РАЗГОВОР В УЧИТЕЛЬСКОЙ
 

Учитель и ученики: чувство дистанции

Наши отношения с детьми как помеха или подспорье в учебе

...Все началось с рассказа о происшествии на уроке. А потом разговор захватил всех, кто в этот момент оказался в учительской, потому что речь шла о том, как часто в работе учителя не совпадают человеческие эмоции и функциональные обязанности.
Конечно, каждый участник порой давал волю эмоциям, бывал категоричен. Но такой спор иногда дает больше для понимания проблемы, чем любая научная лекция, ведь здесь задействован
твой личный опыт.

Людмила. Никак не могу прийти в себя… В начале урока раздала пятиклассникам тетради с проверенными сочинениями и попросила сделать работу над ошибками. К сожалению, две тетради не успела проверить накануне и, когда класс погрузился в работу, подошла к одной из девочек и при ней начала отмечать красной ручкой ошибки в тетради. Ошибок было немало. По мере того как росло количество палочек на полях, менялось выражение лица ребенка. Только я этого не замечала, поглощенная вычитыванием детских каракулей. Вдруг девочка вскочила с места, выхватила у меня из рук тетрадь и, заливаясь слезами, начала истошно кричать, что не собирается делать дурацкую работу над ошибками, что она вообще больше ничего не будет писать, что это я во всем виновата, потому что не научила ее писать грамотно. Разыгрывалась настоящая истерика. Я и представить себе не могла, что такое случится. Я оценок не ставила, за ошибки не ругаю…
Ирина. А это все оттого, что ты не умеешь держать дистанцию. Если бы у тебя были с ней более формальные отношения, она не восприняла бы исправление ошибок как личное оскорбление. Для нее это было бы просто рабочим моментом.
Тамара. Да при чем здесь дистанция? Мы все хорошо знаем два классических типа учителей: один очень требователен, дает знания, сосредоточен только на деловых, учебных отношениях. А другой общительный, мягкий, располагает к себе, учит в игровой форме. Но ученики при этом хорошо знают предмет и любят обоих.
Ирина. То есть ты хочешь сказать, что дистанция не имеет никакого значения?
Тамара. В некоторых случаях, наверное, имеет. Вот недавно коллега рассказала, что в ее школе опытная учительница взяла очередной класс, стала знакомиться с ребятами, повела осенью в поход. Так они после этого совершенно перестали серьезно относиться к ее предмету. Хотя многие классные руководители знают, что после совместного пребывания в относительно неформальной обстановке отношения с ребятами улучшаются.
Ирина. Скорее всего в классе оказались дети, которые про добрые отношения вообще плохо понимают. Они восприняли это как слабость. Но может быть ребята почувствовали что-то другое… И здесь возникает странный на первый взгляд вопрос: а для чего, собственно, учителю нужны хорошие отношения с детьми? Ведь бывает и так: добившись, чтобы дети его приняли, учитель нередко эксплуатирует их расположение: сделай, пожалуйста, это очень важно для меня.
Тамара. Получается, учитель сознательно или бессознательно делает личностные взаимоотношения частью методики? Как-то некрасиво это выглядит…
Кирилл. Если не обращать внимания на эпатажность формулировки, то почему бы и нет?
Людмила. Боюсь, что тогда это действительно граничит с манипуляцией. К тому же, стремясь установить неформальные отношения с детьми, очень легко заиграться. Коллега, работавший в летнем лагере, рассказывал, что у них было установлено два правила-запрета: на алкоголь и на прогулки после отбоя без взрослых. Первый запрет он, будучи дежурным, контролировал всерьез, а второй давал возможность нарушать, что называется по умолчанию. Чтобы у ребят было ощущение драйва, приключения, он всякий раз делал вид, что дети его перехитрили. Обсуждая эту ситуацию, я усомнилась, насколько хороша эта игра. Ведь приучив ребят к одним правилам, ты подставляешь их в том случае, когда будет дежурить другой взрослый. Да и по поводу алкоголя возникает вопрос: может быть, тоже можно, если один из оговоренных запретов не действует? Мне не удавалось поколебать его мнение, пока я не нашла такой аргумент: а со своими друзьями ты бы поступал так же? Конечно, нет! – тут же сказал он. Может быть, это и есть единица измерения правильности отношений: ты бы вел себя так же со своими друзьями и близкими?
Ирина. Но это ведь действительно разные позиции. Одно дело, когда я в компании с друзьями, другое – в школе с учениками. Тут у меня совершенно иная функция.
Кирилл. Может быть, обсуждая дистанцию, и нужно говорить о соотношении в нашей работе человеческого и функционального, учительского? Насколько человек помогает учителю? Или, может быть, мешает? У нас ведь уникальная в этом смысле профессия: учитель всегда работает собой. Его личные качества, характер, темперамент никак не спрячешь. На них замешена вся педагогическая работа.
Тамара. Возможно, ты своими вопросами отвечаешь на мой. Дело не в дистанции, а в учителе. Если педагогу по-человечески интересно и важно, что на душе у ребенка, что у него происходит в семье, он будет строить доверительные отношения органично, без фальши. Если учителю это не важно, лучше не имитировать, а вести себя так, как тебе свойственно.
Ирина. Одним словом, не имитируй, не притворяйся, и будешь принят как учитель. Гениально простой рецепт педагогического совершенства. Если он верен, то быть прекрасным учителем проще простого: приходи в класс таким, какой есть, и работай без проблем. Но мы-то ведь знаем, что это не так.
Людмила. Есть, конечно, педагоги, которые в работе естественны, органичны: какие в жизни, такие и в классе. Но это либо приходит с опытом, и то не всегда, либо дается от природы, как талант, что еще реже. В то же время я знаю учителей, и хороших учителей, которые сознательно простраивают отношения с детьми. Есть ведь люди, по сути своей не спонтанные. Им и в жизни свойственно обдумывать, как они будут строить дальнейшие отношения.
Ирина. Почему вы все так упорно считаете, что учитель непременно должен специально выстраивать отношения?
Людмила. Потому что ты работаешь с конкретным ребенком, и в зависимости от того, боится он тебя, доверяет или психологически отстраняется, тебе приходится строить с ним отношения. Деловые или личностные.
Ирина. Я отношусь к ситуации таким образом: я должна научить ребенка, но этому что-то мешает: он сопротивляется взаимодействию. Тогда я строю чисто функциональный алгоритм: сближение, обучение. То есть я думаю не о том, как искусственно выстроить взаимоотношения, а о том, как мне, учителю, «пробиться» к этому ребенку. Потому что конечная моя цель – научить.
Кирилл. А цель ребенка? Научиться? Вряд ли. Особенно в начальной школе ребенок имеет очень смутное представление о том, зачем он здесь. И уж совсем не часто готов преодолевать учебные трудности ради результатов в далеком будущем. На этой-то ситуации и попадаются в ловушку и маленький ученик, и его взрослая учительница. Ребенок приходит не с запросом «научи меня, я готов сносить неудобства ради этого», а с потребностью – «пожалей», «выслушай», «приласкай», «успокой». Функциональных отношений со стороны учителя здесь категорически недостаточно.
Людмила. Кстати, все отмечают, что чем старше подросток, тем меньше у него потребность в эмоционально-личностных отношениях с учителем. Чем осознаннее его социальные запросы, тем больше он готов к строго функциональным взаимоотношениям с учителем: его устраивают деловые отношения.
Кирилл. Конечно, обозначение границ особенно актуально для учителей начальных классов – понятно демонстрировать ребенку: сейчас я с тобой в неформальных отношениях, а теперь у нас с тобой наступает деловая часть взаимодействия.
Людмила. Да, но как обозначить эту границу, сделать ее видимой и необидной для ребенка?
Тамара. Это может оказаться очень трудной задачей. Моя коллега после многих лет работы в средней и старшей школе пошла в начальные классы. Она любит своих первоклашек, заботится о них, но, как ни старается, организовать их не может.
Ирина. Тот же дискомфорт неизбежен и в ситуации, когда учителю придется ставить двойку ученику, с которым сложились доверительные отношения. Но родители-то, между прочим, ожидают от нас с вами не отношений, а знаний и возможности поступления в институт.
Людмила. Здесь проблема, мне кажется, не в неправильно выстроенных отношениях, а в отсутствии профессионализма: самый прекрасный человек – добрый, внимательный, чуткий – не сможет работать, если плохо владеет предметом и методикой преподавания.
Тамара. Я сейчас подумала, что дистанция между учителем и учеником, наверное, напрямую зависит от степени понимания. Учитель понимает мотивации детей, причины их поведения. По крайней мере ставит перед собой такую педагогическую задачу. И одновременно стремится быть понятным для них.

Если вас заинтересовала тема этого разговора или волнуют другие вопросы, присылайте, пожалуйста, сообщения в газету по адресу: gazeta@1september.ru.

МОЖЕТ ПРИГОДИТЬСЯ

Взрослые приобретают умение чувствовать дистанцию путем проб и ошибок, опыт нарабатывается годами. Детей можно учить этому искусству при помощи специальных треннинговых игр: на классном часе, на перемене, в лагере.

Расстояние общения

Общаясь друг с другом, люди выбирают комфортную для себя дистанцию как внутренне, так и внешне: от кого-то отходят, отсаживаются подальше, к кому-то стараются стать поближе. Конструктивный диалог – верно найденная дистанция. Эту полезную идею можно обсудить с учениками, если сыграть в несложную игру. Два человека становятся напротив друг друга, берутся за руки, образуя арку. Их задача – найти удобную для каждого дистанцию и создать при этом красивую, выразительную арку. Если игроки подойдут слишком близко друг к другу, арка превратится в столб. Отойдут слишком далеко – своды арки разъединятся. Получатся два столба. Наблюдая за процессом разрушения арок, вы увидите, какая физическая дистанция общения нужна тому или иному ученику. Он комфортно чувствовал себя, когда стоял совсем близко к вам (однокласснику) или как можно дальше?

Звук шагов

Комфортная для человека дистанция включает в себя и физический компонент. Чтобы проверить, насколько ребенок чувствует приближение другого человека и как реагирует на это, можно поиграть. Вся группа или класс размещается в произвольном порядке в свободном от посторонних предметов помещении. По команде ведущего дети закрывают глаза и, медленно передвигаясь, стараются образовать круг. Разговаривать при этом нельзя. А чтобы не сталкиваться, нужно ориентироваться на звук шагов, дыхание, шелест одежды, тепло приближающегося партнера. Нашаривать вокруг себя руками тоже нельзя. Ведущий при необходимости помогает тем, кто заблудился. А через несколько минут ведущий предлагает детям взяться за руки и открыть глаза.

«Ау» и «Стоп»

Еще одна игра, в процессе которой ребенок, закрывший глаза, обостренно воспринимает присутствие другого человека и размер дистанции между собой и партнером. Все участники садятся в круг диаметром около пяти метров. Внутрь круга встает пара так, чтобы между ними было максимальное расстояние. Оба закрывают глаза. Один протяжно произносит: «А-уу», второй двигается в его сторону до тех пор, пока слышит звук. Потом он говорит: «Ау», стоя на месте, а его партнер двигается на звук. В какой-то момент один участник чувствует, что дистанция сократилась до предела, и говорит: «Стоп». Пара открывает глаза и занимает свои места, а в круг выходят еще двое, и все повторяется. В конце игры можно спросить у каждого ребенка, на что он ориентировался, говоря «Стоп», верно ли оценил минимальную допустимую дистанцию, будучи с закрытыми глазами.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"