«Чтобы ребенок не остался без этого учителя...»

Записки отца третьеклассника

Никогда не бываешь спокойным за своего ребенка, а ведь уже 8 лет Денису. Никак не удается доверить его обществу, жизни. Когда он болеет – за врача переживаешь. В саду был – о воспитательнице и о других детях забота. Уже третий год Денис в школе, а беспокойства за него меньше не стало. Потому как школа – большая, и проблемы там такие серьезные, что усилиями родителей, даже вместе взятых, решить их не получается. А надо. Иначе как поддержать Дениса, вообще детей в такой непростой жизни? Конечно, прежде всего надо разобраться в том, как же получается то, что получается…
И я снова прокручиваю события назад, возвращаюсь в год, когда мы сына собирали в школу.

Июль 2004. Ни читать, ни писать Денис не умеет и не хочет. Он не готов к школе, и мы с женой это прекрасно понимаем. Помним, какой умницей-разумницей поступала в школу старшая дочка Оля. Она у нас отличница. А вот с сыном все по-другому: он, по словам врачей, «случайно родился». Детей с таким диагнозом обычно не удается выходить. Но его долго держали в барокамере, лечили новейшими препаратами – выходили. Теперь, как говорят врачи-фтизиатры, он «случайно живет», болезненный, неусидчивый мальчик. Пять минут хочет что-то делать, начинает, а потом бросает, и два часа его уговорить невозможно. Мысль о том, как он будет учиться, нас преследует постоянно. Он не готов. Но будет ли готов через год, через два?

Август 2004. Узнав, что учительница, которая учила Олю в начальной школе, как раз набирает первоклашек, я пошел к ней. На Н.В. вся надежда. Учительница такая, что дети, которые были у нее пять, десять, пятнадцать лет назад, продолжают ходить к ней. Помогают, рассказывают о жизни, в общем, дружат, как это ни странно, при такой-то разнице в возрасте! Вот и наша Оля говорит, что школа для неё – это только Н.В. И я с ней согласен, потому что никогда не забуду, как ходил снимать их «выпускной», как был очень удивлен деловитостью и толковостью десятилетних детей. Дома-то они все еще маленькие, а в классе самостоятельные и как будто равноправные с учительницей. Подход у нее такой к детям. Подход, который помогает им держаться на высоте до окончания школы. Я советуюсь с Н.В., рассказываю о Денисе. Решено: отдаю своего шестилетнего сына в ее класс.

Сентябрь 2004. У нас самая обычная школа. Но необычный учитель. У нее все не просто так. Нет бы рассадить детей за парты по росту или по медицинским показаниям – нет, в первые дни парты стоят дугой по шесть в одном ряду, каждый ребенок садится где хочет, с кем ему больше нравится. Кто-то посидит-посидит, пойдет на другое место, а учитель наблюдает, обсуждает перемещения с родителями. С Денисом сразу села девочка, такая же маленькая, как он, но очень прилежная, умненькая. С первых минут она взялась ему помогать, и он безропотно принял ее заботу. Вот таким образом Н.В. «парты» в классе и формировала. Ни одного недовольного.

Февраль 2005. Дениса решили отдать в бассейн. Но в первый же день его там испугали: то ли бросили на глубину, то ли грубо окликнули. Не знаю, но теперь он не хочет покидать квартиру. И в школу идти не заставишь: истерика. Мы с согласия Н.В. не ходим в школу уже две недели. Ждем, когда стресс пройдет. Наконец пошли. Жена рассказывает: подходим к классу – а он в рев! За ноги мать схватил: «Не-е-ет!». Тут Н.В. с ходу: «Отлично, с мамой так с мамой, заходите в класс». И так естественно, легко замыкает его на себя: «А ну-ка, Денис, раздай эти картинки детям!». Всё, он побежал выполнять. На следующий день то же самое. И через неделю, и через две. Мы уже к психологу решили обращаться, но у Н.В. свой секрет: «Не ломать, не стыдить!». Но его ужас остаться без родителей не уходил очень долго.

Май 2005. Был в школе, записывал на видео спектакль. В нашем классе поставили «Незнайку и его друзей». Участвовали абсолютно все дети. Но и родителям во время подготовки «досталось», всем без исключения. Кто шил, кто колотил, кто красил, а я вот должен был снять. Приготовления, постановку, разговор после спектакля. По-настоящему мне понравилась именно последняя часть мероприятия. Учительница и дети говорили о взаимовыручке, поддержке, которую все проявили в этот день. О дружбе. И я, мне показалось, понял, чем особенна наша учительница: она душу ребенка готовит. Не словами даже, это происходит как-то невыразимо.

Сентябрь 2005. Даже не верится, но Денис уже не опасается школы, вырос эмоционально и как человек. Не все гладко, конечно, успехов практически никаких. Но учится! И это заслуга Н.В. Второй раз в жизни вижу учителя с таким чутьем на ребенка. Первый – это, конечно, мой школьный физрук, он тоже давал нам неизмеримо больше, чем положено по функционалу. И на его уроках тоже возникало что-то такое, что превосходило события урока и шло к нам в души поверх слов и действий учителя. С тех пор как мой сын пошел в школу, я все чаще и чаще думаю о своем К.Н. А что, собственно, думать-то? Созвонились с одноклассниками, с К.Н. – съездили, встретились, и так на сердце потеплело!

Ноябрь 2005. Все это время я не вникал в школьные дела сына: ими ведала жена. И вдруг узнаю от нее, что у нашей учительницы большие неприятности. Почти год мама одной ученицы класса борется с Н.В., добивается ее увольнения, пишет жалобы в разные инстанции. Невероятно! Почему? Что ей не нравится? В ответ одни эмоции. Начинаю разбирать цепочку: самое начало – это когда наши активистки из родительского комитета махнули рукой на ее предложение купить новогодние подарки детям в магазине и подешевле и поехали на кондитерскую фабрику за свежими конфетами. Потом проигнорировали ее мнение, когда голосовали за дополнительную информатику. Потом – когда она стала говорить, что ее девочку в классе не любят и притесняют. Девочка-то самая старшая по возрасту и на голову выше всех. Мама девочки просила учительницу приструнить родительский комитет, а не получив поддержки, пошла к завучу. К директору. Но теперь уже повела поход и против учительницы: не следит за осанкой ее дочери, находится в сговоре с родительским комитетом, занимается поборами… И все это казалось настолько нелепым, что бойкие мамаши из родительского комитета только посмеивались. Пока не был назначен малый педсовет: двенадцать родителей, она с мужем, учитель, директор, депутат и четыре школьных завуча. И всех поразил решительный настрой обиженной мамы: «Тут такое творится! Но будет по-моему. Я разберусь со школой. Я добьюсь увольнения учителя, а если надо – сниму директора!».

Декабрь 2005. Мы сплотились. Во что бы то ни стало мы отстоим нашу учительницу! Сама же Н.В. после малого педсовета сникла, погрустнела, она считает, что никуда в ее защиту обращаться не следует, этим мы можем только навредить. Она даже думает, что во избежание скандала ей и в самом деле лучше уволиться…
Как бы не так! А наши дети, а мой сын? Я даже не могу представить, как он без нее сможет учиться. Ведь пошел же он, уже пошел, и учительница все делает для того, чтобы его не сбить. Кто еще так сможет работать с моим ребенком?

Январь 2006. О поступлении новых, все более длинных и агрессивных заявлений обиженной мамы мы узнаем по новым и новым проверкам. Результат: отложена экскурсия, не проведен праздник. Уроки идут, но учителю нездоровится. Если бы она не отвлекалась, не волновалась!
Из-за этих неприятностей я начал вникать в школьные дела. Был на приеме в окружном департаменте образования. Слушал директора. Слушал-слушал и вдруг ужаснулся: в каком беспорядке содержится школа! Один человек запросто может парализовать работу всего образовательного учреждения, а законы таковы, что хороший учитель ничем не защищен от произвола, и защитить его практически невозможно. Вот почему наша учительница так подавлена, вот почему она не желает и даже боится нашей поддержки!
Мой ребенок ничего не знает о конфликте. А я теперь чаще присматриваюсь к нему, вижу: он заметно продвинулся, уроки стал делать сам и достаточно быстро.

Май 2006. В школе опять работает новая комиссия. Учительница, как заметила жена, принимает сердечные лекарства. Мы просим о переводе девочки в другой класс. Но когда ее переводят, жалобщица в ярости: «Моя дочь будет учиться здесь, а вы у меня еще поплачете. Этому учителю не работать!».

Август 2006. Узнали, что директор департамента объявил действия директора школы по переводу девочки незаконными, и приказ получил обратный ход. Мы снова вместе.

Сентябрь 2006. Начало учебного года, и первая школьная новость: проверка из ОБЭП по заявлению в прокуратуру. Ищут экономические преступления. Нарушений нет: «Пусть учительница подает в суд за клевету!». А Н.В. своё: «Я хочу учить детей, а не по судам ходить, и если дожила до такого позора, уйду!». Почему-то она не чувствует нашей поддержки, а вот оскорбление чувствует очень остро. Поразительно, как легко можно сломить успешного жизнерадостного человека!

…Порой и я участвую в разговорах: «Страна разваливается!» – «А и ладно!». Но ситуация, когда под угрозой оказалась наша учительница, наш класс, меня волнует безмерно. Я потратил кучу времени в попытках решить вопрос разумным путем, а результат нулевой. Мы, родители, не пишущие доносы, имеем право только руками разводить да плечами пожимать: «Ну надо же!». Придем ли мы когда-нибудь к тому, что родители будут допущены к решению школьных проблем? Ведь в школе их дети!
Полгода я плотно общаюсь со школой, беседую с образовательными чиновниками и вижу: школа – это закрытый, обособленный мир, законы для него не писаны, а те, что писаны, например, Закон «Об образовании» или устав школы, не касаются главного: человеческих взаимоотношений.
Звоню учителю: «Вам нужна моя помощь?» – «Как бы хуже не было, Павел!». Звоню директору школы: «Как дела?» – «Что мы вам плохого сделали? Ваш вопрос решается». И уже знаю, что звонить или идти в департамент образования – это «некорректно себя вести». И мысли, мысли о том, как же мало мы, родители, можем сделать для любимого учителя: только слова благодарности сказать – и ничего весомого, такого, что могло бы укрепить его статус, придать вес в обществе. Ни звание присвоить, ни к награде представить. Как же мало от нас зависит!
Но ведь и руки складывать нельзя.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"