КРУГ ВОПРОСОВ  

Во что обойдется регионам поддержка федерального центра?

Условия получения грантов сформулированы так жестко, что у местных властей нет возможности вписать в эти программы ни слова от себя

С 2007 года в нацпроект «Образование» включаются регионы. Чтобы получить поддержку центра, субъект РФ должен ввести нормативно-подушевое финансирование и отраслевую систему оплаты труда, развивать сеть общеобразовательных учреждений и региональную систему оценки качества образования.
По идее регион может самостоятельно выбирать методики расчета норматива, схему оплаты труда, критерии оценки качества образования и прочее. Но удастся ли местным властям избежать принципиальных рисков, связанных с каждым из перечисленных выше управленческих решений?
Ответ на этот вопрос искали участники межрегиональной конференции «Образование и гражданское общество в Российской Федерации», организованной комиссией Общественной палаты РФ по вопросам интеллектуального потенциала нации.

Чем измерить качество?

Примечательно, что по части оценки качества образования регионы фактически могут стать первопроходцами. На федеральном уровне пока только ведутся разговоры о создании ОСОКО – общенациональной системы оценки качества образования. Специалисты спорят об индикаторах, о том, сколько ступеней должна включать в себя эта система. А главный ныне существующий измерительный инструмент – ЕГЭ – вызывает слишком много нареканий. Самое распространенное и, увы, справедливое: а проверяет ли единый экзамен что-нибудь, кроме умения решать тесты?
Глава Рособрнадзора и куратор эксперимента по ЕГЭ Виктор Болотов считает, что у регионов есть возможность использовать неформализованные показатели. По его словам, сегодня главный индикатор качества общего образования отнюдь не количество выпускников, поступивших в вузы. Самое важное – атмосфера в учебном заведении как фактор, влияющий на физическое и психическое здоровье школьников; их социализация и безопасность.
Мысль хорошая и точная. Тем более что, по признанию главы Рособрнадзора, результаты ЕГЭ уже «превратились в своеобразную репрессивную дубину». Вопреки рекомендациям Минобрнауки в некоторых регионах итоги ЕГЭ используются при аттестации школ и учителей. Чиновники составляют рейтинги школ, наказывают директоров и учителей, чьи ученики получили плохие оценки.
Вопрос в том, захотят ли образовательные власти этих «некоторых регионов» сменить дубину на более прогрессивные педагогические инструменты. Не исключено, что участие в нацпроекте, проходящем под эгидой Минобрнауки, заставит это сделать. Хотя ведомство уже не первый год убеждает не использовать результаты ЕГЭ для принятия управленческих решений. И каждый год именно так и происходит. Слишком удобный для администраторов инструмент ЕГЭ, чтобы они так просто от него отказались. Особенно если им не приказывают это сделать, а лишь рекомендуют.

Норматив не по карману

Показательно, что в связке с качеством выступает нормативно-подушевое финансирование образования.
– Одним из факторов повышения качества образования является конкуренция между образовательными учреждениями, развитию которой способствует нормативно-подушевое финансирование, – заявил на конференции директор Департамента стратегических и социально-экономических реформ Минэкономразвития Cаид Баткибеков.
Если присоединить к этому тезису предложения Виктора Болотова, получается, что норматив заставит директоров большее внимание уделять укладу школы, безопасности детей. И тогда в школу придут ученики, увеличится – по нормативу – ее финансирование…
Оставим за скобками соображение, что нормативному финансированию как инструменту сопутствует другой инструмент – ЕГЭ. И «егэшное» понимание качества образования. И зададим простой вопрос: что происходит со школами при введении норматива?
Как выяснилось из выступлений на конференции, от нововведения выигрывают только крупные школы, где 1000 и более учеников. Но таких в стране меньшинство. В среднестатистической российской школе учатся 300 детей и работают 90 учителей. Таким школам денег по нормативам не хватает.
Выступавшие приводили в пример, что в Норильске за этот год закрыты три школы, где учились по 400 человек, и готовятся к закрытию еще четыре. Городские власти проводят укрупнение.
Даже на языке бизнеса это называется не конкуренция, а «слияние и поглощение».
Конечно, можно предположить, что в результате качество образования, которое получают дети в «укрупненной школе», улучшится. У них будут хорошие учителя, нормальные учебные пособия и оборудование, компьютеры… Вот только предложения экономистов, связанные с переходом на норматив, ставят этот тезис под сомнение.

Новый этап оптимизации – кадровый

Многие участники конференции заявляли, что нормативно-подушевое финансирование не увеличивает, а наоборот, уменьшает зарплату учителя. Директор Института развития образования ГУ–ВШЭ Ирина Абанкина считает, что такая ситуация – следствие неправильной кадровой политики школьных администраций. А какая политика правильная?
Первое предложение Ирины Абанкиной – сокращать административный аппарат (у некоторых директоров по 6–7 заместителей) и непедагогический персонал (в некоторых школах он составляет до половины штата). За счет высвободившихся денег можно повысить зарплату учителям.
Второе – разобраться с нагрузкой учителей. Соотношение педагогов и учащихся в среднем по России составляет один к десяти. В то же время согласно рекомендациям Минобрнауки, которыми пользуются во многих субъектах РФ, в качестве основного показателя для расчета норматива принят класс-комплект численностью 25 человек.
Так неужели с целью экономии идти по пути слияния «класс-комплектов» и сокращения учителей-пенсионеров, как на этом настаивает министр образования и науки Андрей Фурсенко?
Ирина Абанкина предложила свой способ занять недополучивших нагрузки педагогов: отправить их на годичные курсы повышения квалификации – не только в соответствующие институты, но и в инновационные школы, которые получили гранты в рамках нацпроекта. С сохранением базовой зарплаты. А стимулирующую ее часть перераспределять между теми, кто остается работать в школе.
А чтобы эти педагоги были задействованы на полную катушку, Ирина Абанкина предлагает совмещать преподавание разных предметов (например, учитель литературы преподает историю, биолог – химию и т.д.).
Все эти меры вызвали у собравшихся на конференции гул неодобрения. Не помогли даже ссылки на то, что годичные курсы повышения квалификации с сохранением заработной платы распространены во многих странах Европы и в Израиле. А в вальдорфских школах один учитель успешно преподает несколько дисциплин, что не мешает его выпускникам поступать в элитные вузы.
Дело, вероятно, даже не в том, что в Израиле и Европе учителя зарабатывают значительно больше, чем у нас, а вальдорфская педагогика приживается не во всякой школе, и в этом смысле приведенные Ириной Абанкиной примеры ничего не доказывают. Вспомним, как министр Андрей Фурсенко и другие чиновники говорили: во многих школах учителя ведут несколько предметов, это неминуемо сказывается на качестве образования, от этого надо уходить. Придумали оптимизацию, норматив, слияние школ и класс-комплектов, уже успели наломать дров… и теперь выясняется, что совмещенное преподавание – это правильно, потому что экономит деньги.

…Пока еще экономисты не торопятся с выводами о последствиях норматива. Ясно одно: расслоение в сфере образования будет углубляться. Как на уровне регионов, так и отдельных школ, часть из которых станет автономными учреждениями, часть поправит свое материальное благополучие за счет грантов, остальным придется выживать в предлагаемых обстоятельствах.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"