КРУГИ ИСТОРИИ

«Монголия... желтая земля... караваны верблюдов на горизонте...»

Не думала, что когда-нибудь попытаюсь вспомнить далекую и в общем-то чужую землю, где довелось мне появиться на свет, сделать первые шаги и даже выучить первые стихи года в полтора, а на пару месяцев позже укатить оттуда с родителями навсегда. И была очень удивлена, когда недавно брат привез мне совсем из другого края, как раз-то и ставшего нашей малой родиной, детский мой дневник с первой попыткой «мемуаров», где обнаружилось: «Монголия… желтая земля… караваны верблюдов на горизонте…» Не без гордости о том, что Советский Союз строил там железную дорогу, где и работали наши родители. Ну, и без «крупных звезд в ночном небе» не обошлось…
Господи, что я могла помнить?.. Собственная память прорежется позже, под иными небесами, постепенно наполняясь рассказами родных, а в данном случае и тех отцовских друзей, что звались у нас «лагерно-монгольскими». О звездном небе над Монголией в этих рассказах не было ничего, а вот о том, что «звезды смерти стояли над нами», – сколько угодно, только без этой ахматовской строки, которой они, понятно, не знали. Но хорошо знали и о звездах, звездочках Жизни, существовавших рядом и одновременно. Над местом моего рождения – станцией Сухэ-Батор Монгольской Народной республики – висело на протяжении нескольких лет общее их созвездие. Вошло в плоть и кровь, улеглось на донышке души и как будто заснуло там…
Но вот зазвучали в рассказе Бориса Александровича Соколова названия, имена– Чойбалсан, например, – и тотчас же проснулся во мне рассказ отца о «всенародных» похоронах этого монгольского вождя в Улан-Баторе, куда более мирных, однако, нежели (недолго придется ждать) похороны совет-
ского его «коллеги», а вот мавзолеи – говорил отец, – ну один к одному!..
Дальше – больше. Даже образы монгольских китайцев совпали, хотя речь идет о годах и событиях разных. Но связанных единой исторической цепью, которую не всегда легко обнаружить. Вытянуть из небытия и не надорваться бы…
Между упоминанием кинооператора Соколова о крушении на железной дороге в Монголии и фактом моего рождения (спустя шесть лет!) на этой земле обнаружилась тяжелая, непростая, но реальная связь.
…В 1946-м году в Кремле принимается решение о строительстве в «нашей республике Монголии» важного стратегического объекта: железной дороги «граница – Улан-Батор – Пекин». Исполнителем в подчинении МВД назначается трест «БАМстройпуть», только что закончивший ветки Тайшет–Лена и Тайшет–Братск. Состав рабочих: разумеется, заключенные – и уголовники, и 58-я статья (о том, что с 1946-го и до смерти Сталина на территории Монголии существовали наши лагерные зоны, не говорится даже в «Архипелаге» Солженицына, видимо, автор не знал). А вот ИТР – инженерно-технические работники – тоже зеки, но уже отбывшие срок. В их числе оказался и мой отец – прямиком из Тайшета, как и его некоторые друзья, до конца жизни считавшие себя счастливчиками.
Случайно или нет, но волна повторных арестов, прокатившаяся по всему СССР в конце 40-х, как бы иссякла, высохла у самого края сухой монгольской земли. У наших счастливчиков здесь высокие зарплаты, свободный досуг и персональные домики-коттеджи, куда разрешается вызвать семью. Ни пайков, ни карточек на продукты и товары. Изобилие того и другого – в частных китайских лавчонках с улыбчивыми продавцами. Рай, идиллия?..
«За мое рождение, за мое здоровье, за мою будущую жизнь было выпито много вина», – ликовала я в своих детских «мемуарах», еще не зная, на какой горечи, на каких пережитых бедах и потерях настоялось это самое вино…
Моя будущая мама приехала к отцу после разлуки туберкулезным дистрофиком. Монгольский рай (не могу брать в кавычки) спасет ее, но трижды родит она мертвых детей, прежде чем отец с радостным испугом воскликнет: «Мышка!» – и заплачет, увидев меня, почти невесомую, но живую!..
Да, материальное благополучие и выстраданное счастье. Но и зловещее дыхание зоны, куда так легко попасть вновь и где тоже рождаются дети, исчезающие потом неизвестно куда. И тут же – дети монголов с самокрутками вместо сосок во рту, чьи матери к тридцати годам старухи, а отцы в юртах да на лошадях живут себе жизнью своих прапращуров, хотя всему миру полагается знать, что они с успехом строят социализм…
И все это, вместе взятое, кажется таким же вечным, как древняя эта земля или как портреты Сталина с Берией на любой стене, не исключая роддом…
…Я ничего не сказала здесь о потрясающих фотографиях Бориса Соколова, которыми он иллюстрировал свой устный рассказ. Подробности, детали, образы не только августа 1945-го, но и более давних времен сплелись на них воедино с подробностями частной человеческой жизни. И мне очень захотелось положить где-то сбоку, рядышком, еще одну, любительскую, снятую нашим отцом. Где мы с мамой – такие нарядные, а на руках у смеющейся бабушки грудной младенец – родившийся через месяц после смерти Сталина мой брат. Весна
1953-го. Мы уезжаем! Родная нам республика Монголия, прости нас. И прощай…

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"