ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ
 

Задача на понимание

Толковый словарь детско-взрослого языка

Мы вроде бы говорим с детьми на одном языке и выражаемся довольно ясно. Но понимают ли они нас?
Недавно группа психологов исследовала особенности диалога представителей разных поколений. Были собраны высказывания детей и родителей, учителей, касающиеся самых простых понятий, тех, из-за которых возникают конфликты, недоразумения в семьях и в классах. Что мы на самом деле имеем в виду, разговаривая друг с другом?

Слова

Оказывается, взрослые редко разговаривают с детьми просто так, мирно и ни о чем. Обычно мы предлагаем подросткам высказаться в какой-то критической ситуации, требуем объяснений, оправданий, бесконечно исправляем ошибки, осуждаем их молодежные словечки. Неудивительно, что все связанное со словами, с речью представляется подросткам потенциально опасным.
– Я ничего не говорю, не хочу подставлять себя.
– У меня нет времени говорить, учитель всегда такой строгий.
– О тебе судят по тому, как ты говоришь, правильно, без грубостей. Но иногда с языка само слетает…
– Я пытался объяснить, так меня во всем и обвинили, позвонили родителям. А когда я еще раз хотел рассказать, как было дело, обозвали лжецом.
– Если ты с ними не согласен, воплей не оберешься.
Родители, педагоги не чувствуют детского страха, недоверия, им кажется, что молодое поколение растет каким-то косноязычным, бессловесным.
– Из них каждое слово клещами тянуть надо.
– Они ждут от нас первого шага, а сами никогда ничего не спросят, не скажут.
– Бормочут себе под нос свое «здрасте…», ничего не слышно.
– Только «доброе утро» и «спокойной ночи», мы целыми неделями ничего друг другу не говорим. Это семья?
– Мне кажется, он просто прячется от меня. Кинет утром «привет» и убегает.
Осуждение детского молчания странным образом сочетается у взрослых с негативным отношением к детской речи. Подростки боятся говорить со взрослыми, вероятно, и потому, что взрослые на самом деле не хотят слушать детей. Они и не слишком доверяют юным собеседникам, и боятся узнать лишнее, что-то такое, что разрушит привычное и простое представление о ребенке или о самом себе.
– Подростки разговаривают так фамильярно, развязно.
– Ученики зачем-то начинают мне рассказывать о своей личной жизни. А я математику преподаю…
– Ни я, ни мой муж никогда не можем ничего объяснить детям. Они сразу начинают говорить о себе да еще требуют сочувствия, понимания.
– Она выбалтывает все семейные тайны, секреты. Что люди о нас подумают?
– Он вспоминает из прошлого всегда только плохое, словно обвиняет нас.
– Мне кажется, за моей спиной они смеются, а в лицо жалуются – на усталость и одиночество.
– Она вечно хитрит. Возвращается с двойкой, жалуется, что не обедала, что болит живот. Приходится сначала кормить.
Обвиняя детей в молчании, взрослые больше всего хотят говорить сами, из всех форм беседы предпочитая монолог:
– Сразу видно, что их ничего не интересует. Они ни о чем не спрашивают.
К сожалению, монолог слишком часто сводится к нравоучению:
– Я только и слышу от родителей: будь вежлив, не болтай, отвечай, когда спрашивают, не говори глупостей, не разговаривай с незнакомыми людьми.
– Со взрослыми нужно говорить коротко и погромче: «Здравствуйте, как дела». И пошел.

Работа

Одна из самых распространенных тем семейных бесед и классных часов – будущее ребенка. Мы старательно готовим детей к взрослой жизни, к работе, карьере. Мы пугаем их непрестижной профессией: будешь плохо учиться – в дворники пойдешь. А перспективу получить хорошую работу лет через двадцать мы считаем главным побудительным мотивом детской жизни: вот выучишься, закончишь институт, найдешь хорошую рабо-
ту – и будешь счастлив...
Что на самом деле слышат наши дети, когда мы с ними говорим о будущей работе?
– Работа – это чтобы деньги зарабатывать. Хотелось бы побольше денег.
– Работать нужно, чтобы чем-нибудь заниматься. Не сидеть же все время дома.
– Работа нужна, чтобы не болтаться на улице.
– Работа – это опыт, начинаешь лучше разбираться в каком-то деле.
– Я люблю придумывать, у меня много идей. На работе я буду придумывать не зря.
– На работе приходится делать много всякой ерунды. Только потому, что начальник велел. И так каждый день.
– Бывает легкая, приятная работа. Например, дома красить. Мне бы понравилось.
– Работать трудно. Ты не можешь чего-то сделать, а надо, хоть разорвись. Приходится быть сильным, но на самом деле я не такой.
– Хорошо, когда работаешь и никто не стоит за спиной, не подгоняет, не проверяет.
Для подростка представление о работе связано прежде всего с представлением о себе самом, о том, что его интересует, что он ценит в жизни, что доставляет ему удовольствие или причиняет неприятности, пугает. Взрослые же думают в первую очередь не о том, что хочет ребенок, что ему нужно, а о том, что он должен. Их беспокоит внешний мир, ситуация на рынке труда, безработица, зарплата, социальные требования. Им кажется, что это главное. А все остальное приложится.
– Он должен уметь работать в определенном ритме, довольно напряженном. К этому надо готовиться с детства.
– Сейчас мы заставляем ее работать, но потом ей придется самой заставлять себя. Сможет ли?
– Он вечно держит руки в карманах и молчит. Я сто раз ему говорил: вынь руки из карманов. Где он сможет работать?
– На работе нужно изо дня в день делать одно и то же. Может, это и не очень интересно, но необходимо. А он ни одно дело до конца не доводит.
– Он ничего не хочет, лишнего шага не сделает. Он нигде не удержится.
– В них нет заинтересованности, энтузиазма. Делают только то, что положено. Никакой инициативы.
Как бы то ни было, представления о работе у взрослых и детей совпадают в одном: и те и другие видят в ней пространство самостоятельной деятельности, независимости. Только для детей это независимость от других, а для взрослых – в том числе и от самого себя.

Авторитет взрослого

В целом подростки воспринимают взрослых как друзей.
– Я уважаю своих родителей, доверяю им. С ними можно поговорить по душам. Они мои друзья, хотя, конечно, приходится выбирать выражения, говорить вежливо.
– У нас молодой учитель, и мы понимаем друг друга. Он ближе к нам.
– Учителя у нас хорошие. С ними можно обсудить многие проблемы. Они посоветуют что-то.
Часто подростки подозревают взрослых в неискренности.
– Учителя делают вид, что хорошо к нам относятся. Я уверен, в душе они считают нас идиотами.
– Родители словно бы завидуют мне, боятся, что я буду жить лучше, чем они. Все время ругают, вечно недовольны. А помочь, научить, как надо, не могут.
– Им просто нравится командовать, нравится, что мы от них зависим.
Взрослые для детей – это граница дозволенного. На них лежит ответственность, им и решать.
– Кто-то же должен за нас отвечать, руководить.
– Родители заботятся о нас, они решают важные вопросы.
– Учителя говорят, что я недисциплинированный. Конечно, я не люблю, когда мне делают замечания, предпочитаю комплименты. Но что поделать. Они должны поддерживать порядок.
Взрослые порой – источник страха.
– Он кричал, хотел ударить, но я убежал.
– Я боюсь входить в учительскую. Там могут накричать.
– Я всегда боюсь сказать что-то не то, боюсь скандалов.
Мы, как ни странно, обычно не замечаем детской расположенности к нам. Или не доверяем ей. Взрослым всегда кажется, что дети их не уважают, не слушаются. Иначе как объяснить вечные утренние опоздания на уроки и вечерние – домой. Все невыполненные домашние задания, невынесенные ведра с мусором, некупленный хлеб – все это несомненные признаки падения авторитета родителей и учителей. Получается, мы ждем от детей не любви, не доверия, не понимания, а исполнительности. Они же предлагают нам дружбу и, не встретив отклика, отдаляются от нас, ищут других товарищей.
К счастью, обе стороны недовольны проявлениями страха в отношениях. Это уже точка сближения.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"