КРУГИ ИСТОРИИ

2сентября 1945 года на линкоре «Миссури» в Токийском заливе был подписан акт о капитуляции Японии. Это было завершением короткой, кем-то даже названной игрушечной, войны, не удостоенной такого праздника, как наш майский День Победы. Но я встретилась с Борисом Александровичем Соколовым – одним из четырех фронтовых кинооператоров, остающихся нашими современниками, чтобы расспросить его о том, как это было. Признаться, не сомневалась нисколько, что эти давно канувшие в Лету события ко мне лично никакого отношения иметь не могут.
Но случилось то, о чем когда-то предупреждал мой отец: «Где бы мы ни жили, даже будучи бездомными, мы живем в Истории, а она – в нас». Ирина БУТЫЛЬСКАЯ

Через три месяца после Победы

Война с Японией: истории, не попавшие в кадр

Летом 1945 года мы, фронтовые кинооператоры, вернувшиеся домой и на свои студии, радуясь наступившему миру, не могли не знать – хоть это и держалось в строжайшей тайне – о скором объявлении войны. И о том, что война эта будет с милитаристской Японией, вот только когда?..
Долго ждать не пришлось. Девятого августа по соглашению с союзниками наше правительство прервало договор с Японией о ненападении, и туда были введены наши войска – в основном это были части 2-го Украинского фронта. На Востоке они разделились на два направления – Забайкальский фронт и Приморский.
Мы, кинооператоры, прибыли туда позже – 19 августа. Все вместе прилетели в Читу, а потом уже разделились по фронтам и на группы. Передовые части ушли уже вперед, нам надо было их догонять, чтобы успеть снять боевые действия. Все эти съемки впоследствии вошли в документальный фильм «Разгром Японии».
Я и Жора Епифанов оказались на фронте Забайкальском. Из Читы были отправлены в Монголию, а оттуда в Маньчжурию. Нам дали машину с водителем. Доехали до железной дороги, где как раз формировался железнодорожный состав, и командование предложило нам погрузиться с машиной на платформу, что мы и сделали. И, к сожалению, попали ночью в крушение. Ехали-то мы в сторону Китая, и оттуда как раз шел встречный поезд, а никакого управления на железной дороге не было: война. Два человека в результате погибли, сколько-то были покалечены, и наш шофер тоже был ранен. Его отправили в госпиталь, а мы с Жорой управлять машиной как следует не умели – так, только баранку крутить…
Ну, довезли нас как-то до города Чифым. И там мы попросили у командира-подполковника, чтоб выделили нам шофера. Три дня я его уговаривал. В конце концов откомандировали в наше распоряжение солдата – однофамильца моего – Соколова. Он сел за руль, и мы двинулись дальше – к знаменитым сопкам Маньчжурии, а это уже Китай.
…Да, забыл вам сказать, а вы этого, может быть, не знаете, что японцы ото-
брали Маньчжурию у Китая. Оккупировали. И создали там внутреннее марионеточное государство, которое называлось Манчжоу-го. И в войну мы вступили как раз с этим Манчжоу-го. По соглашению опять же с союзниками мы не имели права вводить свои войска в собственно Китай. Между ними граница – Великая Китайская стена, за пределы ее наши части не вступали, а мы с Жорой с этой стороны видели ее древние развалины и, конечно, снимали.
Добрались до перевала Хинган – к нему путь через пустыню Гоби, а Хинган – это такое место, где горы выше облаков…
А когда ехали по территории Маньчжурии, наша машина случайно завернула в небольшое рисовое поле и, конечно, застряла. Что было делать? Неподалеку оказалось какое-то селение китайское. Я пошел в это селение и, не зная ни одного слова по-китайски, как мог, жестами, объяснил, что с нами стряслось. И они пошли со мной, эти люди, и вытащили нашу машину на руках!..
Наконец догнали мы наши передовые части. Снимали их передвижения, боевые действия. Боев на этом участке было немного, и мы решили перебазироваться в другую часть, ближе к югу, куда уже был послан разведотряд. Этот отряд останавливался во всех населенных пунктах и везде оставлял своего коменданта. И вот в городе Линьяне мы попросили коменданта найти нам переводчика. Но где же его взять? Это целая история! Комендант подумал-подумал и поручил одному своему солдату сходить на рынок. Поискать там китайца, который умел бы говорить по-русски. И тот привел! Сказал: «Меня зовут Вася». «Откуда ты русский язык знаешь?» – «Я мал-мал с Харбина яйца торговал». Он согласился нас сопровождать, и комендант распорядился выдать ему японскую форму, только кокарду с шапочки снял.
Именно благодаря этому переводчику Васе – вот что очень важно! – мы не попали в плен Квантунской армии. Отступающие части этой армии пересекали дорогу, по которой мы двигались, в промежутке между нашими разведчиками и основными частями, и Вася об этом узнал!
Так мы оказались на юге, вышли к Желтому морю. К Индийскому океану вышли и Ляодунскому заливу.
А когда попали в город Шанхай-Гуань… Именно там начинается Великая Китайская стена. Как я уже сказал, нашим запрещалось ее пересекать. Но мы с Жорой, вспомнив, что мы не только офицеры, но еще и журналисты, операторы, хроникеры, решили: как это так – быть около Великой Китайской стены и не попытаться попасть в собственно Китай?.. И мы спокойненько въехали! Там не было ни часовых, никого… Противоборствующих не было. Шанхай-Гуань уже находился под контролем народно-революционной армии, мао-цзэдуновской. Мы с Жорой, пока ездили по Маньчжурии, встречали на дорогах отряды этой еще не армии, группы человек по двадцать–тридцать. По дороге бегут, а в руках у них палки! Оружия-то у них не было еще. Но тем не менее эта армия уже готовила себе кадры. От нашего командования был официальный приказ не вступать с ними в контакт, но все равно вступили. Таким образом: мы в свое время заняли города китайские, а в каждом почти что городе был арсенал с оружием – японским. Охраняли их наши часовые, а когда ушли – после подписания капитуляции – просто сняли охрану, а армия Мао-Цзэдуна поставила своих.
Наиболее серьезные бои были в Приморском крае, сильные, ожесточенные. На юге, где мы были, слабее. А снимали мы в частях Плиева и Чойбалсана: танкисты, кавалерия, верблюды – чего только не было! Монголия ведь тогда как наша республика была… Снимали и сдачу частей Квантунской армии, они бросали оружие, сдавались в плен. Но это уже после того, как император признал, что он войну проиграл.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"