ДОМАШНИЙ АРХИВ
 

Звезды, облака и журавли

О чем мы думаем, провожая осенью птиц?.

Ах! о чем же мы, человеки,
неизбывно печалимся, тоскуем,
когда глядим на журавлей уходящих?
Никто на земле не знает…
Но разве и журавли, пролетая над селами,
городами, странами и народами,
не чувствуют, что миллионы
печальных глаз провожают их?.

Из сказки Тимура Зульфикарова «Талдомские журавли»

На окраине деревни Дубровки серьезный мальчишка лет десяти запускал в небо старую виниловую пластинку. Черная пластинка, пугая ворон и осыпая листья, сделала крутой вираж и шлепнулась к моим ногам. На ней было написано: «Потанцуем, друзья!»
– Где тут у вас Музей журавля? – спросил я подбежавшего метателя пластинок.
– Тама… – махнул рукой мальчишка. Посмотрев на моего спутника, увешанного фотоаппаратурой, он предупредил: – Журавль у них ненастоящий – чучело. Баба Аня не дает его трогать. А мне и не надо – я настоящего видал!..
В краснокаменном доме, похожем на старинный комод, оказалось сразу два музея – Дом-музей поэта С.Клычкова и Музей журавля. Но крыльцо у музеев было одно. На нем стояла баба Аня и хлопала половик. Она провела нас в комнату с детскими рисунками по стенам, стала собирать чай и рассказывать нам о том и о сем. От чая нас немного разморило с дороги. Было очень уютно смотреть, как летят журавли на рисунках, и слушать Анну Васильевну Каракину.
– Этот дом построил Антон Никитич Клычков, он был башмачником. Хорошая была семья, крепкая. Мама его, Фекла Алексеевна, пошла по малину, а вместо малины принесла ребенка. Спутала по молодости сроки. Это Сережа-то и был, будущий поэт. Ни за что ни про что расстреляли в тридцать седьмом, в октябре, когда журавли улетают. Последняя-то его книга называлась «В гостях у журавлей». Вот ведь как бывает. После революции Клычковы отдали дом новой власти, и тут поселили беспризорников. Они стали безобразничать в деревне, и их отсюда выселили. Тогда разместили дом для детей умственно отсталых и больных. Мне посоветовали: иди в детдом работать. Я до этого в Москву ездила, в няньках сидеть. Сорок второй год, война. Родителей у нас не было. Прихожу в детдом, прошусь в санитарки – директор не берет. Маленькая, мол, шестнадцати нет. Директор у нас строгий был, военный инвалид. Тут сотрудники сидели, говорят: «Андрей Иваныч, возьми! Она много по нянькам ходила…» «Ну, только чтобы выправить паспорт. Без паспорта не возьму». Как нас гоняли в войну везде – и за детьми ходили, и дрова пилили, и дрова возили, и косили, и сено возили. Скотный двор тут был большой. Иногда падала от усталости. Помню, был у нас мальчишечка, сидел вот в таком кресле, все понимал, голова у него была огромнейшая. Он один меня жалел. Мы с ним все толковали. Он мне ласково: Нюра да Нюрочка… Вот так сорок лет отработала. А в начале восьмидесятых детей в Москву куда-то увезли. Тут-то они на воздухе были, на природе, и коровок увидят, и журавлей услышат, а каково им в каменном-то мешке?.. Не знаю, зачем развалили. Хотели и сам этот дом сломать. Уж бульдозеры пригнали. Но Татьяна Александровна Хлебянкина не дала, чуть собой не пожертвовала. Теперь она заведует нашим музеем. А я тут смотрителем осталась…
В тот день Татьяна Александровна приболела, и мы передали ей поклон через книгу отзывов. В этой книге не только отзывы, но и размышления. Одно из них показалось мне особенно замечательным: «Всему свое время. Было время поэзии, потом – время революций и войн, время «большой» политики. Затем все начали зарабатывать деньги. Больше, больше, больше… Надеюсь, что время сделает круг и снова людям станет нужна и поэзия, и природа. Они будут читать стихи, встречать и провожать журавлей…» (Алексей Сокольский)
Что самое прекрасное в небе? Звезды, облака и журавли.

* * *

Скорей бы увидеть журавлей. Простившись с бабой Аней, мы отправились в заказник «Журавлиная родина». В старой деревянной избе, где разместилась биостанция, в тесноте, да не в обиде живут ученые и студенты-волонтеры, приехавшие помочь в учете журавлей и в охране заказника. Под старинной божницей с потемневшими иконами лежат на скамейке научные книги, отчеты, гитара, у окна сидит за компьютером молодой бородач, похожий на полярника из фильмов 60-х годов.
Чтобы никому не мешать, мы с директором государственного заказника «Журавлиная родина» Ольгой Сергеевной Гринченко беседуем на недавно пристроенной веранде. Пахнет стружками и яблоками.
– Я пришла сюда работать, наверное, не из научных, а из эстетических соображений. Как ученый я работаю в институте водных проблем и занимаюсь водным режимом, который для журавлей очень много значит. А здесь просто красиво. Как журавли летят на восход – разве об этом расскажешь?.. Как мы их считаем весной, потом осенью… Серый журавль, конечно, заметнее всех в этом природном комплексе, но рядом живут и гуси, и кулики, и сокол-дербник… В нашем заказнике и его окрестностях отмечено 185 видов птиц!
Мне важно, чтобы журавлям было хорошо, чтобы у них была еда, чтобы их не стреляли, не пугали. Чтобы городские дети, приезжая сюда на экскурсию и глядя в бинокль на журавлей, говорили: «Во-о, голову опустил! Круто! Клево!..» Вообще журавль – суровая птица. Она не допускает к себе ближе, чем на сто метров. Так и в народе к ней всегда относились – серьезно. Местные охотники ее не трогали. Убить журавля считалось несчастьем для человека.
Вот уже больше четверти века немногочисленные сотрудники заказника ведут научную работу и занимаются просветительством. За последние годы множество школьников побывали здесь на экскурсиях и прикоснулись к миру дикой природы.
Вот уже пять лет, как сотрудники заказника вместе с учителями и школьниками Николо-Кропоткинской средней школы и талдомского лицея «Школа искусств» проводят в мае красивейший праздник Журавлиного поля. На нем дети вручную, как наши прадеды, засевают полоску весеннего поля, чтобы осенью на нее прилетели журавли. Перед севом священник совершает молебен и окропляет сеятелей и поле святой водой. Так возрождается забытая ныне древняя традиция оставлять небольшую часть хлебного поля на прокорм диким птицам и другим животным.
Казалось бы, ну какое дело журавлю, проводящему чуть ли не половину своей жизни в небе, до земных человеческих проблем? Но оказывается, судьба журавля тесно связана с людскими судьбами, с социальной и экономической ситуацией.
– Талдомский район считается сельскозяйственным, – рассказывает Ольга Сергеевна, – но несколько лет назад все поля были в сорняках, ничего не сеяли, не косили. Для журавлей и куликов это было трагедией. Журавлям нельзя без зерновых. Высококалорийное зерно нужно им осенью, чтобы подкормиться, окрепнуть перед перелетом. А для куликов нужны покосы, они не будут на сорняки садиться, им это неудобно. Нет покосов – и кулики исчезают. Чтобы спасти птиц, мы вместе с агрономами несколько лет работали над программой, которая сейчас уже работает. Там прописаны все севообороты, необходимые для поддержания природного комплекса. Теперь здешние хозяйства обязаны поддерживать баланс пашни, лугов старовозрастных и молодых. Удалось перевести хозяйства на поздние укосы, чтобы не гибли птенцы. Каждый год восстанавливаем какой-нибудь луг. Убеждаем не протравливать зерно ядохимикатами. На время пролета журавлей, с начала сентября и до начала октября, местная администрация запрещает посещение заказника, но, увы, не все москвичи об этом знают, едут за клюквой на машинах, вытаптывают луга, жгут костры, не понимая, что тут везде торф. Страшная беда для всего живого – пожары…
По данным орнитологов, только в заказнике «Родина журавлей» от пала травы нынешней весной погибло более ста пятидесяти тетеревиных гнезд, несколько десятков гнезд редчайших видов куликов, более пятидесяти гнезд бекаса, сгорели все дупелиные тока в заказнике и погибли почти все гнезда ушастых сов!
Инспекторы заказника рассказывают о пепелищах, которые встречаются повсюду, о старом доме, что сотню лет стоял в Михалеве. Это был последний жилой дом в заброшенной деревне. Теперь на этом месте куча пепла...
В майские праздники, когда горели поля и сотрудники заказника вместе со студентами и другими добровольцами вели неравный бой с огнем, обитатели коттеджей с любопытством взирали на происходящее, не выходя из-за праздничных столов.
Рассказывает Ольга Гринченко:
– То и дело ловим отморозков с ружьями. Им все равно – гусь, цапля, журавль, сова… Стреляют во все, что летает. Лезут к журавлям и фотографы-любители, они не понимают, что если журавли заметят в болоте людей, то этого достаточно, чтобы птицы перестали здесь ночевать.

* * *

Струятся по саду паутинки. Свежие доски веранды рыжеют от заходящего солнца. Я спрашиваю Ольгу Сергеевну: «Пока стоит тепло, журавли не улетят?..»
– Да, пик скопления журавлей нынче отодвинулся. Очевидно, из-за потепления климата северные журавли стали задерживаться. Так что они поживут у нас еще.
Чтобы увидеть хоть издалека журавлей, мы попросились на экскурсию и вместе со школьниками из Дубны приехали на Журавлиное поле. Всем выдали по биноклю. Вдали у кромки леса, в теплом мареве струящегося воздуха, я увидел журавлиную семью – папу, маму и молодого журавля. Даже на расстоянии была очевидна нежность в их отношениях. Я вспомнил одно поразившее меня место из книги, которую купил еще утром в музее: «…Когда журавли ослабевают и теряют оперение, более молодые и крепкие собратья помогают им: прикрывают своими крыльями, прочищают их старые перья, согревают теплом своих тел, приносят им пищу…»
Эх, посадить бы человека за парту в журавлиной школе, чтобы он набрался не только ума, но и доброты!

* * *

В пору бабьего лета бывают такие минуты, когда мы, погруженные в заботы и хлопоты, вдруг чувствуем неслышное прикосновение той чудной и таинственной жизни, что своим чередом течет в лесах и полях. Течет без нас. И это обстоятельство так печалит, что хоть сейчас хватай рюкзак и беги на вокзал. Но мы-то знаем, что надо чуть-чуть потерпеть, и это мальчишество пройдет. Вот польют холодные дожди – и пройдет.
И однажды пасмурным днем просветлеет грусть нежданной мыслью, которая застанет нас в метро или утреннем автобусе: «А ведь где-то летят журавли…» И мы легко представим, как они летят широким клином в бескрайней синеве и солнце золотит их крылья. И никто вокруг не поймет, отчего мы вдруг улыбнулись.

Талдомский р-н,
Московская обл.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"