Интеграция по приказу

В середине мая в Красноярске прошел краевой фестиваль психологов образования. Три дня шли мастер-классы, психологические игры, презентация опыта. Каждый участник мог вынести на общественно-профессиональную экспертизу свой личный проект. И было заметно, что по сравнению с прошлыми годами позиция школьных психологов изменилась. Если раньше работали по принципу «взять ребенка и работать с ним и его семьей», то теперь все чаще говорят о необходимости работать на образовательную среду в целом, выступать в роли экспертов и решать общешкольные проблемы, работая в командах с педагогами.

С одной стороны, радостно, что психологи все прочнее встраиваются в школьную жизнь, но с другой – задачи, которые перед ними ставятся, порой непосильны. Для их решения нужен не узко практический подход, а как минимум – государственная программа.

Так, один из «круглых столов» фестиваля был посвящен проблеме интеграции детей-инвалидов в массовую школу. Дело нешуточное. И поскольку Красноярский край уже включился в эксперимент по инклюзивному образованию, руководители проекта обратились к психологам-практикам со своими идеями и предложениями. Увы, понимания найдено не было. Потому что одно дело – политико-образовательная стратегия и совсем другое – повседневная школьная практика.

Мы не должны отставать

Разговор об интеграции детей с особыми потребностями в массовую школу начался в гуманистическом ключе. Представления о норме у педагогов должны измениться, потому что нормы как таковой нет и любой человек нормален, просто у кого-то есть трудности развития, а у кого-то их нет. Никаких инвалидов (недееспособных) тоже нет, это понятие должно исчезнуть из обихода. Есть люди с особыми потребностями, и общество обязано создать им равные условия с прочими своими членами. В частности, все дети без исключения должны освоить базовые образовательные компетенции.

Многие участники первым делом поставили под сомнение саму возможность такой интеграции. Чтобы отрезать все пути назад, ведущие «круглого стола» разъяснили политическую подоплеку проекта интеграции детей с особыми потребностями в массовую школу. Наша страна входит в Болонский процесс, и поскольку весь цивилизованный мир давно и успешно адаптирует инвалидов к нормальной жизни, мы не должны отставать. Так что все реплики о том, что «люди не готовы», «учебный процесс не готов», «система итоговой аттестации не готова», – пресекались на корню. Требовались идеи по внедрению здорового инклюзивного образования.

О чем молчали

Где же их взять, эти идеи, если воображение уже рисует жуткие картины разрушения отлаженной системы школьного образования, в которую внедрен чужеродный элемент. Тут с двоечниками-прогульщиками не знаешь, как управиться, и один «трудный» в классе может разрушить урок. А когда появятся слабослышащие и глухие, слабовидящие и слепые, дети с психическими и интеллектуальными нарушениями? И надо учить всех, потому что всех ждет единая государственная аттестация. Тогда каким же низким станет уровень содержания общего образования? Да и как учить, по каким технологиям?

Без лишних слов

К чему вопросы, если 56 школ Красноярского края уже включены в эксперимент по инклюзивному образованию и две с половиной тысячи бывших инвалидов, ныне полноценных школьников, уже переведены в массовые школы. Начали! С чистого листа, без всяких научно-педагогических обоснований, курсов и специальных методик: по ходу дела обучитесь. Курсы в крае еще только готовятся, технологии – обдумываются. Будто бы речь пойдет о гибком подстраивании расписания под каждого, об индивидуальных образовательных маршрутах, о мощном медико-психологическом сопровождении. И будто особые потребности детей будут удовлетворены в полной мере.

Но это опять пока только слова: об армии специалистов-дефектологов, о мощных медико-психологических центрах при школах.

Про ресурсы

Откуда возьмется армия специалистов, нетрудно догадаться. Она будет извлечена из-под обломков разрушенной системы коррекционного образования. Из всех коррекционных школ жить будет приказано только школам VIII вида для умственно отсталых детей. Остальные интегрируются в массовую школу. Адаптируют всех: детей, педагогов, а заодно и коррекционную педагогику с дефектологией – проще надо быть.

Но уже известно по прецедентам: такой школе необходим врач-психиатр. К нему часто обращаются. Правда, не дети с трудностями развития – те как раз чувствуют себя уверенно, а педагоги и обычные школьники.

Удастся ли сделать вид?

Руководители краевого проекта по внедрению инклюзивного образования часто оперировали словом «негуманно»: спецшколы, например, или деление детей на полноценных и неполноценных. В этом им, кстати, никто не возражал, и этическая сторона вопроса под сомнение не ставилась – мы все нужны друг другу. Сомнения вызывала практическая сторона реализации проекта. Наша школа устроена так, что в ней ни ученик, ни учитель личностью себя ощутить не могут, разве по приказу, в порядке эксперимента по личностно-ориентированному образованию. И не опасно ли, ничего не меняя в системе, внедрять в нее гуманные инклюзивные проекты?

Острый момент: вряд ли именно в этом вопросе привычная профанация идей сработает, а по-настоящему что-то делать никто и не собирается. От слов руководителей проекта: «Думайте, как вы будете в этом работать. Выбора у вас нет» – веяло ханжеством.

Без вымысла

Почему никто не хочет иметь дело с реальностью и даже слушать о ней? Почему говорят: «Вы должны повлиять на родителей, которые заявляют, будто дети с трудностями мешают обычным школьникам получать нормальное образование», а не приглашают обдумать, как улучшить ситуацию, которая действительно имеет место?

А ведь даже на этом фестивале было несложно «отсканировать» школьную реальность: психологи сами едва научились партнерству, удачная работа психолога с командой педагогов – это все еще передовой опыт, а принять человека таким, какой он есть, – это вообще высший пилотаж педагогической практики, протекающей в суровых условиях авторитарной школы. Мы и новичка не умеем грамотно включить в коллектив. Наши дети и ребенку в очках, и заикающемуся проходу не дают. Потому что в школе все очень жестко, потому что все отыгрываются друг на друге.

Потому-то программа адаптации детей с особыми потребностями в массовую школу должна начинаться с широкого обсуждения, а не с приказа.