ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, КОТОРУЮ МЫ НЕ ВЫДЕРЖИВАЕМ
 

И эта – на соловьиный вздох – свобода...

Почему школа не всегда готова работать с «трудными» детьми? Тому есть множество объяснений. Скудость средств и времени, все более набирающая силу ориентация на лидеров, на сильных – среди образовательных учреждений, среди педагогов, среди учеников… Но самое, может быть, главное, хотя и неочевидное, – это запредельная жесткость ее внутреннего устройства. Эту жесткость обуславливают и система административных отношений в образовании, и сотни инструкций и регламентов на все случаи школьной жизни.
В работе с обычными учениками это не проявляется так ярко, она все-таки протекает в привычном русле: поурочное планирование, вопрос-ответ, домашнее задание. А если ученик – в разных смыслах – необычный? Необычный и хотя бы за счет этого обладающий некоторой степенью свободы относительно узких школьных рамок. Пусть даже это будет подростковое понимание свободы – свободы как протеста: рваные джинсы, серьга в ухе и нарочитая грубость в разговоре.
Но для школы и эта – на соловьиный вздох – степень свободы оказывается неприемлемой. И вот уже на школьном совете ставится вопрос: не пора ли вводить форму?
Форма – административная «сыпь». Реакция на необычность, нестандарт, с которыми школа не может взаимодействовать. Ну пусть тогда хоть одеты будут одинаково. Пусть внешне, но соответствуют неписаным школьным порядкам, для которых иногда больше подходит слово «распорядок».
А может ли вообще существовать другая школа? Школа, построенная на иных принципах? И существовать не в единственном экземпляре – как педагогический уникум, а именно как общественный институт?
Наверное, может. Это вопрос государственной политики в образовании, ее основ. Сейчас эти основы – стандартизация и проверка. Единый экзамен, единое образовательное пространство. Единые критерии выбора лучших школ и учителей. Но это не содержательное единство, единство ориентиров и принципов, а единство кирпичей в стене.
Для того чтобы в школе было комфортно всем детям – и одаренным, и тем, кого называют «трудными», чтобы каждый из них мог ежедневно переступать школьный порог, не переступая чего-то в себе, в школе должно быть удобно учителям. Не только тем, кто может работать с такими детьми, а вообще всем. И вопрос не в престиже учительской профессии в его чиновничьем понимании, где престиж растет пропорционально увеличению зарплаты.
Престиж возникает тогда, когда есть профессионалы. Люди профессии. И профессия на самом деле престижна ровно настолько, насколько уважают ее представителей. А уважение – это не просто признание рабочих качеств. Уважение – это когда главный в отрасли не министр, не разнообразные инстанции и комиссии, а учитель, который каждое утро входит в класс.
– Как можно? – говорят чиновники. – Дай учителю такую возможность, он не тот учебник выберет и такому наших детей научит! Поэтому лучше сочиним ему стандарт, перечень учебников и пособий, ЗУНы, БУП и еще на всякий случай инструкцию, какого цвета ручкой заполнять классный журнал.
Что ж, опасения эти небеспочвенны. Но можно запрещать, а можно давать возможность выбора. Во всяком случае педагоги работают с «трудными» детьми именно так.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"