АКСИОМА ВСТРЕЧИ
 

Старое слово - честь...

Памяти Симона Соловейчика

Много воды утекло с того рассветного часа над Волгой, когда случайно сбитый грузовиком с пьяным водителем погиб семнадцатилетний поэт Михаил Гринин. При себе у Миши был новехонький аттестат об окончании средней школы, полученный накануне на выпускном вечере. И остались стихи… Кажется, что только тогда, на излете 60-х, и могли родиться такие строки:
Мальчики, вспомним историю,
Сказки времен забытых:
Рыцари, мушкетеры –
Всех и не перечесть.
Вспомним и слово, которое
Звало порой на битву,
Под пистолетное дуло:
Старое слово – честь.
Не было надобности переписывать их в заветную тетрадь. Они запомнились сразу, а память сохранила и некоторые подробности биографии юного автора, его лицо на крошечном фото в «Комсомолке», в четырех номерах подряд печатавшей летопись этой короткой и внешне обыкновенной судьбы. Но что-то не совсем обычное было в интонации повествующего, чье словно бы невзрослое имя открылось тогда кому-то из нас впервые: С.Соловейчик.

В шестидесятых влюблены…
…После припомнится, что не раз попадалось на глаза это имя в самом низу «Алого паруса» – газетной страницы, ради которой все тогдашние старшеклассники поголовно выписывали «Комсомолку».
Странице этой отведено было в нашей жизни место особое. Выхода ее ждали всегда с нетерпением, как ждут послания от дорогого друга, но где он, этот желанный друг, кто?!
Ведь как бывает? Пусть растешь ты в хорошей, милой семье, и во многих отношениях притягательна, а вовсе не противна школа, есть верные приятели-подруги, а «Миру – мир» не только лозунг, но и реальность. Но кто не изведал в отрочестве внезапных острых приступов одиночества? Благотворного, но и мучительного, необходимого для душевного роста, но и таящего угрозу внутреннего изгойства. Пресловутый «трудный возраст»: в человеческой жизни самый беззащитный, а со стороны – самый смешной…
И верно, не потеха ли, когда в очередном выпуске «АП» читаешь откровения сверстницы – ее зовут Галя Королева – из какого-то приморского городка: каждый день она ходит к морю, подолгу сидит на парапете и чего-то ждет. «Лена и Витька всегда смеются надо мной. Но я знаю, что завтра пойду опять. А вдруг из Зурбагана придет корабль?..»
Немедленно ответить! Не есть ли это самая-самая близкая мне на свете подруга? Но… не решаюсь. А жаль!
Другие решались. Создатели «АП» как могли связывали, объединяли поколение, впоследствии, увы, так и не взявшееся за руки. «В пятидесятых рождены, в шестидесятых влюблены, в семидесятых болтуны, в восьмидесятых не нужны» – так позднее попытается набросать штрихи к общему нашему портрету поэт Евгений Бунимович.
Миша Гринин до семидесятых не дожил…

Мы могли быть знакомы
Рос он в Волгограде, в дружной, но скромного достатка семье, где было еще трое детей: старшая сестра Наташа, младшие братья-близнецы Леня и Саша. Поэтому после восьмого класса пошел работать в столярные мастерские, оканчивая вечернюю школу. Мечтал о Литературном институте. Господи, неужели это всё?.. Да еще неразделенная любовь к девочке, чье имя неизвестно, которой посвящал стихи. И каждый день вел дневник.
Он верил, что на роду ему написано быть поэтом.
Не сбылось или все-таки?.. Этот безответный вопрос почему-то не представляется мне сейчас единственно важным. Секрет в чем-то ином.
Трудно объяснить, отчего именно теперь, когда значительная часть жизни позади и большинство своих близких, родных можно встретить живыми только в сновидениях, вдруг поднялось со дна души и не дает покоя чувство первой, самой первой утраты. Ну не странно ли? Ведь речь-то о юном человеке, с которым я не только не могла быть лично знакома, но – как и тысячи наших ровесников – узнала о его существовании уже после того, как недолгая жизнь его завершилась. Оборвавшись вот только что, резко и до отчаяния несправедливо.
Но… в том-то и драма, что мы могли быть знакомы, только позже. Или даже сейчас! И это вовсе не догадка, а уверенность. Мир-то тесен, а действительность способна не только исполнить, но и превзойти любую мечту.
Потребность в этой несостоявшейся встрече окажется столь живучей, что и спустя годы в самых неожиданных местах и ситуациях буду ловить себя на том, что оглядываюсь вокруг в смутном предчувствии, в нетерпеливом ожидании: не здесь ли, не сейчас ли?.. Не в первом ли эшелоне с манящей надписью на вагонах: «Даешь БАМ!»? Не в переполненной ли студенческой аудитории, куда опальный профессор с кафедры бросает глубоко выстраданное:
– Самое дорогое у человека – не жизнь! Нет и нет! Самое дорогое – честь…
«Старое слово – честь...» Когда-то зовущее и звенящее, постепенно исчезнувшее из обихода. То ли ветром его унесло в какой-то другой мир, то ли волны времени смыли. Услыхать его сегодня – все равно что в сказке клад отыскать.

Сказки времен забытых
Так стоит ли грести в обратную сторону да против ветра? Стоит ли догонять прошлое, играющее с тобой в прятки, ловко подменяя свой лик? Бесполезное, праздное это занятие, скажет кто-то, и не исключено, что будет прав.
Но холодно… Сгущаются осенние сумерки. Вот-вот догорит костер на любимом нашем обрыве над Днепром, завтра опять в школу, но расставаться не хочется, а лучше придвинуться поближе к огню, подбросив сухих сучьев, и под бренчанье гитары – то тихое, то нервное – слушать, пытаясь подпевать: «Мальчики, вспомним историю, сказки времен забытых…» Это мой постоянный сосед по последней парте упрямо старается подобрать мотив...
Шорох палой листвы под чьими-то шагами. Всё ближе. Сейчас он подойдет и протянет руки к огню. Мы подвинемся, освобождая место на бревнышке, а я, может быть, осмелюсь сказать: «Какая у тебя фамилия счастливая… гриновская!» Он рассмеется, и всё вдруг выяснится. Что происшествие с пьяным грузовиком на июньском рассвете после выпускного – сплошное недоразумение. Сама нелепость, вымысел, бездарный розыгрыш, ошибка, бред… Иными словами, просто горький-прегорький повод для нашей встречи, всё же сбывшейся благодаря человеку с веселым, словно бы невзрослым именем, которому еще многое суждено открыть тебе, нам, им…

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"