ЗВОНОК НА ЭКЗАМЕН

ЕГЭ: господин Журден остался бы доволен

ЕГЭ представляет собой инструмент внешнего контроля качества образования и сокращает для выпускника-абитуриента количество экзаменов. Но вопрос упирается в то, какие именно познавательные и экзаменационные задачи мы ставим перед школьниками и учителями. Насколько они способствуют развитию мышления и речи, побуждают ли к чтению и развитию воображения, логики? Что при этом происходит со способностью к пониманию?

Учат так, как спрашивают

На сегодняшний день в массовом сознании и в сознании российского учительства сформировался устойчивый стереотип, связавший представление о едином экзамене с тестовыми заданиями, и именно такими заданиями, которые предлагаются для экзамена все эти годы. Говорят «ЕГЭ» – подразумевают «тесты». И наоборот.

Тесты и задания ЕГЭ как-то незаметно вошли в процесс обучения и прочно утвердились в нем. Поскольку самая неистребимая методика обучения – натаскивание, школьников готовят к экзамену в той форме, в которой экзамен сдается. А степень формализации материала и критериев оценивания знаний учащихся, которая достигнута в ЕГЭ, избавляет учителя от многих хлопот, связанных с вопросами: как понять, как объяснить, как оценить? Более того, открылся и освящен авторитетом государственного экзамена новый пласт содержания образования.

– А какой тип речи представлен в предложении «Во поле березонька стояла, люли, люли стояла»?

– Повествование и описание, учитель.

– А какой тип речи представлен в предложении «Некому березу заломати, некому кудряву заломати»?

– Рассуждение, учитель.

Г-ну Журдену понравились бы эти уроки, как и люди, которые придумывают такие способы анализа текста для экзамена по русскому языку по окончании одиннадцатого класса.

Что ни говори…

Под влиянием ЕГЭ идет изменение всей системы образования: для учителей и старшеклассников экзамен является главным ориентиром, более важным, чем образовательные программы и учебники. Это в теории экзамен проверяет степень освоения выпускником знаний и умений в соответствии с требованиями стандарта и программ, но не на практике.

Содержание настоящего обучения никогда не исчерпывается стандартами и программами. Есть логика предмета, которая не всегда соответствует логике программ. Есть логика познания, в соответствии с которой ребенку для полноценного интеллектуального развития нужно значительно больше того, что предлагает ему стандарт. Есть и очевидное: гуманитарные дисциплины формируют социальный опыт, который облегчает подростку вступление во взрослую жизнь, а главный инструмент социализации – речевое развитие. Речь – это и средство приобретения опыта, и сам опыт.

Разумеется, стандарты гуманитарных дисциплин говорят о речевом развитии. Например, стандарт по истории заходит так далеко, что провозглашает целью обучения «развитие исторического мышления – способности рассматривать события и явления с точки зрения их исторической обусловленности, сопоставлять различные версии и оценки исторических событий и личностей» – в отличие от стандарта по литературе, который к развитию образного мышления равнодушен. Но в декларациях ли дело?

Много знать вредно

Что можно проверить по истории и литературе с помощью тестов? Знание событий и хронологии. Для литературы – это события, связанные с биографиями писателей, а также события и имена в художественном повествовании. Можно проверить знание понятий. А вот способность применять понятия проверить гораздо труднее. Увы, тест апеллирует не к знаниям, а к стереотипам.

В одном из заданий демоверсии ЕГЭ – 2007 по истории предлагается установить связь между именами князей и «событиями, связанными с их деятельностью». Владимиру Мономаху в этом задании соответствует «разгром половцев». Во-первых, это некорректно сформулировано. Половцы хоть и потерпели несколько тяжелых поражений от Мономаха, но разгромлены не были. Объединенные кочевые племена и после смерти Мономаха совершали набеги на русскую землю, а разгромлены половцы были монголами в XIII в. Но самое главное, требование односложного ответа исключает из поля исторического образования весь сложный комплекс отношений вражды-дружбы, войны-мира, взаимных набегов, которые сопровождали всю историю соседства половцев и Руси.

То же можно сказать о другом соответствии: «князь Владимир – крещение Руси». В таком виде оно выражает поверхностный взгляд на историю. Ведь первоначально княжение Владимира в Киеве, где до него христианство уже получило значительное распространение, привело к усилению язычества.

И далее: ЕГЭ, литература. «К какой жанровой разновидности романа можно отнести “Героя нашего времени”?» Варианты ответа: сатирический; психологический; исторический; авантюрный. Правильный ответ – психологический.

Да, центральную часть повествования занимает дневник Печорина, его исповедь. Но куда мы денем приключения героя? Похищение Бэлы, домик контрабандистов, любовные интриги, дуэль и многие другие сюжетные элементы авантюрного романа? А тип и возраст героя и амплуа других персонажей? А топография? Однако мы заставляем школьника вычеркнуть слово «авантюрный». К чему тогда литературное образование или хотя бы здоровая читательская реакция?

Другая специфическая проблема – терминология. Задания для нее практически никогда не связаны с поиском смысла в тексте. Видимо, поэтому они особенно любимы. В методических рекомендациях к уроку, в тестах ли ЕГЭ, литературных олимпиад сколько угодно можно встретить вопросов на определение метафоры, олицетворения, метонимии, но нигде и никогда вы не встретите вопроса о смысле конкретной метафоры или смысле метафоры в конкретном тексте. Вот просят назвать «средство художественной выразительности, основанное на переносе свойств одних предметов и явлений на другие», и приводят примеры: «души сиреневая цветь» и «костер рябины красной». А вот почему именно в этом стихотворении Есенин душу сравнивает с сиренью в цвету, а не с утренней зарей, например, – не вопрос.

Не попасть богатому в рай

Через окошечко теста предмет изучения или размышления виден односторонне, а то и искаженно. А качество гуманитарного образования может быть обеспечено только известной широтой взглядов, накоплением представлений о многообразии возможных точек зрения на предмет изучения, разнообразием способов высказывания, опытом чтения и зрительных впечатлений. В игольное ушко тестов вся эта избыточность не проходит. Исчезают стимулы к развитию как учителя, так и ученика. На практиковавшемся прежде устном экзамене по истории или письменном экзамене по литературе и русскому языку эта избыточность находила выражение в речи и способности суждения, в уверенном владении фактическим материалом и в способности выходить за рамки учебной программы. Это высоко ценилось.

Нам говорят: личную позицию помогают выразить задания части «С». Они – условия для высказывания. Как и какие? Читаем: «Выбрать и обосновать не менее чем тремя фактами одну из двух точек зрения: «Екатерина II последовательно проводила в жизнь политику “просвещенного абсолютизма”» и «Екатерина II лишь провозгласила идеи “просвещенного абсолютизма”, однако в своей реальной политике она нередко отступала от них». Ответ, который удовлетворяет требованиям задания, может выглядеть так: «Я считаю, что Екатерина II последовательно проводила в жизнь политику “просвещенного абсолютизма», потому что в ее правление проводились в жизнь меры “экономического либерализма” (расширение свободы предпринимательства и т.п.), совершенствовалась система дворянского и городского самоуправления, осуществлялась поддержка развития культуры и образования». Легко прийти к ложному выводу, если вам предлагают ограничиться тремя фактами, не рассматривая вопрос с различных точек зрения, не соединяя в рассуждении противоречивые факты!

Часть «С», литература. Задание для развернутого ответа: «Какие мотивы указывают на принадлежность есенинского стихотворения «Отговорила роща золотая…» к философской лирике?» Верно сказать: «На принадлежность есенинского стихотворения к философской лирике указывают мотивы странничества и одиночества».

Давайте посмотрим на пропорцию распределения баллов между тестовыми заданиями и заданиями на развернутое высказывание: пропорция составляет примерно два к одному или три к одному в пользу тестов. Если мы хотим проверять качество гуманитарного образования и создавать условия для его улучшения, пропорция баллов за односложные ответы и за развернутые должна быть ровно обратная.

Конечно, знание грамматических правил вполне проверяется односложными ответами, но знать правила совсем не то же самое, что грамотно писать на заданную тему. Однако неумение применить грамматическое правило при решении теста ЕГЭ приводит к потере минимум одного балла, а любое количество ошибок, допущенных в небольшом сочинении в части «С», может привести к потере максимум четырех баллов. Смещен акцент с оценки практической грамотности на знание правил. Уже подменены цели обучения: школьник учит правила не для того, чтобы грамотно писать, а для того, чтобы сдать экзамен.

Очевидно, задание не создает условий для рассуждения, а ответ, порождаемый им, бесплоден в отношении понимания стихотворения.

Самое бессмысленное испытание

Однако настоящая катастрофа – часть «С» по русскому языку. Выпускникам предлагаются для письменного высказывания какие-то странные назидательные тексты про то, что «главным и неизменным признаком удачи художественного произведения является желание вернуться к нему, перечитать его и повторить наслаждение», или про то, что «существует множество разновидностей (!) манеры вести спор» и т.п. Эту мякину, которая не содержит в себе даже тени проблемы, которая не способна пробудить ничье воображение, еще и расписывать надо по совершенно бессмысленным критериям: сформулируйте и прокомментируйте одну из проблем, поставленных автором текста, сформулируйте позицию автора, напишите, согласны или не согласны вы с точкой зрения автора прочитанного текста, свой ответ аргументируйте.

Комментарий – это пояснение текста, события, изображения. А если в тексте все понятно, очевидно? Что экзаменуемый должен пояснять? Почему доводов должно быть два? Больше не считается, а меньше – снизят балл. И почему информация, изложенная в комментарии, не может быть аргументом в объяснении позиции автора текста?

Заставлять одиннадцатиклассника высказываться на тему, которая его не интересует, не задевает, не пробуждает эмоции и даже не представляет из себя логической задачи, проблемы, – зачем?

Каким бы развитым ни был выпускник школы, он по возрасту еще не умеет размазывать пустоту по бумаге. Чтобы этому научиться, нужны годы учебы в гуманитарных вузах, годы работы в научных учреждениях или государственных структурах. Нужно до такой степени истереть в себе человеческую личность, чтобы она удовольствие и содержание своей деятельности находила в пустяках. В том, что касается размышления, рассуждения, чтения и понимания, идеология КИМов по русскому языку – это идеология схоластики и умственной ограниченности, которая прикидывается дисциплиной мышления и высказывания. Апофеоз эмоциональной недостаточности, которая прячется за моральные сентенции. Стыдно, господа.