«Наконец-то я снова в школе!»

Что надо сделать директору, чтобы услышать от учеников такие слова

Вот уже и расписание уроков устоялось, и волнения, полагающиеся началу учебного года, улеглись, и первые совещания прошли. Оглянуться не успели, как вошли в рабочий ритм. Это сдать, то написать, туда сходить, тех рассадить, этих собрать, про того напомнить. С виду – суета, на самом деле – учительские будни: учесть все распоряжения и предписания, уложиться в планы и графики, а также мгновенно и правильно среагировать на неожиданные вызовы, которыми богата школьная жизнь.
Обычно педагог не задается вопросами: кому это нужно? зачем мне это выполнять? какой смысл в очередной бумажке? Надо – делает. И идет в класс, где работает так, как считает нужным,
и общается с детьми, как ему представляется необходимым.
Но вот снова нежелательное столкновение с действительностью: документом, администрацией, решением, которое касается педагога, но без него принято. Вот он просится на курсы, а его не отпускают. Вот выбрал учебник, проучился у авторов, а «нельзя». Он кружок затеял, а ему: «И рады бы, да не положено». И снова ощущение зависимости и несвободы: ты здесь наемный работник, сказано – исполняй! Тяжело становится учителю.
А директору школы? Давление на директоров, судя по их словам, за последние два-три года усилилось многократно, с разных сторон им диктуют условия.
И наверное, это самый деликатный момент профессии –
в рамках внешней несвободы сохранять внутреннюю независимость. Уверенно делать свое дело. Об этом – рассказ нашего собеседника, директора школы. Школа у него, конечно, необычная, но проблемы-то он решает те же, что и все.

...Говорите, красивая у нас школа? Скажем, не красивая, а симпатичная. Это шире и душевнее. Красивые стены, богатое внутреннее убранство – это ничего не значит без озаренности теплом и светом человеческих отношений. Десять лет школе, и все десять лет мы отделываем фасад, совершенствуем инфраструктуру – стройка идет постоянная. И так же постоянно и кропотливо детско-взрослые отношения выращиваем: традиции, дух школы – тоже ведь строительство. Впрочем, процессы эти взаимосвязанные.
Я долго бился над пустячной проблемой: надо поставить турникет при входе в школу. Родители настаивают: мол, безопасность – первое дело. Поставили. Но вся свобода холла оказалась разрушена: ни витражи, ни колонны, ни мраморные лестницы больше не «работали» на образ храма, как задумывалось. И мы начали модернизацию за счет новых дизайнерских решений. Цвет стен изменили, освещение от пола провели, охрану за колонну спрятали, стойками с цветами прикрыли. Даже двери расширили – все для того только, чтобы снять психологическое давление турникетов, вернуть вестибюлю ощущение свободы. В общем, для того, чтобы услышать вот это ученическое, как я сегодня услышал: «Ух! Наконец-то лето кончилось. Наконец-то я снова в школе!»

Она живая и светится

Вся моя забота – сделать школу привлекательной, вызвать доброе отношение к ней. Кажется, излишество – ночная наружная подсветка школьного здания. Но нет: дети вечером гуляют, видят, как школа сияет, родители смотрят, гордятся. Тот же турникет. Почему я не возражал? В электронной карточке ученика много смысла. На ней его фото, эмблема школы. Одна мама мне сказала, что сын, придя из школы, вешает ее над своей кроватью. Хорошо: уважает свою школу, ценит себя как ученика 186-й.
От меня зависит, чтобы вхождение ребенка в школу было радостным. И он идет с улыбкой, а дальше я отдаю его учителю: сохрани это доброе настроение, сделай его образование счастливым. И учителю ужасно трудно, труднее, чем мне. Потому что наше российское образование замешено не на счастье учиться, а на выдуманных кем-то стандартах. Да, умное у нас образование, но бездумное. Я как-то взял все школьные программы по всем предметам, выписал требования по каждому и расстелил бумаги у себя на полу – понятно, на столе они не уместились. Авторы, люди добрые! Вы посмотрите на мир, вдохните реальный воздух! Но я читаю педагогические книги, присутствую на конференциях – везде говорят о новом качестве образования и нигде о том, что же на самом деле нужно ребенку. О ребенке – молчание.
Между тем стоит выпускнику попасть под оценку внешней экспертизы, с него не знания спрашивают, а выявляют личностные качества. Наши выпускники рассказывают, что только после собеседований при поступлении в вуз или на работу они замечают, что их привычные, а потому незаметные в школьной среде свобода и самостоятельность суждений их выгодно отличают. Значит, хорошее образование – живое.

Договор о намерениях

Мы когда-то давно сели командой: старшие ученики, родители, учителя – чтобы договориться. Подумать о новом качестве образования, то есть о том, что нужно ребенку от школы. Ведь совсем не то, чтобы в каждом классе стоял компьютер, он и дома стоит. И мы остановились на трех вещах: умение понимать себя и делать выбор – назвали это профориентацией; потом – профильность, это когда дети не расплескиваются в выборе, а утверждаются в нем; наконец, социальная компетентность: работа в группе, коммуникативные навыки. Всё. Родители сказали: «Знания дети и в интернете найдут, а не найдут – купим». Это не было для меня неожиданностью, потому что, читая многие годы анкеты родителей, я вижу, что три их требования к школе располагаются именно в таком порядке: «безопасность – теплый микроклимат – знания». Когда мы нашли понимание нового качества образования, составили меморандум. Метания завершились. Сегодня, может быть, никого профильностью или социальными компетенциями не удивишь, но мы-то придумывали это и вводили в практику задолго до выхода новых БУПов и появления слова «компетенции» в словаре школы. Вели углубленные курсы и базовое естествознание, а в журналах заполняли как положено: химия, биология. Оказалось, правильно шли, потому что реальным воздухом дышали. И сейчас, когда никто еще не знает, как измерять базовые социальные компетенции, наши психологи нашли шкалу!

Я так считаю

В школе нельзя работать не по любви. Нельзя работать, если не развиваешься. Школа ни минуты простоя не выносит. Здесь люди много работают и сильно устают. Но они не должны забывать о себе. Разлюбить себя – это и другим в тягость стать. Поэтому работать в школе человек может только в своих интересах. Меня, например, спрашивают: какой смысл в огромном школьном физкультурно-оздоровительном комплексе, который мы строим, строим и все никак не достроим. Я говорю честно: цель номер один – чтобы я каждый день после работы мог поплавать в бассейне. И чтобы все педагоги имели такую возможность. И конечно, о детях забота, но не такая, когда всё только ради детей. Нет, проявлять заботу о детях следует, поддерживая тех, кто с ними ежедневно работает.
Мне за мою долгую директорскую жизнь приходилось не раз слышать от вышестоящих фразы, смыслом которых был окрик наподобие «Мальчик, к ноге!». Нет, ну нет, я просто не слышу этого: «Мы, учредители, считаем…». Но я вижу: там поменяли директора, тут – а я все работаю. Потому что у меня в школе есть всё, что чиновник любит посчитать: медали, победители, инновации, масштабные мероприятия и так далее. Другой вопрос, что достигается это не напрямую, а опосредованно, через мои представления о ценностях школы и ее устоях. Считаю, что все хорошее в жизни человека – это ответ на ту заботу, которую проявила к нему школа. Иначе работать трудно, практически невозможно.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"