РЕПОРТАЖ
 

Кто примет приемную семью?

Похоже, в Пскове получить этот статус труднее, чем вырастить
и воспитать девятнадцать детей

Психологи утверждают: дети должны расти в семье. Только она способна подготовить ребенка к взрослой жизни. К ним присоединяются и экономисты: подсчитано, что содержание ребенка в замещающей семье обходится государству вдвое дешевле, чем в детском доме. В мире это давно поняли – приемные семьи существуют в 124 странах.
В Англии 65% всех детей, нуждающихся в опеке, воспитываются в приемных семьях, а в Нидерландах – 40%.
В России по западному пути идут отдельные регионы. Так, в 2000 году в Самарской области в семьях воспитывались более 13 тысяч детей-сирот. В Новосибирской области и Москве существует около двухсот приемных семей.
Однако такое положение вещей далеко не повсеместно. Чиновники соглашаются с полезностью приемных семей, но расформировывать детские дома не спешат.
…Псков, две семьи, шестнадцать детей. В одной – двенадцать детей от двух лет до восемнадцати, в другой – четыре девочки подросткового возраста. Это – детские дома семейного типа, или попросту семья Филюшиных и семья Беляевых. Вот уже десять лет они пытаются получить статус приемных.
«На зарплату приемным родителям денег нет»: все десять лет отвечают им в городском управлении образования. Из года в год высчитывают пособие на детей по минимуму.
Этой зимой у семей Филюшиных и Беляевых случилась беда. Их передали на баланс области. Перечисление денег затянулось до конца января. Шестнадцать детей месяц жили без денег и продуктов. Городское управление образования никак им не помогло.
Стоит ли удивляться тому, что в городе Пскове до сих пор нет ни одной приемной семьи?

…Семья Беляевых живет на улице Новгородской. Это район Любятово – окраина Пскова. Автобус петляет по дороге мимо деревянных домиков, вдоль речки и железнодорожных путей. От остановки надо пройти полкилометра по разбитой асфальтовой дороге. Пятиэтажный панельный дом, чистый двор. Беляевы живут на пятом этаже – деревянная дверь перегораживает лестничный пролет. Дверь распахивается, со звонким лаем выскакивают две болонки, черная и белая.
– Ну все, хватит, защитили, защитили, – улыбается невысокая женщина лет шестидесяти. – Заходите…
На лестничном пролете выстроились ряды обуви. Двери трех квартир распахнуты – по сути, это одна большая квартира.
– Вы неожиданно приехали, – сетует Альбина Алексеевна. – Мне через два часа надо к мэру идти. Опять буду просить разобраться с нашими проблемами. Больше уже ничего в голову не приходит. В прошлом году в прокуратуру обращалась – сказали, что нарушений нет. А как же нет, если их полно…

История взаимоотношений двух приемных семей – Веры Филюшиной и Альбины Беляевой – с управлением образования города Пскова длинна
и запутанна. Началась она в далеком 1989-м, когда в Пскове семья Филюшиных решила создать детский дом семейного типа. Тогда же на другом берегу Чудского озера, в Эстонии, семья Беляевых – Альбина Алексеевна и Владимир Иванович – решили сделать то же самое.
– Вообще-то нам хватало своих шестерых детей, – рассказывает Беляева. – Но так вышло, что я работала учителем русского языка в школе, совмещенной с детским домом. И однажды девочка-первоклассница подошла ко мне и просто сказала: «Я хочу к тебе в гости». Представляете? – Беляева разводит руками. – И что тут скажешь? Это была первая из девочек – Ира. Гостила она у нас, гостила, а потом мы ее и взяли. А однажды едем мимо детского дома, а она говорит: «Здесь мои сестрички с братиком». Так одного за другим брата Антона и двух сестер, Юлю и Анну, к нам и перетащила. Мы никогда сами не искали детей, – признается Альбина Алексеевна. – Они нас сами находили. Друзья спрашивали: «Дом есть, работа есть, машина есть, дети свои есть – зачем вам еще дети?» А почему не брать, если есть возможность?

Спустя шесть лет после того, как Альбина Алексеевна встретилась с Ирой на перемене, в 1995 году семья Беляевых собрала вещи, погрузилась в «рафик» и выехала из Эстонии в Псков.
– Друзья поражались: ты хоть понимаешь, куда едешь? – улыбается Альбина Алексеевна. – А я тогда как с ума сошла. Все думала: Россия меня родила, вырастила, дала образование, как же я брошу ее? Вот в газете написали, точнее не скажешь… – Она шуршит местной газетой и зачитывает: «В 1995 году семья Беляевых, движимая бессознательным патриотизмом, переехала в Псков».
– Именно так и было, – грустно улыбается Беляева. – Вообще там нам на жизнь хватало. Муж был художником-ювелиром, я работала в местном управлении образования. Машина была – она во дворе сейчас стоит. Но вот патриотизм...
О том, как семья Беляевых осваивалась в Пскове, Альбина Алексеевна рассказывает не очень подробно. Одно ясно – никто ее особо не ждал.
– Поначалу я пыталась делиться своими наработками, – вздыхает она. – Тормошила, что-то рассказывала. Но особого интереса мои идеи ни у кого не вызвали. А мы ведь не просто детей к себе брали – изначально возникала идея о постепенном возвращении детей в родную семью. Этой весной я должна была диссертацию защищать, но вот как повернулось…
А повернулось очень просто: с начала этого года два детских дома семейного типа – семья Веры Филюшиной с двенадцатью детьми и семья Альбины Беляевой с четырьмя детьми – остались без денег. Вообще.
В городском управлении только развели руками: дескать, по 122-му федеральному закону детские дома семейного типа теперь финансируются из областного бюджета. К нему и все вопросы.
Однако безучастной городская власть к их проблемам не осталась – мэр Пскова Михаил Хоронен 18 января даже написал письмо в областную администрацию с требованием решить вопрос «о финансировании семейных детских домов». Иначе, пригрозил Михаил Хоронен, «в целях защиты прав и законных интересов детей-сирот… мы будем вынуждены обратиться в суд».
Тем временем у семьи Беляевых кончились продукты.
– Встаю утром и понимаю – все, конец, – почти плачет Альбина Алексеевна, вспоминая. – Завтра кормить нечем. Руки опустились, сижу за столом и что делать – не знаю. Богу только взмолилась: «Господи, ну помоги же!» И вот верите – в тот же день денежный перевод пришел. Просто чудо. Кто-то узнал про нашу беду и прислал деньги. Мир не без добрых людей.
В отличие от денежного перевода письмо мэра особого влияния на ситуацию не оказало. Опекунское пособие на детей Филюшиным и Беляевым выдали только 30 января.
– А за февраль – только семнадцатого февраля, – вспоминает Альбина Алексеевна. – Но это уж полегче. Я…
– Мама! – на кухню влетают вдруг две девочки-двойняшки лет тринадцати, указывая друг на друга пальцами и перебивая. – Я по телефону говорю, а она трубку берет!
– Это Кристина и Алина, – знакомит Альбина Алексеевна. – Девчонки, разберитесь сами, а?
Девочки, передразнивая друг друга, уходят. Следом убегает белая болонка.
Вообще дом Беляевых живет своей жизнью: то и дело звенит звонок, хлопают двери, о чем-то без умолку болтает телевизор, туда-сюда бегают собаки, на кухню заглядывают, коротко здороваются и тут же исчезают все новые детские лица.
– Да сколько их у вас?!
– Мы с мужем вырастили девятнадцать детей, – не без гордости говорит Беляева. – Эльвира, Ирина, Александр, Артем, Денис, Алексей – это родные. А Наташа, Ирина, Анна, Антон, Юля, Елена, Роман, Алена, Кристина, Элита, Алина, Кристина, Марина – приемные. Считай, две группы детского дома, – улыбается Альбина Алексеевна. – Сейчас у меня формально только четверо приемных детей: Кристина и Алина – двойняшки, вы их видели, Элита и еще одна Кристина. Все остальные выросли, пособия на них по закону не положены.

За долгие годы в отношениях двух приемных семей – Беляевой и Филюшиной и городского управления образования накопилось много вопросов. Главный и самый больной – это деньги.
За пятнадцать лет Беляева научилась оперировать цифрами, бюджетами и четко формулировать свои претензии, опираясь на законы и положения.
– Мне в глаза говорят, что со мной «невозможно общаться», – невесело улыбается она. – Наверное, потому, что я знаю, чего хочу.
Сейчас Беляева хочет всего двух вещей: чтобы деньги, положенные на детей, перечислялись вовремя и чтобы наконец был определен статус ее семьи.
Дело в том, что до 2006 года обе семьи числились на балансе городского управления образования Пскова как детские дома семейного типа. На детей выплачивались средства, положенные воспитаннику детдома, а родители получали ставку воспитателя детского дома. И Филюшина, и Беляева не раз обращались в управление образования с просьбой перерегистрировать их именно как приемные семьи, однако управление образования на это не шло.
– А это просто невыгодно, – поясняет Беляева. – Это слишком большие деньги. Приемному родителю полагается от 0.5 до 0.75 ставки воспитателя детского дома на каждого ребенка. И конечно, Вера Ивановна на своих 12 детей должна получить очень много…
– Но мы же эти деньги не на себя тратим! – восклицает Беляева. – Вот я вам покажу… – Она уходит и вскоре возвращается со стопкой толстых тетрадей.
– Смотрите, – листает она первую попавшуюся, – 2004 год. Все, что мы получаем, уходит на еду, одежду, коммунальные расходы – у нас ведь нет льгот. На развитие детей: сходить в кино, театр, записать в кружок – на четверых моих детей дается меньше тысячи. А ведь в обычных детдомах еще полагается и ремонт оплачивать, и мебель с техникой покупать. А у нас… – Альбина Алексеевна машет рукой. – Пойдемте покажу.
В светлой комнате двойняшки смотрят телевизор.
– Вот всего этого нет, – обводит рукой Альбина Алексеевна новую стенку, телевизор, диван, мягкие кресла, большую кадку с широколистным фикусом. – Это куплено в кредит, на наши деньги. Если бы тут была только мебель, техника и ремонт от управления образования, то мы с вами стояли бы в голых стенах, а в соседней комнате была бы стиральная машина и учебная доска.
Поэтому мы и добиваемся статуса приемной семьи. Весь прошлый год с Верой Ивановной мы читали законы, искали варианты типовых договоров для приемных семей. Все документы отдали в управление образования. А теперь они третий месяц договор разрабатывают.
Ой… – спохватывается вдруг она, взглянув на часы. – К мэру ехать пора, уже три часа.

Старенькая красная «девятка» едет по историческому центру Пскова. За рулем Алексей, младший сын Альбины Алексеевны. Мимо пролетают дома, Беляева успевает давать краткую справку о каждой достопримечательности.
– Мы с детьми не только всю Псковскую область объездили, но и в Питере были, и в Анапе. А по Нарве я вообще экскурсии водила, – замечает она.
В приемной мэра по личным вопросам тишина. Небольшая очередь. Секретарь, чуть слышно открывая дверь, приглашает по списку. Посетители заходят по одному, через пять-десять минут торопливо выходят, комкая шапки в руках.
– Не знаю, что и говорить, – вздыхает Беляева. – Речь готовила, готовила да и бросила. Буду все как есть рассказывать. Мои дела, наверное, весь город знает.
– Беляева, – объявляет секретарь.
– Ну, с Богом, – поднимается Альбина Алексеевна и скрывается за дверью.
На пятнадцать минут воцаряется тишина, нарушаемая приглушенными голосами из-за двери. Затем дверь распахивается.
– Поехали! – командует Альбина Алексеевна. – Теперь к Филюшиным.
– Хорошо говорил, – замечает Альбина Алексеевна по пути, – обтекаемо так. Пообещал, что все вопросы поручит помощникам. Ну, поглядим…
Машина сворачивает в один из дворов и останавливается среди серых пятиэтажек.
Семья Филюшиных тоже занимает один лестничный пролет – четыре квартиры на втором этаже.
– Здравствуйте, – улыбается Вера Ивановна, женщина лет пятидесяти. – А у нас день рождения. Ире – восемнадцать. Да вы проходите.
– Встретилась я сегодня с Хороненном, – сообщает уже на кухне Беляева, пока девочки Веры Ивановны расставляют чашки на столе. – Пообещал, что поручит помощникам.
– Он и мне обещал, – со вздохом замечает Филюшина. – А знаете, как нас славно переоформили? Весь прошлый год такая чехарда творилась...
– Псковское управление образования с начала прошлого года знало о том, что мы перейдем на баланс области с 2006-го, – поясняет Беляева. – И весь год они химичили. Сначала предложили перейти на патронатное воспитание, затем предложили нам передать детей в детский дом, а самим устроиться как бы туда воспитателями…
– ...Но мы все по-прежнему бы жили в квартирах, – подхватывает Вера Ивановна. – Это бы нам помогло получать деньги на детей и ставки воспитателей.
– Хотя на самом деле все это делалось для того, чтобы забрать детей, – убежденно говорит Альбина Алексеевна. – В итоге под конец года мы с Верой Ивановной получаем бумаги о том, что по нашему адресу существует учреждение «Детский дом семейного типа». У меня № 2, а у Веры Ивановны – № 1. Так что сейчас мы все живем в офисе…
– Представляете? – смеется Филюшина. – А мы об этом ни сном ни духом.
– Мы обращались в прокуратуру, но все без толку, – вздыхает Беляева. – Поэтому накануне Нового года нам пришлось написать заявления об опеке над детьми. Это была единственная возможность. Хотя мы здесь сильно теряем. Нам, например, теперь никакой зарплаты не полагается. После 18 лет на детей деньги будут поступать только в то учреждение, где они учатся. Вот с первого апреля на Ирину уже никакого пособия не полагается. Но Вера Ивановна не может же ее выгнать?

...Обе невысокие, примерно одного возраста, Вера Ивановна и Альбина Алексеевна все же очень сильно отличаются. Но их объединяет некая неуловимая общая черта, теплое море материнства, разливающееся вокруг. Они, улыбаясь, рассказывают о бесчисленных проблемах, возникших на пустом месте, о формализме и черствости чиновников, о смешных эпизодах этой партизанской бюрократической войны, оставляя за скобками вал бесконечных домашних хлопот.
– По большому счету мы здесь не нужны, – неожиданно жестко подытоживает Беляева. – Ни мы, ни дети. И если честно – очень устали бороться.
– Вы знаете, – вступает Филюшина, – в 2004 году мы были в эстонском консульстве, и нам дали пакет документов о прошении политического убежища. И мы подошли по трем пунктам.
– Если нам не удастся решить проблему с приемными семьями до лета, то мы будем просить политического убежища в Эстонии, – закончила Альбина Алексеевна. – Мы не бросаем Россию и друзей, не рвем связи. Мы протестуем против произвола российских чиновников.

Фото автора

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"