ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ БЕСТСЕЛЛЕР

Как сделать класс классным

Рассмотренные в прошлом номере потребности и противоречия подросткового возраста в средних подростковых классах выражены наиболее ярко. Именно на эти годы приходится и «пубертатный взрыв», и заметный «разброс» физического и социально-психологического взросления, и мучительные метания между двумя полюсами – «быть, как все» и «не быть, как все».

В этом возрасте мы встречаемся с «трудными» воспитанниками гораздо чаще, чем в каком-либо другом. Даже физически здоровые 13–14-летние подростки нередко отличаются неустойчивостью настроений и неадекватностью поведения, постоянными колебаниями самооценки и общего мироощущения, ранимостью и резкой сменой физического и психического самочувствия.

Возрастные потребности. Потребность быть взрослым приобретает несколько иную окраску уже потому, что 13–14-летние ребята ближе к взрослым, чем младшие подростки. Поэтому возрастает их стремление к самоутверждению в роли взрослого, причем, как отмечает С.Д.Поляков, «взрослые для подростка – это не весь мир старших, а ближайшие старшие: юные и молодые!». Именно они становятся эталоном норм общения и поведения – вот почему так важно, каких старшеклассников воспитала школа.

Если младшие подростки скорее играют «во взрослых», то их ближайшие сверстники уже пытаются по-настоящему примерить на себя не только «модный прикид», но и социальные роли, свойственные молодежной субкультуре. Однако это не мешает выдвижению на первый план потребности в общении со сверстниками, о чем пойдет речь ниже.

Значимая деятельность. Средний подростковый класс предпочитает такие виды и формы деятельности, которые позволяют ребятам удовлетворить их ведущие потребности: с одной стороны, эта деятельность должна быть совместной, должна давать возможность общения со сверстниками, а с другой – создавать условия для проявления творчества, самостоятельности и взрослости.

Класс стремится участвовать в общешкольных делах, дающих ему возможность проявить себя как отдельное «Мы» и в то же время взаимодействовать с ближайшими старшими классами.

Вместе с тем все более значимой становится совместная деятельность внутри класса и из-за усиливающегося интереса друг к другу (и особенно к одноклассникам противоположного пола), и из-за стремления иметь свои традиции, собственную субкультуру.

Общение в классе дает почву для обостряющихся противоречий: между девочками, становящимися девушками, и мальчиками, остающимися пока мальчиками; между неформальными дружескими микрогруппами, которые исподволь становятся смешанными (гетерогенными), но чаще всего с лидерами-девочками; между отдельными одноклассниками, рвущимися в лидеры, и т.д. И все эти частные противоречия перекрываются одним общим: между потребностью в общении с одноклассниками и неумением реализовать эту потребность сколь-нибудь сообразными способами.

Л.И.Божович отмечает, что возможность общения со сверстниками – главное условие значимости и привлекательности деятельности, интересов и увлечений для подростка. Если эта возможность не реализуется или реализуется неадекватными способами – подросток сталкивается все с той же школьной дезадаптацией, усиленной серьезными внутренними переживаниями, приводящими иногда к настоящим драмам.

Колю в классе любили. Даже прозвище Колобок, прочно прикрепившееся к нему с первого класса в связи с соответствующей внешностью, казалось поначалу необидным. Семья Коли – больная старенькая бабушка и задерганная работой мама, которые души не чаяли в мальчике, отличавшемся добрым и веселым нравом. Способности у него были тоже неплохие, и если в дневнике появлялись тройки, то, как правило, из-за некоторой небрежности и несобранности Коли, что, впрочем, характерно для многих мальчишек.

Одноклассникам нравилось умение Коли рассмешить класс, пошутить по любому поводу – в том числе и по поводу своей, мягко говоря, неспортивной фигуры. Короче говоря, все шло привычным образом, пока в начале седьмого класса коллектив не пополнился новенькой. Света – яркая во всех отношениях девочка – сразу же привлекла всеобщее внимание, особенно со стороны мальчишек. В их числе оказался и Коля… Его чувство юмора стало постепенно оборачиваться ерничеством, покладистость – задиристостью, нормальная самооценка – тайными слезами перед зеркалом, хорошие оценки – вырванными из дневника страницами… Однажды, после очередной громкой и не совсем уместной его шутки на уроке, Света, не поворачивая царственной головы, процедила сквозь зубы: «О, эта мелочь пузатая еще и выпендриваться умеет? Очень смешно – ха-ха. Шут гороховый». Негромкую эту реплику услышал весь класс, услышал – и дружно рассмеялся. Вспыхнувший подросток, схватив портфель, выбежал из класса. Его не остановили ни бывшие товарищи, ни учитель: «Что-то действительно распоясался наш Колобок, пусть проветрится!»

Вечером все узнали, что, прибежав из школы, Коля совершил попытку самоубийства – к счастью, неудачную: спасла подоспевшая бабушка. Она и принесла потом в школу найденную записку, адресованную одноклассникам, считавшимся близкими друзьями Коли: «Вы, предатели, знайте и передайте ЭТОЙ, что я не мелочь пузатая и не ШУТ!»

Можно долго разбираться в причинах этого драматичного случая, искать правых и виноватых, но ясно одно: поводом для срыва подростка послужили не столько его комплексы, сколько отношение к нему со стороны значимых сверстников.

Взрослые, и учителя в особенности, очень часто недооценивают значимость для подростка сферы его общения со сверстниками, считая по-прежнему главными, значимыми для него субъектами общения самих себя.

Движущей силой общения подростка является желание быть не просто принятым, но и значимым в глазах сверстника.

Ожидания от учителя. По-прежнему главными качествами, которые ценят ребята в педагоге, остаются справедливость и искренняя заинтересованность в делах класса. Чем старше становятся подростки, тем более выраженной становится их потребность в общении со взрослыми «на равных», но – увы – в школе эта потребность удовлетворяется крайне редко и неравномерно.

Общаться «на равных» – не значит быть равными в отношениях друг к другу: я, педагог, не испытываю страха и не стремлюсь вызвать твой страх перед своей персоной; предъявляю тебе требования, но в первую очередь я требую с себя и готов выполнить твои справедливые требования; я хочу, чтобы ты меня уважал, но сначала я сам проявлю уважение к тебе – не показное, искреннее – каким бы ты ни был, потому что ты человек.

Нелады с математикой у Жени начались с пятого класса. Флегматичный и старательный, он неплохо успевал по другим предметам, особенно гуманитарным, но на уроках математики просто не успевал. И хотя в восьмом классе новая учительница по математике стала и новым руководителем их класса, Женина проблема от этого не смягчилась.

Тогда за дело взялась его соседка по парте, отличница Оля, с которой они дружили с детского сада. Взялась основательно, проявив недюжинный педагогический талант: начались маленькие, но заметные успехи – главным из них был положительный сдвиг в Жениной самооценке, он поверил, что способен преодолеть эту не такую уж и страшную науку. Подошла контрольная за первое полугодие. Одноклассники волновались за Женю: «Держись, Женек, все будет путем», – хлопали его по плечу товарищи. И он действительно написал контрольную по алгебре на твердую четверку. Честолюбивая, но умная Оля, проверив после контрольной его ответы и черновики, сказала: «Это не моя, а твоя заслуга. Молодец».

На следующий день учительница зачитывала оценки. Дойдя до Жениной фамилии, она замолчала и подняла на него глаза. Одноклассники оживленно зашушукались и заоглядывались на Женю в предвкушении его заслуженного триумфа. И тут прозвучало следующее: «Женина работа, признаться, меня удивила. И я могла бы поставить ему «четыре»… Но я хочу оценить его не формально, а справедливо. Справедливость же заключается в том, что он никоим образом не мог выполнить столь сложные задания сам. – Тут учительница выразительно взглянула на Олю. – Поэтому, будучи человеком принципиальным, я ставлю тебе, Женя, тройку. Думаю, что класс меня поддержит». Но класс не поддержал: «Да он и списывать-то не умеет! Он полгода корпел над вашей математикой!» – загалдели ребята, и тут в общем гвалте раздался басок первого силача и спортсмена Вани: «Тогда мою четверку исправьте на двойку. Вот я действительно списал – все, от начала до конца». «И мою тоже! А ему поставьте, что заслужил!» – возобновился общий шум. «Ничего и никому я исправлять не буду! – повысила голос покрасневшая учительница. – И не устраивайте мне тут митингов! А недовольны – ищите себе другого учителя, который пойдет у вас на поводу!» – и вышла, хлопнув дверью.

Эта справедливая «педагогиня» действительно вскоре покинула Женин класс, обвинив, естественно, самих подростков в хамстве и «групповщине». И вероятно, это был ее единственный верный поступок.

Социальная адаптация. В среднем подростковом классе интенсивно развивается гендерная адаптация (приобщение к нормам поведения своего пола – гендерным стереотипам – и осознание принадлежности к нему), поэтому так важно видеть, какие нормы полоролевого поведения закрепляются в классе. Если среди одноклассниц считается не только возможным, но и престижным нецензурно выражаться, «хватнуть пивка» после школы, постоянно ввязываться в конфликты со взрослыми – это один стереотип поведения. Если для их сверстниц из другого класса престижным считается перещеголять друг друга в нарядах, постоянно сплетничать и подставлять друг друга – другой. Заметим, что стереотипы поведения ребят-подростков столь же разнообразны: от демонстрации культа силы до тяги к общению с девочками и подражанию их манерам (что встречается, конечно, реже).

Надо ли классному руководителю «принимать меры» в этих случаях или спокойно подождать, когда эта болезнь роста пройдет сама собой? Да, в какой-то мере ее острота со временем сгладится – ведь сейчас подросткам так важно заявить и проявить свою гендерную идентичность! Но нет никакой гарантии, что болезнь эта не пустит корни и не закрепится в сознании и поведении будущих мужчин и женщин. Поэтому необходимо создавать в классе ситуации, в которых бы поддерживалась и развивалась фемининность (женственность) девочек и маскулинность (мужественность) мальчиков.

В восьмом классе идет подготовка к празднику 8 Марта. Пришедшая в класс перед началом вечера студентка-практикантка, выполняющая функции классного руководителя, немало удивлена: принаряженные виновницы торжества таскают парты, освобождая середину помещения, двигают мешающие шкафы, развешивают гирлянды… «А что, мальчиков нельзя было попросить все это сделать? Тем более что это ведь ваш праздник!» – поинтересовалась студентка. «Да что вы! – замахали девчонки руками. – Если их заставить, так они вообще не придут. А так хоть потанцуем… Да вы не переживайте, мы привыкли, у нас всегда так!»

В этой ситуации печальнее даже не то, что «всегда так», а то, что мальчишки и девочки к этому привыкли.

Приспособление подростка к своему гендеру не может быть успешным, если не формируется опыт общения мальчиков и девочек: такую возможность предоставляет им в первую очередь их класс – это, с нашей точки зрения, главный аргумент в защиту их совместного обучения. Не обращая внимания в младших и средних подростковых классах на культуру общения мальчиков и девочек, впоследствии мы можем с грустью констатировать два возможных полярных варианта их взаимоотношений: от полного неприятия и отчуждения друг друга до полной вседозволенности.

Наряду с полоролевой адаптацией происходит более выраженное, чем раньше, приспособление подростков к культуре класса. Да, общая подростково-молодежная субкультура по-прежнему привлекательна и значима для них. Но вместе с тем возрастает стремление к групповой автономизации через собственные традиции и внутриклассные отношения.

В этом и проявляется внешнее обособление подросткового класса среди других классов школы. Помимо этого усиливается групповая потребность обособиться от мира «дальних» взрослых: в интенсивно развивающийся внутригрупповой мир допускаются только те педагоги, которые отвечают их ожиданиям – замечательно, если первым в этом ряду стоит классный руководитель.

Обособление внутри класса для большинства подростков связано с «кризисом 13 лет»: границы этого кризиса, так же как и степень его выраженности, весьма подвижны, но сам факт его существования не вызывает сомнения у многих педагогов-практиков. Потребность быть принятым и ценимым одноклассниками и неуверенность в себе и своей значимости для них; стремление быть независимым от учителей (и вообще от «дальних взрослых») и необходимость подчиняться им даже в мелочах – эти и другие противоречия раздирают неустойчивое «Я» подростка. Помочь ему в конструктивном разрешении этих противоречий может только значимый взрослый, а также принятый им и принявший его классный коллектив.

Позитивные формы индивидуального обособления в среднем подростковом возрасте выглядят как интенсивные пробы себя: в различных ролях, видах деятельности, позициях. Нередко такие самоиспытания происходят не только в классе, но и за его пределами. Задача классного руководителя – дать этой естественной возрастной потребности пищу, не только создавая соответствующие условия в классе, но и помогая ему обрести «точки самореализации» в окружающем социуме. В реальной жизни порой все складывается не так гладко.

Галина Александровна взяла руководство в своем классе сразу же после начальной школы и приложила немало усилий вместе с ребятами для создания интересных коллективных традиций; в их число прочно вошел поход в начале и в конце учебного года. Как завидовали ее ребятам другие классы! И то сказать, далеко не каждый классный руководитель взвалит на себя такую ответственность и такой риск – отправляться с подростками на природу, да еще с ночевкой! Однако еще в самом первом походе были совместно выработаны правила, которые пока никем не нарушались.

В начале восьмого класса Галина Александровна собрала общее «вече» по поводу предстоящего похода. Вытянувшиеся, повзрослевшие за лето ребята, как и следовало ожидать, встретили напоминание о традиции с восторгом. Но… не все. Сначала «выпал» Андрей – душа классной компании, прекрасный гитарист. «Не могу, – виновато признался он. – Записался в школу игры на классической гитаре, надоело бренчать три аккорда. В субботу прослушивание». Потом выяснилось, что Аня и Лена, отвечающие обычно за культурную программу похода, в выходные должны быть на первой репетиции спектакля в театральной студии: «Мы все подготовим, придумаем, но поехать не сможем», – лепетали они, опуская глаза.

«Ну, – еле сдерживая обиду, произнесла Галина Александровна, – еще кто не может? Для кого личные интересы дороже наших традиций?» Еще несколько человек опустили глаза… «Что ж, – подумав, объявила классная руководительница, – поход все равно не отменяется. Обойдемся и без вас».

Обошлись. Но с того момента класс разделился на два лагеря: «ходивших» и «не ходивших». Первые обвиняли вторых в эгоизме и предательстве (о, роковое слово для подростков!), вторые постепенно научились огрызаться в ответ и все более отдалялись от класса. И вообще как-то все с того похода пошло наперекосяк… Галина Александровна, не пережив обиду, вскоре «сдала» класс другому педагогу, а сама взяла пятый класс. И начала все заново.

Надо отдать ей должное: и поход, и другие интересные дела прекрасно соответствовали стремлению подростков к событийности и романтизации их жизнедеятельности. Но где гарантия, что и в очередном ее классе не наступит момент, когда общее «Мы» начнет подавлять отдельные «Я»?

Читатель уже убедился, насколько сложны и многочисленны проблемы среднего подросткового класса, однако это не значит, что они неизбежны и нерешаемы. Осведомленность о них и понимание их истинных причин в немалой степени помогут классному руководителю успешно преодолевать их вместе с его воспитанниками. Работая с классом-подростком, цените его стремление к самостоятельности и искреннюю заинтересованность в вашем тактичном соучастии, его преданность общему «Мы» и самобытность каждого «Я», его хрупкую ранимость и способность отстаивать свое достоинство, его непредсказуемость – поистине это самый яркий и интересный возраст!

Печатается в сокращении