Дневник Анны

Когда мы учимся всматриваться в ребенка с самых первых его мгновений

«Начала писаться книга живота» – так говорили в старину люди о зачатии ребенка. «Живот» – «жизнь» по-славянски. С мгновения зачатия начинается жизнь бессмертной человеческой души, хотя и нет еще для нее устроенного дома – тела. И девять месяцев ожидания чада оказываются долгим волнующим предисловием этой книги, а каждый месяц жизни – отдельной главой. Когда-то давно, в юности, я мечтала, чтобы моя учительская судьба вобрала в себя судьбы как можно более разных детей – маленьких, больших, средних, больных, здоровых, моих оотечественников и питомцев иных культур. Сбылось почти все, кроме одного – младенцы представали передо мной неизвестным, загадочным народцем. Опыт друзей, имеющих малышей, ни в чем не убеждал, поскольку опыт родительства у каждого свой, уникальный. И вот, милостью Божией, я тоже – мама. Каждый день передо мной щедро азворачивается таинственное действо становления человека. Главное сейчас – научиться с первого мгновения всматриваться в ребенка, а не только умиляться его беспомощности и мастерски менять пеленки. Проживать с дочкой именно ее детство, а не повторять собственное. Научиться слушать свой внутренний материнский голос и отличать его от материнского инстинкта, который бывает и у собаки. Научиться не только кормить, купать и играть, но и всегда помнить об отдельности, единственности в мире и для чего-то предназначенности Богом этого человечка, несмотря ни на какие существующие навсегда между нами связи. Научиться, в конце концов, не подавлять грузом материнской любви росток его собственной жизни. Словом, забот и мыслей хватает. И рука не ленится записывать каждый день.

Небесное и земное

1 марта 2006 года

День первый

День первый – начало весны и начало Аниной жизни. Позади тринадцать часов трудов и волнений домашних родов. Мы чувствуем себя вышедшими на другой берег очень широкой, прежде неизвестной реки. Лежим отдыхаем. Звонит мой сотовый. Это мама, которая еще ничего не знает. Как, говорит, дела? Радуйся, говорю, у тебя внучка, Анна Андреевна! Как внучка? Ты что-то путаешь! Не шути так! Куда шутить! Анна лежит рядом и пищит. На том конце провода обмирает мамино сердце, удостоверившись, что все – правда. Что ж ты плачешь, моя родная, когда радоваться надо?

2 марта

Нютины пальцы

Перепеленывались и гуляли на столе, чтобы тельце подышало, и вдруг Анюта так смешно сцепила пальчики ножек – как будто это пальцы рук, сложенные на животе!

3 марта

Ночь первых скорбей

…И всю ночь не спали. Думала сначала, что девочка голодна – она все просила и просила, вытянув язычок. И потом все равно плакала. И я вместе с ней. Сколько-то еще будет таких ночей в нашей жизни? Сна никакого, часа два за всю ночь. А утром оказалось, что это у нее животик болел.

6 марта

Игры с ангелом

Анюта тиха и жизнерадостна. Ест и спит, плачет только, когда заболит животик. Часто улыбается во сне и наяву, пока бессознательно. Старинные люди в таких случаях говорили: «Это ангел с дитятком в переглядушки играет». Интересная, должно быть, игра, раз детка так светло улыбается.

9 марта

Это я, мама

Каждый день понемногу постигаем друг друга. Анюта подолгу часто смотрит на меня огромными серьезными глазами. Кажется, нет для нее ничего интереснее, чем человеческое лицо, да еще с очками на носу. Она еще не знает, что я – это я, мама. А рядом – папа, бабушка. Пока я для нее – источник тепла и пищи. Но это так воспринимает меня Нютино тело. А душа все же чувствует во мне маму. На моих руках, в моих неумело свернутых пеленках дочка успокаивается и засыпает гораздо быстрее, чем, например, у бабушки. Хотя бабушка возится с ней не в пример профессиональнее и ловчее.

10 марта

О проблемах и стереотипах

…И мы не избежали педагогических разногласий в собственном доме. А я-то по наивности думала, что все у нас будет гармонично и тихо. Вот поди ж ты, соска стала предметом, который чуть не разделил нас с бабушкой. Давать или не давать ее младенцу? Тоже мне педагогическая проблема! А вот и проблема, поскольку за разными взглядами стоят разные системы ценностей, в том числе – педагогические. То же – с пеленками, памперсами, кормлением по часам. Почему это все происходит? Потому ли, что для родителей дети – навсегда дети, даже когда они стали родителями сами? Как важно повзрослевшим детям (и постаревшим родителям) тонко и глубоко прочувствовать эту точку жизни, чтобы не наломать дров, не порушить отношений и воспитать детей (внуков) в радости совместных усилий! Часто вспоминаю теперь фразу Сесиль Лупан, автора замечательной книжки по раннему развитию «Поверь в свое дитя»: «И тогда я почувствовала, что мир изменился. Прежде всего – я не дочь своей матери, а мать своей дочери». Мир действительно изменился, изменились наши роли и жизненные смыслы. Хорошо бы мы все поскорее это поняли!
Гипертрофированная родительская любовь очень мешает ребенку быть – и маленькому, и совсем взрослому ребенку. О такой любви замечательно сказал когда-то митрополит Антоний Сурожский: «В таком случае, пожалуйста, любите меня поменьше!» Любовь, отбирающая у ребенка право на ошибку (а без ошибок – какое может быть развитие?), покрывающая его от бед всем материнским телом и как следствие придавливающая.
Спаси нас, Господи, от такой любви, помоги дарить детям любовь животворящую, укрепляющую их на путях самостоятельной, творческой жизни.

11 марта

Нечто иконописное

У Нюты лицо совершенно взрослое, задумчивое. Даже не взрослое (потому что бывают взрослые с дурацкими, глупыми физиономиями), а вот именно – глубокое. Я бы даже сказала – иконописное. Так писали младенцев древнерусские и византийские иконники. Настолько она вся еще в том мире, почти не пропитанная житейским воздухом Земли. Конечно, разум ее в привычном нам, взрослом, смысле еще спит. А душа живет, сердце и кожа чувствуют и ощущают. И Анна подолгу созерцает окружающий мир.

12–14 марта

О материнском времени

Как странно оно устроено! Во время беременности, читая родительские журналы, поражалась, как изменяется жизнь женщины с рождением ребенка. Об этом было почти в каждом номере. Значит, думала я, и моя жизнь изменится кардинальным образом, все будет по-другому. Некоторые мои друзья с сожалением предрекали мне это. Дескать, не твоя это доля – пеленки-распашонки и кашки. Почему не моя? Ведь это так здорово – проводить столько времени с малышом! Здорово, возражали мне, в первые две недели, пока не наиграешься в своей новой роли. А потом, когда пойдет по накатанной колее – каждый день одно и то же, наплачешься от однообразия. Посмотрим, подумала я тогда.
И вот оно наступило, это время – материнское. Жизнь действительно изменилась. И такой прекрасной я не ощущала ее еще никогда. И ни за что не назову ее монотонной, хотя многие моменты дня повторяются по сто раз. Все равно день на день не похож, поэтому я так жадно записываю. И не потому, что ребенок первый. Просто хочется ничего не пропустить и не забыть, ведь сейчас все важно.
Наверное, нам повезло. Такой чудный, спокойный ребенок достался, что я успеваю во время Нютиного сна не только стирать и гладить пеленки. С этим я, честно говоря, стараюсь справиться побыстрее, чтобы потратить плодотворные часы на нечто более существенное – почитать, подумать, записать. А материнское время – субстанция удивительная. То оно растягивается и движется еле-еле (это мы кушаем), то делается плотным, убористым, вмещающим в час чтение очередного родительского журнала, написание текста, записи в дневнике или изготовление карточек для «интуитивного чтения», то стремительно проносится (это мы спим вместе или гуляем), то становится каким-то рваным, клочковатым, перепутанным (это когда с самого утра мы забыли умыться и повалились спать сразу после завтрака, потому что вчера не удалось поспать нисколечко). И всякий день разный, настолько разный, что мне кажется, мы прожили вместе уже месяца два, а не две-то всего недели. Так давно мы знаем друг друга.

15 марта

Звуки музыки

Анне очень нравится быть в мире музыки – слушает внимательно и с явным удовольствием пьесы Моцарта. По-особенному как-то затихает, когда среди потешек и колыбельных, что я пою ей, встречаются песни, которые я пела, когда Аня жила внутри меня. Неужели на самом деле она что-то узнает?

17 марта

Грачи прилетели

Сегодня – Герасим-грачевник. Из теплых краев возвращаются и орут под нашими окнами грачи. С воронами у них настоящие битвы за жизненное пространство – делят прошлогодние грачиные гнезда, которые расторопные вороны давно уже заняли. Так хочется выйти из дома вместе с деткой, чтобы показать ей и птиц, и небо, вдохнуть вместе весенний воздух!
Впервые выложили Анну на живот, что было новой точкой на карте жизни. Она уткнулась носом в пеленку и соображала, что теперь делать. Потом повернула головку набок, устроилась поудобнее. А как бабушка подставила ей ладонь под пяточки, стала отталкиваться и пытаться ползти!

20 марта

О средневековых чепчиках и пеленках

Мода меняется со временем. Лишь иногда возвращаются в нашу жизнь кепки из тридцатых годов прошлого века, шляпки из конца девятнадцатого. Но самое удивительное – это мода для самых малюсеньких, новорожденных. Смотришь средневековые миниатюры в альбоме, а там младенцы одеты так, как наша Аннушка, – пеленочка и чепчик. И вдруг оказывается, что раньше (в средневековье) чепчик был частью не только детского и женского, но и мужского костюма! Чепчик – «каль» с гордостью носили французские рыцари в качестве подшлемника, романтические менестрели и трудяги-крестьяне. А вот теперь он остался в наследство детству.

23 марта

Первые наряды

Сейчас дочурка уже не похожа на неподвижного пришельца из иного мира, какой была еще несколько дней назад. Когда ее выкладываешь на животик, она с удовольствием созерцает мир из нового положения. Но главное – она уже не хочет быть только в пеленках и в моменты бодрствования изо всех сил пытается раскрыться. Ну что ж, значит, пора надевать ползунки. В новой одежке малышка выглядит очень смешно – даже самые маленькие ползунки ей пока великоваты. Но она очень довольна, болтает ручками и ножками, пытается схватить и недолго удерживает какую-нибудь игрушку, которую вложишь ей в ладошку.

25 марта

Деликатный наблюдатель

Мы думаем, что наблюдаем жизнь детей. Но оказывается, и дети, даже такие малюсенькие, как наша Нюта, тоже наблюдают жизнь взрослых, только делают это гораздо тактичнее и не строят никаких планов о воспитании на основании наблюдений. В этом я сегодня убедилась, когда мы спали с Аннушкой днем на нашей большой кровати. Дочка постепенно выходила из сна, приоткрывая то один, то другой глазик. Я притворилась спящей, натянув одеяло на нос. Анюта повернула головку в мою сторону, собираясь призывно оповестить о своем пробуждении, но увидела – мама спит – и задумалась. Решила полежать молча. Потом опять было собралась закричать – и опять посмотрела на меня. И так несколько раз – наблюдала и боролась с собой, чтобы маму не беспокоить. Возможно ли такое у четырехнедельного малыша? Наконец я сделала вид, что проснулась. И Аннушка тихо так, деликатно пискнула, будто котенок мяукнул: ну раз ты проснулась, мама, то знай – я хочу есть!

27–28 марта

В тишине

Ничего не происходит. То есть все по-старому: спим, едим, гуляем, купаемся, никаких сногсшибательных достижений. Вроде бы и перестать пока писать дневник. Но нет. Я по своим ученикам знаю, как ценны эти периоды затишья, когда ничего видимого глазом не происходит. Именно в это время зреют в ребенке новые силы. И потом – раз! – выходит он из этого периода затишья с чем-то новеньким, прежде не бывшим навыком, мыслью, чувством. Так что и эти периоды тишины заслуживают быть отмеченными в общей картине роста человека.

30 марта

Гормоны материнства

Прочитала у Серзов («Ваш ребенок от рождения до двух лет») о гормоне материнства. Очень ценная книжка для начинающих пап и мам, всерьез относящихся к своему родительству. Помимо захватывающих наблюдений из детской жизни и полезных рекомендаций есть много идей, с которыми не обязательно соглашаться, но можно подумать об этом. Оказывается, материнские чувства – это не только инстинкт. В организме каждой женщины вырабатывается особый гормон, причем чем чаще и теснее она общается с ребенком, тем больше растет их взаимная привязанность (особенно это проявляется при раннем и частом кормлении грудным молоком).
Но, думается, все намного глубже. Дело тут не только в инстинктах и гормонах, а еще и в душевной и духовной составляющих материнства. Все-таки странным кажется объяснять силу материнской любви игрой гормонов, тем более что не у всех женщин, имеющих детей, эти чувства проявляются одинаково. Я знала мать семерых детей, которая вовсе не была матерью-героиней, а попросту самкой, рожавшей от кого попало. И дети ее росли на улице. А другая мама четырех детей, нежная и заботливая, сумела воспитать в детях любовь к культуре и благочестие, что вообще-то довольно трудно. Стало быть, не в родительском только опыте дело, который прибывает с годами и детьми. И не в количестве прочитанных правильных книжек, и не в плотности правильных людей на квадратный метр пространства, с которыми общаешься, организуя правильным образом свою и детскую жизнь. Главное, глубинное снова и снова совершается помимо нас, в нас, но не нами. Хотя мы, конечно, в надежде просим, но трезво понимаем, что ни опыт, ни образование, ни даже многолетняя педагогическая практика до рождения собственных детей стопроцентного результата не дадут. Можно не воспитать детей, можно так и не стать родителем (не в физиологическом, а в существенном смысле этого слова). Все должно быть всерьез и по-настоящему, тогда и плоды получаются не кислые, а вполне съедобные. Родив детку, мы еще должны родить и родителя, подлинного, а не формального, зачав и выносив его в себе. Когда же это будет, когда же?
Как и когда рождается в женщине материнство? Когда она девочкой баюкает кукол? А я в детстве играла сплошь в солдатики, в театр да в казаки-разбойники. Что же мне, не стать матерью? Или мама просыпается в бывшей тонкой барышне в родовых муках? Или в первом ночном кормлении, часа в три, когда очень-очень хочется спать и совершенно все равно, что вокруг происходит? В твой сон врывается голодный крик младенца, а ты еще несколько секунд соображаешь, кто бы это мог так орать? И так день за днем, ночь за ночью. С утра забудешь умыть, перепугавшись непонятных истошных дочкиных криков. Мисочка с водой так и будет сиротливо стоять на тумбочке до вечера – никто про нее не вспомнит. Гора пеленок, необходимость вылечить от поноса, укачивание и пение обязательно отвлекут. Собирая чадо на улицу, перепутаешь погоду и оденешь слишком легко, а потом всю ночь будешь с ужасом прислушиваться – не хрипит ли, не простудила ли непутевая мамаша?
А ведь сколько книг прочитано, сколько выстроено радужных планов… Кажется, разбуди ночью – и бодро расскажешь, что ты собираешься делать с дочерью в три месяца, что – в пять, когда плавать, когда читать… Но ночью будит лишь голодный крик младенца, на которого неожиданно для самой себя сердишься. Вот тебе и теория и практика.
И унывая, думаешь: плохая из меня мамка… А между тем все незаметно, абсолютно чудесным образом совершается. В конце концов научишься всем премудростям ухода за маленьким, поубавится гонору и просветительские планы уступят место радостной готовности принять любую судьбу для себя и своего дитятки. И тогда все встает на место – находится время и для раннего развития (без неофитского фанатизма), и для спокойного наблюдения ежедневных подробностей младенческой жизни, и обретается радость в стирке бесконечных пеленок. Ведь на самом деле радость. Пока Аннушка спит, а мамка полощет белье, сколько всего передумается в тишине! И любимый муж оказывается как-то вдруг опять не только папой, но мужем. И воскресает романтическая, совсем юношеская любовь… А вдруг все это и есть нарождающееся материнство?

31 марта

Может быть, новый шаг

На бортике кроватки привязан за веревочку фарфоровый колокольчик с нежным голосом. Иногда я позваниваю в него, привлекая Аннушкино внимание. Она с интересом смотрит. Случайно задела ручкой и удивилась, что он звякнул. Потом задевала раз за разом, словно понимая закономерность: прикосновение – звук. Или это была только случайность? Я чуть пододвинула ее к висящим над кроваткой картонным птичкам и легонько тронула их Нютиной ножкой. Птички полетели, Анна внимательно смотрела на них. И… раз за разом ударяла ножкой сама, чтобы птички полетали еще. Мне, конечно, хочется думать, что это просыпаются в девочке новые возможности, делается новый шаг вперед. Но скорее всего это все-таки случайность.

1 апреля

Оказывается, это руки!

Проснувшись утром, Нюта несколько минут как-то неопределенно кряхтела, то ли разговаривая со мной, то ли собираясь попросить есть. И вдруг затихла. Я обернулась. Дочка лежала на боку, выставив перед собой правую руку, и с изумлением глядела на нее. Нюта обнаружила, что у нее, оказывается, есть руки! Сегодня ей исполнился один месяц.

Свет и тени

5 апреля

Мир на слух и на ощупь

Новый объект Нютиных исследований – коричневый вельветовый диван. Каждый раз, когда она оказывается здесь, неизменно поворачивает головку к его пузатому валику и нежно гладит ручкой. А я без устали приговариваю: «Какой шершавый диван! Теплый, коричневый!» Иногда мне кажется, что «шершавый» и «гладкий» – слова, самые частые в моем лексиконе. Впрочем, так же, на ощупь, мы познаем «географию тела». При переодевании и смене подгузников я по очереди поглаживаю разные части Анютиного тельца, называя их и неизменно прибавляя – «правая рука, левая нога» в надежде, что это поможет детке как можно раньше начать различать левое и правое. Еще из новых игр – классическая «Сорока», для которой Нюта с удовольствием подставляет ладошку и довольно ловко распрямляет каждый пальчик. Другая моя забота – звуки, окружающие дочку. Колыбельные, потешки, разные нежные разговоры. И кассеты с музыкой, в основном классической.

6 апреля

На берегу молочной реки

Наконец-то наступили времена, когда кормление стало блаженством и для меня, и для дочки. Ушли в прошлое моя непонятная мне самой неприязнь к ночным пробуждениям, теперь вскакиваю легко и с радостью. Теперь кормление для нас – не процесс питания, а чудные мгновения жизни. Мы в тишине глядим счастливыми глазами друг на друга, наслаждаемся общением, вкусным молочком и музыкой.
Сейчас весна уже настоящая, апрельская. На улице открылся асфальт, вокруг стволов деревьев коричневые проталины и громадные лужи. В комнату влетела муха и колотится о стекло. А утром нас посетила бабочка-лимонница. Жаль, что Анюта спала и не видела. Вот бы она удивилась, смешно вытянув ротик трубочкой!

26 апреля

Когда папа поет песню

Когда папа поет песню, Нюта затихает и слушает. Папа у нас знает великое множество песен. Из всего богатства я выбираю протяжные народные или красивые грустные романсы. А папа от себя добавляет бравурные советские марши. Видимо, чтобы по контрасту лучше воспринималось. Нюта переводит глаза с мамы на папу и наслаждается. Особенно ей нравится, если мы поем вместе. Тогда полагается нам награда – сияющая улыбка.

27 апреля

Дни бывают разными

Дни бывают разными – то мучительно разорванными криком и бессонницей, то плавно текущими, мирными, сытыми. Сегодня опять целый день дитятко наше плачет безутешно и просит есть через каждый час. Неужели расти так больно?

28 апреля

Вечером

Вечером, когда все в доме готовятся ко сну, бывает и у нас торжественно и тихо. Вымытая, накормленная Анна мирно лежит в полутемной комнате рядом с любимым книжным шкафом и в который раз неотрывно на него смотрит. Круг от настольной лампы освещает ее серьезное лицо. Она думает. О чем, интересно?
И я думаю, на нее глядя, как диковинно сотворен человек. Вот всего месяц ей, а она уже может быть совершенно отдельна от меня, и довольно долго. Может уходить в свои какие-то глубины, где живут недоступные мне младенческие мысли. И может, когда захочет, перекидывать мостик и возвращаться оттуда, из своих одиноких мечтаний, ко мне, в тепло объятий и сытость. Зависимость и независимость детства от мира взрослых. А еще говорят, будто ребенок – чистая доска, пиши, что хочешь. Нет, скорее он – дом, полный разных диковин, в который не всякому и войти-то можно.

29 апреля

Внутри и вовне

Мы опять живем в деревне. Так странно снова оказаться в тех же декорациях, что и год назад, но теперь с новым героем пьесы. Вот на этой голубой скамейке у крылечка сидела я в прошлом году и вышивала для дочки картинку – сельский натюрморт. А дочка была внутри. Теперь картинка висит на стене в детской, а дочка лежит у меня на руках. И внимательно на картинку смотрит.

30 апреля

Утро

Такое тоже бывает – оторвешься от материнских хлопот и вдруг увидишь, чего во всю жизнь раньше не замечала. Как будто глаза промылись. И носишь потом увиденное с собой, как редкую фотографию. Утро. Изящная графика тонких веток жасмина сквозь солнечные занавески террасы. Жаль, Нюся спит и не видит такую красоту.

1 мая

Поэзия повседневности

Сад вокруг нашего старенького домика еще прозрачный, светлый. Только кусты у калитки запушились зеленым. Грачи деловито копаются в прошлогоднем мусоре у забора. Папа гребет сухие листья. У соседей на обочине дороги жгут костры со старой травой и тряпками, к нам тянет дымом. Мама варит на террасе суп, тут же в колыбельке качается Нюта. Иногда спит, а больше возмущенно кричит, что ее опять оставили одну, занявшись взрослыми делами.
Сегодня ей два месяца.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"