ПСИХОЛОГИЯ ДЕТСКОГО ПОСТУПКА
 

Я имею право изо дня в день
собирать одну и ту же башню из кубиков

Как часто наши взрослые педагогические цели идут вразрез с внутренним порывом конкретного ребенка и даже оказываются губительны для его природной любознательности, страсти к познанию мира. В результате действий педагогов и родителей на смену самобытной, яркой личности приходит послушный, достаточно равнодушный ко всему и очень удобный ребенок.

Наше вечное стремление руководить процессом, недоверие к спонтанным, естественным потребностям ребенка, представление о том, что мы наверняка знаем, как лучше, что сначала, а что потом, заставляют нас действовать по каким-то сомнительным общепринятым схемам.

Родители, конечно, хотят как лучше, мечтают, чтобы дети росли, умнели побыстрее, узнавали что-то новое, полезное. А ребенок упорно прячет под подушку одну и ту же книгу, миллион раз читанную. Тайно хранит в портфеле любимую куклу. Хочет услышать от мамы перед сном старую сказку, знакомую до мельчайших подробностей.

Возможно, для него многократное повторение необходимо как создание островка стабильности, безопасной ясности в непонятном сложном мире. Как закладывание каких-то глубинных представлений, требующее больших усилий, чем простое знакомство, узнавание. Это не лень, не пассивность, которых мы так боимся. Живое вообще растет медленно, незаметно. Что-то зреет в глубине, чтобы потом превратиться в стебель, цветок, новое умение, понимание.

В педагогике Марии Монтессори учитель не мешает детям изо дня в день собирать одну и ту же башню из кубиков. Он терпеливо ждет, пока ученики будут готовы сами двигаться дальше. На соседних полках стоят наготове более сложные материалы, но никто не подгоняет ребенка, доверяя его природе, не сомневается, что он и сам хочет расти, двигаться вперед и чувствует, что ему нужно сегодня для этого движения.

Доверие к внутренней логике развития личности, непостижимой постороннему взгляду, даже любящему, понимающему, родительскому, заставит нас уважать неожиданный интерес малыша к пролетевшей птице в то время, как мы увлеченно рассказываем ему что-то умное. Школьник бросает учебник и, не отрываясь, смотрит, как падает снег за окном. Тихий домашний мальчик, рисующий каждую свободную минуту рыцарей, вдруг затеял перетягивание палки с собакой, вместо того чтобы делать домашнее задание по рисованию.

– Он бежит от трудностей, не доводит дела до конца, – переживает мама. Может, и так. А может, вот эта минута игры, радостного беспроигрышного состязания больше всего нужна мальчику сейчас. И повторить ее, отложить на потом невозможно. Он нарисует потом. И параграф выучит потом. Выслушает все наши лекции. Детство – долгое время. Когда можно не спешить и не бояться опоздать.

Мы каждый раз откладываем желание ребенка. Сначала то, что надо (с нашей точки зрения), а потом то, что хочется. Как будто детское желание заведомо не важно, незначительно, почти порочно. Опирается на худшие стороны натуры: лень, глупость, упрямство, страх… А взрослый выступает хранителем высшего: знания, воли, прогресса.

Но вдруг мы, как злая мачеха из сказки, просто бережем свой комфорт, хотим сделать ребенка удобным, полезным: «Перебери фасоль, вымой посуду, посади розы. Потом, может быть, поедешь на бал».

Однако, погрузившись в мешки с горохом и розовые кусты, уже никуда не хочется ехать. Если не явится добрая фея и не скажет решительно: «Очень вредно не ездить на бал, особенно если тебе этого очень хочется. Ничего, фасоль переберут мыши да и розы вырастут сами…»

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"