КРУГ ВОПРОСОВ

Мы часто пишем, что школа – самостоятельный образовательный институт и задачи школьного образования не могут выстраиваться исходя из потребностей образования высшего. Но ученики приходят в вузы, начинают учиться…
и бывает, вузовские преподаватели хватаются за голову.
Так как же сегодняшняя российская школа выполняет три из своих функций: социализацию, профессиональную подготовку, подготовку к вузу?
И здесь взгляд со стороны, взгляд преподавателей, работающих с недавними выпускниками школ, может показать многое, чего не видим мы.

Какой должна быть школа: взгляд из вуза

Три задачи, которые можно попытаться решить уже сегодня

Школа советского образца

Как справлялась советская школа со своими задачами?
С социализацией – не вполне. Необходимый для выживания в обществе урок двоемыслия она, конечно, давала. А вот с законопослушностью дело обстояло хуже. Это было неизбежно: лживость и законопослушность, очевидно, несовместимы.
К будущей – сразу после учебы – работе школа готовила нормально. За длительное время совместной эволюции школа и производство сблизились, “притерлись”, как детали механизма.
К вузу же школа готовила не вполне успешно: для поступления были полезны занятия с репетиторами. Однако зазор между школой и вузом был сравнительно мал. Вопрос был в наличии у родителей денег, которые они могли репетиторам платить, и в количестве “позвоночников”, коих брали в вуз “по звонку”.
Как влияла на работу этой системы воинская обязанность? Два года дедовщины довершали великое дело воспитания советского человека, равно всегда готового к насилию со стороны власти и к насилию над тем, кто слабее. От школьного образования мало что оставалось, но производство без этого как-то обходилось.

Образовательная перестройка и ее последствия

Что произошло на наших глазах в 90-е годы?
Первое – радикально изменился рынок труда (в тот момент никто не понимал, что это временное явление). Все немедленно захотели стать преуспевающими адвокатами, топ-менеджерами или – а чем не профессия – интердевочками. Соответственно все поняли, что учиться не надо, ибо учат не этому. И учиться перестали, да так к этому привыкли, что и по сей день не начали.
Как эта ситуация вкупе с падением реальной зарплаты повлияла на учителей – понятно. Приятно ли учить тех, кто учиться не желает? Да и возможно ли? Естественно, и качество преподавания, и качество обучения упали.
Скорее всего этот абзац вызовет у вас возмущение – вы знаете нескольких хороших учителей и, возможно, сами таковым являетесь (раз читаете эту статью). Разумеется, и в смысле желания учиться, и в смысле преподавания, и в смысле обучения были и остаются исключения. Однако количество этих исключений таково, что погоды они не делают.
И упреждая еще возможные возражения – конечно, в девяностые началась было «перестройка», только маленькая, и в образовании. Педагоги-энтузиасты, где на чистом энтузиазме, где на высокооктановой смеси энтузиазма и соросовских грантов, начали что-то делать. И в какой-то момент чиновники педагогам не мешали, даже поощряли! Похоже, что они почувствовали в этом живую жизнь, им самим стало интересно...
Но когда началась «реформа сверху», то движение «снизу» и все, что было в нем наработано, стали давить. И понятно почему – чиновники увидели бюджетные деньги. Которые, в отличие от денег свободного рынка, можно не ЗАРАБОТАТЬ, а ВЗЯТЬ. Заметим, что Сороса в России уничтожили именно по той же причине. Чиновники решили, что его деньги можно взять. Все дальнейшее хорошо известно.
В образовании последствия девяностых печальны.
Первое – все новые специальности получили неподготовленных работников. Хамство, с которым мы сталкиваемся на каждом шагу, объясняется не только российской традицией: этих девиц в госорганах или в коммерческих структурах просто не учили работать. Причем не важно, платное это учреждение или бесплатное, зарплата 100 или 1000 долларов. Сама по себе она не делает человека хорошим работником.
Второе следствие – все старые специальности лишились кадров: ибо и к старым специальностям система образования готовить перестала, и готовиться к ним перестали тоже. Плохо, когда человек учится на слесаря потому, что нет других вариантов, и он это понимает, но еще хуже, если других вариантов нет, а он этого не понимает и во что бы то ни стало хочет быть преуспевающим.
Третье следствие – стремительно упал уровень абитуриентов вузов. Институты в силу своей инерционности не смогли понизить входные требования с должной скоростью (нынче не все абитуриенты умеют сложить две дроби) и отреагировали на ситуацию, создав буферную зону из подготовительных курсов, отделений и репетиторов. Благо опыт уже был, ибо все это, хоть и в меньшем масштабе, существовало и ранее.

Американский опыт

Пора переходить к вопросу, какой должна быть школа. Возьмем за образец американскую: по сложности проблем, с которыми столкнулось общество, многонациональная и пережившая экономический крах и депрессию в первой трети прошлого века Америка ближе к пережившей экономический крах и революцию России, чем Европа.
Американская школа решает, естественно, те же три проблемы, что и наша, – социализацию, профориентацию и подготовку к поступлению в вуз. Но акценты расставлены несколько по-иному: удельный вес социализации существенно выше. И с этой проблемой американская школа справляется: средний американец чтит закон. Он может его нарушить, но понимая, что поступает плохо, и стесняясь этого, – в отличие от россиянина, который таким поступком гордится. Справляется она с этой проблемой потому, что:
а) преподает разнообразные курсы, связанные с реальной жизнью;
б) очень активно, доброжелательно и ответственно вовлекает родителей в различные сферы жизни школы;
в) организует разнообразную внеклассную работу (участие школьника в которой учитывается, между прочим, при поступлении в вуз).
Вторая проблема – профориентация. Здесь американская школа использует примерно то, что в России называется “профилизацией”, – она учит более конкретным вещам (набор предметов варьируется по выбору учащегося). И большинство школьников этим пользуются – они знают, какие умения пригодятся им в будущем: в Америке не было резкого изменения рынка труда.
Третьей проблемой – подготовкой к поступлению в вуз – американская школа занимается, но не путем натаскивания. Она лишь предоставляет школьнику такую возможность, причем об этих возможностях, о дополнительных курсах в школе и местном университете, о бесконечных олимпиадах всех уровней, об организации встреч школьников с представителями вузов – обо всем этом можно было бы написать отдельную статью. И все это почти бесплатно! Америка ясно понимает те две принципиально важные вещи:
1) ШКОЛА – ЭТО БУДУЩЕЕ СТРАНЫ и
2) ЗАСТАВИТЬ УЧИТЬСЯ НЕВОЗМОЖНО. Разумеется, мы говорим о ситуации «в среднем». Есть великолепные спецшколы, для поступления в которые надо сдавать экзамены, которые могут быть платными (если они частные) или бесплатными и которые готовят хоть в МТИ, хоть в Гарвард. Есть и слабые школы – в «проблемных» районах.

Российская школа: что можно сделать сейчас?

Как с этими тремя задачами – социализацией, профориентацией, подготовкой в вуз – может (или не может) справиться школа в стране, обладающей значительно меньшими по сравнению с Америкой ресурсами?
Первая задача – повысить эффективность социализации – в принципе может быть решена. Она требует не столько денег, сколько деидеологизации государства, прекращения обучению лжи и изменения взаимоотношений школы и родителей. Из этих трех задач решены полторы – первая и отчасти вторая (ложь, по крайней мере в политическом аспекте, выведена из школы).
Можно ли решить третью? Нам кажется, изменить отношения между школой и родителями возможно; правда, для этого школа должна опять начать учить. Значит, дело это не быстрое.
Со второй задачей дело обстоит лучше – профподготовка в школе может быть реализована. Нужны ли для этого ПТУ, или профильные школы, или профильные классы – вопрос второй. Стабильный и прозрачный рынок труда – и за десять лет (при, естественно, разумном подходе) систему можно будет наладить. Потребуется, однако, принципиальное изменение образовательной установки – с зубрежки на применение знаний. Но это может быть сделано. Особенно если не выдирать по российской традиции яйца из курицы до того, как она готова нестись, а дать частному сектору хоть немного накопить жирка, то он сам начнет вкладывать деньги в образование, как делал это Ходорковский.
Третья задача – подготовка школьников к поступлению в вузы и обучению в них, – по-видимому, в бедной стране неразрешима.
Во-первых, решение этой задачи требует денег, а зачем государству тратить бюджетные средства, если вузы вполне успешно собирают их с родителей?
Во-вторых, нужно налаженное взаимодействие средней и высшей школы, а его наладить не так-то просто – такое взаимодействие требует инициативы и самостоятельности и от вуза, и от школы, а государство сегодня все больше ограничивает и то и другое.
Вдобавок между школой и вузом сегодня стоит ЕГЭ. И здесь нужно различать реальные и обещанные – читай мнимые – последствия единого экзамена.
Повышение доступности образования – фикция: образование доступно тем, у кого есть деньги на жизнь в течение времени обучения (свои или родителей, плюс проблема жилья и т.д.).
Родители перестанут платить репетиторам – еще одна фикция. Будут платить за натаскивание на ЕГЭ.
«Прозрачность и объективность» результатов ЕГЭ, которым якобы будут доверять вузы, под большим сомнением. Результаты ЕГЭ фальсифицируются на местах, хорошо накрытый стол в соседней комнате волшебно влияет на выполнение тестов.
А теперь о реальных последствиях.
Сегодня всем – и в том числе сторонникам ЕГЭ – стало ясно, что набор в вузы по результатам этого “тестирования” недопустимо понизит качество абитуриентов. Поэтому вузам разрешили набирать часть студентов посредством иных механизмов – например, через олимпиады.
Решение тоже не самое лучшее. Критерий набора через олимпиады менее четок, а это облегчает коррупцию. То, что на одном курсе соберутся студенты со знаниями весьма разного уровня (олимпиадники и егэшники) либо существенно увеличит отсев, либо вынудит снижать уровень преподавания – плохи оба варианта.
…Итак, наш прогноз не слишком утешителен.
Восстановление социализирующей функции школы возможно при оздоровлении общей атмосферы в стране и если будут налажены отношения между школой и родителями.
Повышение эффективности профессиональной подготовки возможно по мере стабилизации рынка труда и при изменении идеологии школьного образования, перехода от зубрежки к умению пользоваться знаниями.
Улучшение подготовки к поступлению и обучению в вузе невозможно, набор по ЕГЭ негативно скажется на работе вузов и уровне выпускников, причем гуманитарные вузы пострадают сильнее. На этой не слишком оптимистической ноте позвольте закончить.
«Я кончил. Благодарю за внимание. Сейчас, наверное, будут убивать».

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"