АКСИОМА ВСТРЕЧИ

Пространство раздвигающихся границ

Смена исторических эпох – это, ко всему прочему, замена одних табу другими. Когда разрушаются старые табу, у очевидцев создается стойкое ощущение вседозволенности и анархии. А на самом деле в то же время незаметно формируются другие запреты и фигуры умолчания, и те же очевидцы, которым кажется, что они – объективные наблюдатели, сами того не замечают, как начинают этим новым табу подчиняться. Причем тут метод простых оппозиций – «что было раньше запрещено, теперь разрешено, и наоборот» – срабатывает далеко не всегда. Чаще смысловая стрелка изгибается, сворачивает за угол…

Когда в начале 90-х годов прошлого века витрины газетных киосков и рекламные щиты заполонили голые красотки и начался наш этап «сексуальной революции», казалось, что социальные ниши «стыдного» и «непристойного» просто опустели. Но вдруг тогда же в области неназываемого, непроизносимого, в пространство лицемерных уводов в сторону стали оттесняться темы неравенства и бедности…

Что касается образования, то там это новое табу напоминает о себе всякий раз, когда кому-то приходится употреблять жизнерадостный эвфемизм – просто образец прекраснодушия: «При любой форме обучения можно получить качественное образование…» Про эти самые «любые формы» любимая родительская «страшилка» в нескольких поколениях: «Будешь плохо учиться – пойдешь в ПТУ». И в объявлениях работодателей про них же: «Резюме выпускников заочных отделений не рассматриваются».

Можно сколько угодно негодовать на несправедливость первых и неполиткорректность вторых. Можно приводить в пример единичные состоявшиеся карьеры и опыт педагогов-подвижников, работающих и работавших в области «любых форм». Даже самые искренние и точные доказательства противоположного будут в конце концов восприняты как закономерная часть одного огромного лицемерия, потому что «ведь на самом деле все всё знают…». Знают настолько хорошо, что слова не требуются и про условность заочного высшего, и про уровень преподавания общеобразовательных предметов в ПТУ, вечерних техникумах и школах... Так, по общему молчаливому соглашению, участки неблагополучия становятся неописуемы и в системе образования. Всем кажется, что так легче.

А между тем часто именно на этой своей полутабуированной периферии образование все еще продолжает быть самим собой в том главном, первоначальном и подлинном смысле – не фабрикой по производству винтиков и шестеренок общественной машины, а пространством раздвигающихся жизненных границ. Возможностью другой жизни. Хотя бы просто напоминанием о том, что жизнь – это не только (точнее, не столько и вообще не…) тяготы повседневных забот и не мучительный бег вверх по застрявшему социальному эскалатору… Причем чем дальше, тем более драгоценными и редкими становятся эти возможности и напоминания, иногда едва ли не единственными.

Потому что любимые предметы все чаще уступают место предметам «полезным» и востребованным. Бескорыстное «мне интересно» – прагматичному «мне нужно». Причем за этим стоит не внутренняя необходимость, а четкая практическая цель.

Каждый школьный учитель прекрасно знает, что значит это «нужно» в словаре нынешних старшеклассников. Особенно заметно это в тех учебных заведениях, где форма обучения далеко не «любая». «Мне некогда было учить вашу историю, я три часа в день дополнительно занимаюсь английским». – «Тебе нравится иностранный язык?» В ответ – недоумение: «Английский мне нужен, а история – нет, мне ее на вступительных не сдавать…» Как будто «я люблю», «мне захотелось», «мне нравится» тоже становится табу, выдавливается за тесные и без того границы чужих представлений о жизни, которая как раз в каждом случае не чья-то, не ничейная, а только твоя. И она, эта жизнь, становится твоей, только если в ней находится место для чего-то, что можно делать просто так: читать книги, думать, всей семьей шить смешную игрушку, которую так и не сошьют, переводить стихи с языка страны, в которую и не мечтаешь поехать…