ЦЕЛИ И ЦЕННОСТИ ШКОЛЫ
 

Росcийское образование: иллюзии и действительность

I ро кризис отечественного образования наслышаны все. Кто только про него не пишет и не писал. Правда, есть одна странность – меньше всего про этот кризис говорят профессионалы – аналитики от педагогики, а больше всего, так сказать, общественность, следуя известной поговорке, что в медицине, в сельском хозяйстве и образовании разбираются все.
Может быть, поэтому критики много, а фактов, подтверждающих плачевное состояние школьного дела, мало. Мы имеем в виду не нехватку помещений, компьютеров, заработной платы, а фактов, достоверно отражающих суть образовательного дела – реальности обучения и воспитания.

Стандарты

Начнем с книжек, где прописаны утвержденные Министерством образования и науки «…нормы и требования, определяющие обязательный минимум содержания» школьных учебных предметов, то есть государственный образовательный стандарт.
Главная часть госстандарта – федеральный компонент, обязательный минимум знаний и умений по каждому школьному предмету, который должны освоить дети и тинейджеры. Разумеется, это минимальное содержание сочинялось не абы как, а в соответствии с государственными образовательными целям.
Список этих целей впечатляющ и загадочен. Вот как он выглядит для основной средней школы:
– формирование целостного представления о мире;
– приобретение опыта индивидуальной и коллективной деятельности, а также опыта познания и самопознания;
– подготовка к выбору индивидуальной образовательной или профессиональной траектории.
Переведем дух от таких серьезных слов и… сознаемся. Мы немножко охмурили читателя, изложив не все, а только основные государственные цели. Но пусть читатель нас простит – впереди у него и более серьезные испытания.
Берем, например, госстандарт по литературе за пятый класс. В нем 165 изучаемых вопросов и наименований произведений.
В учебном году в пятом классе на прохождение «литературного стандарта» отводится семьдесят уроков, то есть примерно 2800 учебных минут. Пожалуй, любой учитель согласится, что не менее половины учебного времени съедают организационные моменты, опросы по домашнему заданию, выставление оценок и прочие действия, не имеющие отношения к изучению нового материала. На новое остается 14000 минут. Делим эти минуты на 165 уроков и получаем примерно девять минут на освоение одного госстандартовского вопроса.
Впечатляет? Где найти учителя, который за эти минуты организует знание, понимание и применение любого из «стандартных» вопросов?
Но, может быть, нам не повезло, может быть, это какой-то литературный зигзаг в пятом классе?
Увы! Соответствующая цифирь для восьмого класса по русскому языку и литературе, по физике для седьмого и десятого классов ничуть не лучше. Более того, в других случаях дело доходит до семи, восьми минут на «стандартный» вопрос.
Но что это мы ухватились за содержание предметов, мало ли какие перекосы могут быть в частных случаях! В конце концов, всегда учитель чего-то недоделывал или, наоборот, наплевав на учебники и инструкции, что-то от себя договаривал и достраивал.

Предметные цели

Посмотрим на основополагающие педагогические вещи – образовательные предметные цели, прописанные в тех же стандартах. И снова вопрос: где та учительская голова, в которой на уроке живут одновременно ну пусть не двадцать, а хотя бы пять целей? Например, таких (цитируем по стандарту): воспитание духовно развитой личности, формирование гуманистического мировоззрения, формирование гражданского сознания, развитие аналитического мышления, освоение текстов художественного произведения в единстве формы и содержания…
Конечно, можно предположить, что на каждом уроке учитель достигает какой-нибудь одной конкретной цели. Например, духовного развития обучающихся (новомодное слово в словаре образовательных управленцев). Правда, что происходит с этими духовно продвинутыми учениками на последующих уроках, непонятно…
Однако что же мы так прицепились к книжечкам стандартов! Даем руку на отсечение, что число учителей, неукоснительно принимающих их к действию, весьма невелико и даже, может быть, стремится к нулю.
Давайте лучше порасспрашиваем школьных работников о реалиях учительской жизни-работы.

Странности реальности

Когда-то один из авторов этой статьи преподавал физику. В восьмидесятые годы, для того чтобы набрать ставку в 18 часов, нужно было иметь 4–5 классов. Сегодня, когда число часов на физику сократилось в два раза, набирать нужно 8–9 классов. И соответственно проверять в два раза больше тетрадей.
Объем же предназначенного для освоения  материала по физике остался прежним. Так что самые прилежные ученики, обитатели первых парт, отчаявшись добраться до истинного понимания электродинамики и уравнений гармонических колебаний, потихонечку перебазируются на более неприхотливые последние парты.
При этом нужно учитывать, что в жизни и учитель, и ученик живут в море пособий, справочников, решебников, готовых сочинений, репетиторов, платных курсов, электронных учебников. Рефераты, решения, образцы выполненных заданий почти на любые учебные темы можно легко найти в интернете.
Но вот парадокс! Тот же самый учитель, зарабатывающий порою вечерами репетиторством с чужими учениками или составляющий те же самые решебники, со своими школьными учениками на уроке может вести себя как человек, не видящий реальности, верящий в свою монополию на знание и способ его получения. Как будто бы педагог боится остаться не у дел, если допустит в сознание мысль, что ученики могут чему-то научиться и без него.
Что это? Что происходит, когда учитель верит в то, что он монопольно отвечает за результат обучения?
Он реально переживает  плохие результаты ученика как низкое качество своей работы независимо от потраченных сил и способов педагогического действия. И сила, поддерживающая эту веру, эту традицию из года в год, из десятилетия в десятилетие, – внушающая и принуждающая сила государственной системы образования, действующая через своих агентов-управленцев и резидентов-методистов.
При этом факт, видимый любому «наивному» наблюдателю – в любом обучении участвуют два автора: учитель и школьник, а настоящее знание не передается без желания и воли школьника взять его, – не замечается. Наша образовательная система вполне верит в фантастику передачи знаний без стремлений школьника к его усвоению и спрашивает с учителя не за его деятельность, а за результаты деятельности ученика.

Опыт прозрения

Вот так и оказываются обе стороны, учитель и администратор, вне реальности или где-то в параллельной реальности, где невозможное  возможно. Педагогов, способных увидеть, принять силу и ответственность ученика, не много. А чтобы другие не спешили прозревать, им закрывают глаза повязкой инструкций, норм и стандартов.
Но ведь есть люди в учительском мире, кто и в такой системе все-таки выживает. Кто они?
Во-первых, те, кому повезло, кого окружает руководство, коллеги, стремящиеся быть реалистами и по возможности защищающие учителей. (Все успешные советские директора школ были людьми именно этого «реалистического» вида. Современным директорам быть реалистами, пожалуй, потруднее.)
Во-вторых, нонконформисты – кто обладает мудростью и, относясь к инструкциям и ожиданиям проверяющих и администрации как к неизбежному злу, живет и действует во многом вопреки этим инструкциям, сохраняя смыслы своего существования и возможности здорового развития учеников.
Но какой это дается ценой!
У многих учителей к сорока годам происходит кризис, то, что психологи назовут эмоциональным выгоранием. Человек начинает догадываться о том, что не случайно он не соответствует тому, во что верил и чему хотел соответствовать. Он честно старался… И не смог. Легко ли такое пережить?
Подобное сочетание симптомов (отрицание реальности, смещенная ответственность, вера с собственное всемогущество) в практической психологии известно.
Так, может быть, российскому образованию пришла пора принять реальность и стремиться действовать, исходя из возможного, а не должного и фантастического?

Притягательный образ педагогики

Каким может быть путь выхода из кризиса?
Сначала стоит прояснить наличную ситуацию. И тут нас ждет первый сюрприз: информация о том, как видят школу и образование ученики, учителя, управленцы, родители, весьма скромна и малодоступна.
Нет и серъезных научных данных об эффективности работы образовательной системы (хотя бы сравнительных исследований: что было в советское время и что стало). А без этого тезисы – «учить стали лучше», «учить стали хуже» – оказываются одинаково недоказанными.
Однако наш школьный и нешкольный опыт, мнение авторитетных для нас коллег сходны в одном: главная беда – это неумение управленческих структур (от министра до школьных завучей) работать не в режиме раздачи команд и в предвкушении контроля, а в режиме обнаружения, поддержки и стимулирования желаемых процессов. Другое дело – само это неумение имеет свои причины в отечественной социальной традиции и культуре.
Что же делать? Строить притягательный образ мира, в котором люди готовы действовать по-новому, опираясь на возможности, активность, самостоятельность, независимость каждой из сторон.
В образовательном отечественном мире с этим тоже проблема. Где те предъявленные миру образцы образовательного продвижения учителей и школьников, преподавателей и студентов, управленцев и педагогов?
Это не значит, что таких отношений нет. Любой профессиональный знаток педагогической реальности приведет несколько несомненных примеров. Вопрос в другом: где в яркой форме они представлены широкой общественности, чтобы создать образ новой педагогической реальности?
Пока нигде, и этот шаг необходимо предпринять. Тогда можно будет переходить к следующему – к комплексной поддержке образования, к разработке и пропаганде результативных алгоритмов и технологий. Неизбежные в такой ситуации трения и напряжения должны сниматься с помощью общественных экспертиз и инновационного консультирования.

Суммируем названные нами идеи в форме императивов:
– изучать образовательную реальность, делать знания о ней публичными и многогранными;
– вести общественное обсуждение проблем образования;
– учиться поддерживающему управлению;
– стимулировать и поддерживать согласие заинтересованных сторон на изменение;
– учиться видеть образовательный мир чужими глазами;
– поддерживать и пропагандировать живые образцы нового образования;
– не жалеть ресурсов на разработку и использование технологий укрепления обновляемой образовательной реальности.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"