ПУТИ К НОВОЙ ПЕДАГОГИКЕ
 

Что произошло у вас сегодня на уроке?

Необычные предметы

Учитель. У меня пятый и одиннадцатый классы. Сегодня в пятом работали с циркулем. Большой циркуль всех заинтересовал. На перемене я вышла, а когда снова зашла, застала такую картину: старше- классник показывает малышам, как проводить окружность, где должна быть левая рука, где правая. Меня это удивило. Я-то назначала шефство старших только из ощущения, что физически не смогу справиться с зачетами, думала, они формально подойдут, но, как в этом случае, вышло, что маленькие идут за большими, меня почти отстранили…

Ведущий. Переходить от уроков в пятом к урокам в одиннадцатом – тут такая пластичность нужна, настолько это разные реальности. Интересно, что вы не строили стратегического плана построения межвозрастного взаимодействия, вами двигала простая необходимость. Но произошло великое педагогическое «вдруг». Контакт между старшими и младшими возник по содержанию, началось взаимодействие по учебной предметности. И этот странный огромный циркуль – метафора события. Именно – работа с масштабами. Мы не всегда можем расшифровать интригу тех предметов, которыми насыщена учебная среда. Не придаем значения тому, что лежит на учительском столе, что за вещь, что за книга. А это – основа для контакта, готовность понимать то, что вам дорого.

Другой учитель. Ученик читает «Доктора Живаго» по моей книге, другой не нашлось. А у меня там пометки, пометки. Он спрашивает: «Что эта буковка означает?» На полях буква Р стоит, значит, это место мною для уроков русского выбрано. Но он не успокаивается: «Что это значит все?»

Ведущий. Книга с пометками – дополнительная образовательная реальность. Ученик читает не только книгу, но и книгу про вас. Вашу тайнопись, тайнопись ваших смыслов угадывает. Это опять личное наполнение образования. Книга светится личностью того, кто с ней работал. Это особый проект: попробуйте изобретать свои пометы и расшифровать чужие. Расшифровываются или нет? «НП» – не понял, «И» – интересно. Такие шифровки/расшифровки могут сделать процесс образования очень увлекательным.

Увидеть больше, чем мы о них знаем

Учитель. Я сегодня удивилась тому, насколько мало знаю о своих первоклашках. Слышу, после урока кто-то произносит слово «Цербер». Другой спрашивает: «Кто это?» И девочка начинает рассказывать. Я спрашиваю: «Откуда ты это зна- ешь?» – «Дедушка читал». Мне странно: это ведь семилетний ребенок. Я в этом возрасте ничем таким не интересовалась.

Ведущий. Мы действительно очень мало знаем о том, что внутри детей хранится. Некогда опять же. А прислушивание к репликам свободно общающихся детей дает намного больше, чем тесты. Тесты лишь подпорки для живого наблюдения, оно всегда впереди.

Другой учитель. Я каждый день в состоянии шока. Выпустила очень слабый класс, к которому с трудом привыкала, для которого очень долго искала способы, чтобы приохотить детей к чтению. Придумала работу с карандашом: читая книгу, они должны были пользоваться системой значков. Например: треугольник – это я не знаю, восклицание – это мне интересно. Была у нас карта знаков, и мы с ее помощью постепенно-постепенно расчитались. Но мой новый класс – полная противоположность. Активностью, вопросами они вводят меня в шок. Я просто боюсь их потерять. Это не вопросы «как делать», совсем другие... Им, пятиклассникам, надо было выбрать тему для сочинения и рассказать, о чем можно написать. Одна тема – «Боль и одиночество» – про мальчика, который остался один. Что у него в душе? Другая – про космос, там только термины, и мне приходилось лишь кивать, потому что я их не знаю. Какие игрушки, какие зарисовки! Вот в таком шоке я живу. И вот их постоянное: «Мы это знаем… и это умеем». Как их учить? Однажды я пришла на урок и сказала, что все учебники, все планы оставила дома – давайте будем строить урок вместе: напомните, что я задавала, на какой странице мы остановились… И чем же мы занимались?..

Ведущий. Роскошный ход с пометками, когда активизируется субъектность ученика. Он уже не раб учебника, а хозяин: пометочки на полях ставит, оценивает учебник и себя по отношению к учебнику. Ребенку, особенно слабому, трудно преодолеть давление учебной книги, а через пометки страх перед учебником исчезает, происходит активизация его Я.

Замечательно и то, что вы оцениваете качество детских вопросов, а не знаний. Почему вопрос – это так важно? Если я задаю вопрос, то осуществляю интервенцию, начинаю себя предъявлять. Уроку, учителю, одноклассникам. Вкус учителя к детской вопросительности – большая редкость, надо понимать, что качество вопроса – показатель образованности. Если вы понимаете это – черкните в блокнотик самые интересные. Постепенно вы сможете проследить траекторию развития детской вопросительности. В развитии: «А помнишь, ты спрашивал?» У вас в руках окажется бесценный материал, к которому можно возвращаться. Для развития ребенка чрезвычайно значимо то, что его детский вопрос важен взрослому. Разумеется, если это не вопрос как повод показать свою эрудицию, а вопрос, который действительно ставит его в тупик.

И еще один момент: учитель с радостной легкостью говорит, что в тексте ученика он половину слов не знает, и в этом слышится человеческая радость от того, что дети информированы лучше нас. «А забуду-ка я все мои урочные планы! А я не помню!» – этими словами учитель начинает активизировать детскую субъектность, и вдруг оказывается, что в детях заключено гораздо больше, чем нам казалось. Почему же мы все время хотим вкладывать? Человек развивается независимо от того, как на него влияют, но есть большая необходимость в доверии к нему. Попробуйте не вытаскивать из него то, что вложили, а постарайтесь рассмотреть в ребенке то, чего в него не вкладывали. Так мы поддержим субъектность. Не сыграть восхищение, а на самом деле удивиться: как много в тебе такого, о чем я не подозревал.

Деликатная тема

Директор школы. Сегодня пришла девочка – на ней кофточки нет, есть один глубокий вырез. Я смотрю на нее в недоумении, на что получаю: «Зато я в брюках» (в джинсах ходить запрещено). Другая практически без юбки и сверху мало что есть. Говорю: «Посмотри на себя в зеркало». Думала, смутится, но весь вид смотрящейся в зеркало девушки, ее взгляд говорят: «Хороша-а-а!»

Ведущий. Педагогика взгляда: это не просто взгляд – он говорящий. И отношения доверия, когда по взгляду можно расшифровать мысль. Это говорит о высоком уровне доверительности в вашей педагогической индивидуальности.

Учитель. Родители говорят: «Что вы привязались к этим джинсам? Мой ребенок полный, ни в какую брюки не надевает».

Ведущий. Когда дело касается таких тонких вещей, как стиль одежды, надо предъявить основания. Стиль школы – вопрос образовательного проекта. Почему рискованно приходить в школу в мини-юбке? Это суперотвлекающий фактор, еще одна зона напряжения, которая создает для учителя дополнительную зону риска. Но допустим, директор обнародовал свое желание: «Мне нравится ходить в халате, и вы приходите в школу, в чем вам нравится. У нас будет карнавал». Праздник непослушания провести, поиграть в эту игру, чтобы почувствовать, в чем смысл строгой одежды. С детьми старшего возраста очень важно обсуждать основания запретов. «А почему?» – «А у нас такой стиль» – и это тоже основание. Почему в футболе играют ногами, а не руками? А игра такая. Введение строгой школьной формы – это тоже игра.

Ценен любой сюжет

Учитель. Я увидела у коллеги интересный прием. Урок истории начинается бегущей строкой на экране: «В этот день…» И перечисляются события мировой истории, происшедшие в этот день. Но потом начинается урок, и учитель не обращается к этой информации.

Ведущий. Когда пускается строка – человек невольно связывает себя с историей. Я нахожусь в этом дне, и это пространство моего личного дня. Но в этом же пространстве что-то когда-то где-то произошло. Можно ли начать изучать историю, привязывая ее к сегодняшнему дню? Скажут, вся систематика порушится. Но разве систематика не в конце приходит? Сначала нужен интерес, и этот особый срез истории сквозь призму дня может вызвать огромный интерес. Бегущая строка – провокация. Возможен личный проект: а что произошло в день моего рождения? Я набираю сумму фактов, имеющих отношение лично ко мне. Да, это ненаучно. Но педагогически точно.

Другой учитель. Говорю: «Записываем: 22 декабря». Они: «А может, января?» Я говорю: «Пусть января!» Они: «Как же легко с вами договориться!» Все дружелюбны, но вот наклоняюсь к девочке, и она говорит: «Как от вас воняет, отойдите!» А я была «в духах», и это так резко, обидно получилось. Я говорю ей: «Ну, пойди погуляй».

Ведущий. Самое важное в этой истории то, как учитель рассказывает о том, что любой другой мог бы назвать педагогической неудачей. Легко! «Я не переживаю!» Это уровень принятия себя – ни грана обиды. Агрессия девочки против молодой учительницы, которая, конечно же, нравится мальчикам, не поддерживается, хотя именно личные ситуации самые сложные. Учительница лишь мягко подчеркнула: мы разные роли исполняем, пойди погуляй.

Импровизационная изюминка

Учитель. Сегодня на уроке в 9 классе смотрели комический видеоролик на английском. Я решила дать его для разогрева перед сложной темой. Задумала: «Посмотрите, запишите, что не поняли, задайте вопрос». Но видя, как они смеются, подумала: зачем? Попросила воспроизвести сцену в лицах. И о сложной теме пришлось забыть.

Ведущий. Ход «воспроизвести увиденное» абсолютно верный. «С ходу» – это всегда азартная пружина в отличие от задания «Выскажите свое мнение». Последнее – это не детская форма диалога. А вот «попробуйте разыграть», «превратите в спектакль задачу».

Другой учитель. У меня маткласс КВН готовил: сами шутки придумывали, и этот КВН до сих пор продолжается на уроках: шутят при решении задач. По делу, про интеграл, например; жаль, ничего не могу сейчас вспомнить…

Ведущий. Безусловно, математика – это роскошная игра. Но тут самое главное – ваши интонации: вас радует этот процесс. Жаль, что это уже забылось: незаписанная живая практика недолговечна…

Беда с этой классикой

Учитель. Сегодня на уроке пересказывали фрагмент «Буран в степи». Ученик спрашивает, что такое облучок. Я, конечно, объясняю. Но если так читать «Капитанскую дочку», нам никаких часов не хватит. У Гоголя они тоже половину слов не знают. Как быть?

Ведущий. Все не так уж плохо. Плохо, когда ребенку все равно, сидит ямщик на облучке или на облачке. Дело не в том, нужно это ребенку или нет, он извлек из ваших уроков главное знание: к учителю можно обратиться, он станет с тобой разговаривать. В культуре огромное количество текстов, которые ни вы, ни я не читали и никогда не прочтем. Но если ребенок прочитал хоть что-то, хоть маленький кусочек и он его зацепил, это немало. Поймем же: человек образовывается не только в школе.

Другой учитель. В «Тихом Доне» почти все слова непонятны. «Аксинья отстряпалась» – это значит «отвязалась?» – спрашивают.

Ведущий. Задача не в том, чтобы все скопом освоить. Чем дальше мы живем, тем больше интересного создается. И мы не можем прочитать все, тем более сейчас. Это лет 40 назад чтение было единственным развлечением. Зона чтения сокращается. Но если мы не можем прочитать все, охватить необъятное, давайте отдадим себе отчет в том, что мы можем. Прочесть что-то, но глубоко. Почувствовать вкус, давая себе роскошь остановиться на одной странице русской классики часа на два. Ведь зачем ребенку знать про облучок с точки зрения гонки вперед? Но он спрашивает, вы отвечаете и этим даете вкус, ощущение слова.

Это невероятная образовательная ценность – ваше истинное переживание. Педагог тоже должен принадлежать себе, не быть рабом программы. Говорить о том, что для него лично значимо, о своих пристрастиях и увлечениях.

P.S. Автор проекта и ведущий педагогической гостиной для учителей города Екатеринбурга – доктор психологических наук Александр Лобок. Это он организует пространство живых, дышащих педагогикой людей. Это он говорит: «В рассказах о собственной практике все оказываются первыми. Сам набор историй – ценность. Но если поставить меточку, если начать нанизывать ситуации на стержень обобщения, внятное описание того, что на самом деле делается в школе, станет возможным».