартышина.

Только за последние четыре года в окрестные деревни переселились 62 семьи. 40 человек устроились в Ивановскую школу.

– Когда я узнала об этом педагогическом эксперименте, – рассказывает учительница математики Анна Петрова, – я сразу же поняла, что здесь, в глухом селе, собрались мои единомышленники. Мне оказалось очень близко их стремление создать в отдельно взятой школе оазис нормальных человеческих ценностей.

Главное требование, которое предъявляет педагогам директор школы: никакой показухи. Ничего не надо делать для галочки. Не хочешь – не берись. Не можешь сделать хорошо – не делай вообще. Хотя «требование» не совсем верное слово. – Я не имею права требовать от моих коллег самоотдачи, горения, нравственной чистоты, – говорит Владимир Мартышин. – Я могу только просить их об этом. В Ивановской школе сложился и особый состав учеников. Одна треть – это деревенские ребятишки. Другая – дети городской интеллигенции, учителей. И третья – трудные подростки, от которых отказались обычные школы. Родители везут их в Ивановское в надежде, что здесь им помогут обрести твердую почву под ногами. Тоже со всей страны. Несколько лет назад при школе пришлось построить интернат.

– Мы выбираем не тех, кто способнее, или тех, кто нам больше нравится, а тех, кому нужней, – говорит Владимир Мартышин. – Но иногда с теми, кому нужней, оказывается уже поздно работать. Хотя за все это время отчислили только троих. Ко всем остальным рано или поздно удалось найти подход.

– Что бы ни говорили, – подхватывает учительница музыки Мария Чудинова, – среда очень сильно влияет на человека. Тем более на ребенка. Недавно к нам привезли парнишку, который изъяснялся исключительно матом. Оказалось, что у них в школе, причем это обычная ярославская школа, на уроках и ученики, и учитель матерились. Это не считалось чем-то из ряда вон. А у нас принято по-другому. Попадая к нам, первое время ребенок продолжает вести себя по инерции, как привык. Но потом видит, что он один тут такой. И перестает. Дети ведь очень боятся быть белыми воронами.

– Сложнее всего излечить детский цинизм, – добавляет директор Ивановской школы. – И равнодушие. Некоторые приезжают – и такое впечатление, что они уже успели безмерно устать от жизни. Им ничего не надо. Учителям приходится все время тормошить их, подталкивать: потанцуй, поиграй… А потом ребенок видит, что все вокруг чем-то заняты, что хорошо учиться – не зазорно, как считалось в его старой школе, и понемногу тоже втягивается.

– Часто приходится слышать, что главная цель школы – социализация учеников, – подводит итог Владимир Мартышин. – Иными словами, педагоги стремятся развить в детях умение приспосабливаться к обстоятельствам. А мы считаем, что нужно совсем другое: развитие в ребенке сил добра. Как правило, это идет вразрез с требованиями современного общества. Быть добрым сейчас – это значит плыть против течения. Поэтому мы стараемся воспитать их не только добрыми, но и сильными.

Владимир Мартышин уверен, что возрождение деревни начнется не сверху, а именно с таких вот единичных очагов, «оазисов нормальных человеческих ценностей». И постепенно распространять свой опыт на окружающее пространство.

В 1996 году в Ивановской школе было 60 учеников. Теперь – сто. Но это, увы, не говорит о возрождении деревни. Местных среди них всего 30 человек, остальные привлечены в Ивановское личностью директора и особой программой.

Окончив школу, выпускники без проблем поступают в городские вузы. Обратно не возвращается почти никто. Рабочих мест здесь по-прежнему нет. Колхоз давно обанкротился. Местные жители, которые не смогли уехать или устроиться в школу, годами стоят на бирже труда. Очевидно, что одной только школы, даже такой, как Ивановская, для возобновления нормальной жизни на селе недостаточно.

Никто не спешит воспользоваться и педагогическими разработками Мартышина. Областной департамент образования, в свое время одобривший обе его авторские программы, не сделал ничего, чтобы с опытом Ивановской школы смогли ознакомиться другие педагоги.

– С одной стороны – обидно, – признается Мартышин. – А с другой – я рад, что не мешают. Меня там держат за чудака. Вот и замечательно! Изредка – по собственному почину – приезжают отдельные учителя, расспрашивают, читают конспекты, методические материалы... Такие же чудаки.

Модель, по которой работает Ивановская школа, оказалась эффективной. Именно поэтому, а не из тщеславия, Мартышин какое-то время предпринимал попытки распространить свой опыт.

Уже не надеясь на местных образовательных чиновников, он вышел на федеральный уровень. Ивановская школа прошла конкурсный отбор и получила статус федеральной экспериментальной площадки.

– От этого тоже ничего не изменилось. Только диплом на стенку повесили, – разводит руками директор. – Мы несколько раз посылали туда отчеты. Но быстро поняли, что и в Москве наш опыт никого не интересует. Но я не люблю попусту сокрушаться. Я свое дело делаю. И делаю, как могу, хорошо. Все остальное – уже не в моей власти...