ВПЕРВЫЕ НА РУССКОМ

Подростки часто отказываются делиться с родителями и учителями своими переживаниями. Многие из них рано убеждаются, что со взрослыми лучше не откровенничать. Все равно не поймут, а то еще и сделают что-нибудь совершенно «не в тему».
Американский психолог Томас Гордон утверждает: дети не так уж и далеки от истины, когда раз за разом повторяют, что причина разрыва в том, что их не слышат. Томас Гордон предлагает учителям и родителям взглянуть на способы общения с детьми как бы со стороны. Он уверен, что в большинстве случаев этого окажется достаточно для налаживания отношений.

Замки из песка

Как слушать так, чтобы дети хотели говорить?

Язык понимания
Вот дети строят замки из песка на берегу… Мы наблюдаем за их творчеством со стороны или лениво даем советы издалека, а то и, засучив воображаемые рукава, кидаемся строить вместе.
Но дело не в том, участвуем мы в играх детей или нет. А в том, что мы при этом думаем, как включаемся в жизнь ребенка. Совершенно безобидная при любых раскладах сцена детско-родительского счастья у берега может послужить наглядной моделью наших отношений с подростками.
И действительно, в некоторых жизненных ситуациях, которые по тем или иным причинам кажутся нам непринципиальными для будущего наших детей, мы предпочитаем не вмешиваться в их жизнь. Предоставляем им свободу самим выбирать образ будущего замка, оставляем простор для их собственных фантазий и ошибок. В результате замок оказывается не похожим на тот, который бы мы построили сами. Не такой крепкий и аккуратный, зато замок ребенка.
Но как только дело касается жизненно важных ситуаций – тут планка у каждого родителя своя: мы не готовы позволить детям поступать по своему усмотрению, быть самими собой. Мы вторгаемся в их мир, мы нарушаем секретность их комнат, мы заглядываем в их записи. Мы вдруг отказываем детям в их праве на отдельность, особенность, непохожесть. Потому что на первый план выходят наши собственные тревоги и неуверенность.
В повседневной реальности наше право распоряжаться жизнью детей не выглядит так уж ужасно. Потому что облекается во вполне цивилизованные формы. Для нас это понятные ценности, а для детей – тоска смертная.
Родители хотят, чтобы дети учились («Смотри, как замок выглядит на самом деле»). Они не выносят, когда дети ошибаются («Строй замок подальше от воды, а то придет большая волна и все смоет»). Желают гордиться успехами своих детей («Посмотрите, какой замечательный замок построил наш сын!»). Навязывают свое понимание правильного («Разве замок бывает без рва?»). Требуют, чтобы у детей все получалось («Ты никогда ничему не научишься, если будешь целый день строить одну башенку»). Они озабочены тем, какое впечатление производят их дети («Уверен, если постараешься, ты сможешь построить замок получше»). Хотят, чтобы ребенок нуждался в их участии («Давай папа тебе поможет»).
И чем дальше от замков из песка мы продвигаемся, тем упорнее превращаемся в родителей-собственников, назойливых опекунов. И своими руками роем ров непонимания между собой и детьми.

Ров непонимания
Пятнадцатилетний сын заявляет за ужином: «Это школа для дятлов. Все, чему нас учат, никому не нужно. И в институт я не пойду – пустая трата времени».
Десятилетняя дочь говорит: «Энн со мной больше не дружит. Она играет только с Дженифер. Ненавижу их».
Одиннадцатилетний сын возмущается: «Почему я должен выносить мусор? И посуду не буду мыть. Вон Денниса ничего не заставляют делать».
Вы увлечены разговором с друзьями, внезапно ваш пятилетний сын громко кричит: «Дураки! Перестаньте разговаривать! Я вас ненавижу!»
Что мы говорим детям в ответ на эти слова? Знаем ли мы заранее, как повести себя в любой ситуации? Превратилось ли наше общение с детьми в разыгрывание стандартных ситуаций?
Психологи утверждают, что именно с таких ситуаций, когда ребенок в ответ на свои чувства получает разумный отклик, и начинаются раскопки рва непонимания. Хотя ответы эти сами по себе неплохие и совершенно понятные. Адекватные, с точки зрения взрослых. Более того, других и не бывает.
Но почему-то как раз «адекватное» участие в жизни детей – понимание, поддержка, готовность взрослых разговаривать – и приводит зачастую к тому, что действуем мы вроде правильно, а ров все равно растет.

Что обнаружили психологи, наблюдая за общением детей со своими родителями? Взрослые и дети не слышат друг друга. Почему?
Большинство наших реакций на жизненные ситуации детей сводится к небольшому числу стандартных ходов. Доктор Гордон рассматривает общение взрослых со своими детьми через призму двенадцати категорий стандартных приемов. И тут же показывает, где пролегает граница непонимания.

Мы командуем, призываем к порядку, указываем ребенку, как он должен поступить:
«Мне все равно, что делается в других домах. Дети – такие же члены семьи и должны помогать по дому!»
«Никогда не говори таких слов маме. Тем более при гостях!»
«Ты сейчас же снова пойдешь во двор и как миленькая будешь играть с Энн и Дженифер!»
«Хватит жаловаться!»
А ребенок слышит: «Мне все равно, что ты хочешь делать! Ты сделаешь, как я сказал!» Его собственные чувства и потребности взрослым не важны. Нарастание сопротивления – закономерное следствие таких отношений.

Мы предупреждаем, угрожаем, показываем ребенку, какие последствия его ждут, если он продолжит в том же духе:
«Если сделаешь это, ты об этом пожалеешь!»
«Еще одно подобное слово, и кто-то выйдет из комнаты!»
«Ты еще молод, чтобы знать, что для тебя хорошо, а что плохо!»
А ребенок слышит: «Ты пожалеешь, если так сделаешь!» Иногда дети подчиняются. Но рано или поздно бунтуют: «Мне все равно, что будет… Я сделаю по-своему». Кроме того, угрозы всегда связаны с соблазном проверить их на серьезность.

Мы читаем нотации, морали, рассказываем детям, что такое хорошо и что такое плохо:
«Ты не должен так делать».
«Это надо сделать потому, что…»
«Старших нужно уважать».
Все эти «должен», «нужно», «так устроен мир» детей не устраивают. Взрослая «правильность» обесценивает собственные чувства детей. В результате они становятся либо вызывающе независимыми, либо в них поселяется преувеличенное чувство вины.

Мы подсказываем ребенку готовые решения:
«Почему бы тебе не позвать Энн и Дженифер играть к нам сюда?»
«Не решай заранее. До института еще два года».
«По-моему, тебе стоит поговорить об этом с учителем».
«Подружись с кем-нибудь еще».
Такие советы показывают детям, до какой степени взрослые не понимают их чувств. И они либо перестают делиться своими переживаниями, либо больше не доверяют своим чувствам: «Скажи, что я должен сделать, папа?»

Мы пытаемся повлиять на ребенка фактами, вескими доводами, логикой, собственным мнением:
«Не торопись. Для меня, например, время в институте было лучшим».
«Все дети должны уметь ладить друг с другом».
«У закончивших институт больше возможностей в жизни».
«Обязанности по дому сделают тебя ответственным. Это очень важно для жизни».
«Пойми, твоей маме нужна помощь по дому».
«В твоем возрасте я не то что помогал по дому, я уже зарабатывал себе на жизнь».
Дети ненавидят родительские лекции: «Эти взрослые всегда все знают». И готовы игнорировать факты, лишь бы не подчиняться взрослой логике, которая противоречит их чувствам. В ответ на аргументированный отпор взрослого они говорят: «Со мной, папа, такого никогда не случится!»

Мы оцениваем, критикуем, обвиняем:
«Ты мыслишь очень по-детски».
«Ты не прав».
«Я с тобой совершенно не согласна».
Такие слова заставляют детей чувствовать себя глупыми, плохими, недостойными. «Я так часто слышал, какой я плохой, что однажды вдруг понял: я действительно плохой». Постоянная критика убивает всякое желание делиться чувствами. Детям начинает казаться, что они какие-то неудачливые и что родители их просто не любят.

Мы хвалим, соглашаемся:
«Ты у меня замечательная и самая лучшая!»
«Ты способный! У тебя все получится!»
«Я думаю, ты прав».
«Как я тебя понимаю!»
Вопреки распространенным представлениям похвала тоже может иметь негативные последствия. Положительная оценка, которая не соответствует образу ребенка, вызывает враждебность, недоверие к словам взрослых. Дети слышат похвалу с точностью до наоборот. И рано начинают понимать, что похвала – всего лишь один из способов влияния, чтобы дети делали то, что хотят родители.

Мы обзываемся, высмеиваем, стыдим:
«Ах ты негодник избалованный!»
«Эй ты, мистер Умник…»
«Не будь диким зверьком».
«Не распускай слюни, малыш!»
Родители не замечают, что ответ ребенка на это балагурство звучит примерно так: «Кто бы говорил!» И безобидные на вид шутки взрослых со временем отдаляют детей от родителей.

Мы анализируем, выносим вердикты, демонстрируем ребенку действительные мотивы его поведения, показываем, что мы его вычислили:
«Ты просто ревнуешь к Анне».
«Ты так говоришь, только чтобы досадить мне».
«Ты же сам в это не веришь».
«Это все потому, что у тебя не получается в школе».
Когда ребенка «вычисляют» верно, он чувствует себя припертым к стенке, беззащитным перед всевидящим оком родителей. А когда родители ошибаются, что случается нередко, ребенок сталкивается с несправедливым обвинением. «Всевидящие» родители и «всевидящие» педагоги очень опасны для развития отношений с детьми.

Мы успокаиваем, поддерживаем, утешаем:
«Завтра ты все увидишь в другом свете».
«Рано или поздно все проходят через это».
«Не волнуйся, все наладится».
«С твоими возможностями ты можешь быть лучшим в классе».
«Ты же обычно хорошо ладишь с подругами…»
Охваченный тревогой ребенок не доверяет утешениям: «Вы так только говорите, чтобы я лучше себя чувствовал…» И вообще постоянная – надо и не надо – анестезия чувств малополезна для человека. Дети это понимают и в целях самосохранения отстраняются от родителей-увещевателей.

Мы начинаем расследование, ищем дополнительную информацию, выспрашиваем:
«Когда ты это поняла?»
«Как тебе кажется, за что ты не любишь школу?»
«Откуда у тебя такая странная идея?»
«Ну хорошо! Чем тогда ты займешься, если не пойдешь в институт?»
Дети не любят наводящих вопросов. Они кажутся им допросом: «Ты помыл руки, как я тебе сказала? Покажи!» Обратите внимание на частое детское: «Почему ты спрашиваешь меня об этом?» Дети не решаются поделиться с родителями своими проблемами: «Если я расскажу про это своим предкам, они только скажут мне, что я должна сделать…» Дети хотят сами решать свои проблемы. Чужие решения, даже правильные, ограничивают их чувство свободы.

Мы шутим, пытаемся отвлечь, говорим о чем-то более важном и серьезном:
«Да ладно, забудь».
«Мы поговорим об этом, но только не за обедом».
«Давай о чем-нибудь более приятном».
«Ну а как там твой баскетбол?»
«Почему бы тебе просто не сжечь эту школу ко всем чертям!»
«Послушай, мы ж с тобой и не через такое проходили».
Попытка отвлечь, отшутиться воспринимается детьми как признание несерьезности их проблем. А ведь они поглощены своим внутренним миром гораздо чаще, чем мы замечаем. И потом, отложенные проблемы – нерешенные проблемы. Если родители отмахиваются от детей, они уходят со своими чувствами и проблемами в другое место.

Большинство наших реакций на жизненные ситуации детей сводится к небольшому числу стандартных ходов

КАК ПРЕОДОЛЕТЬ РОВ НЕПОНИМАНИЯ МЕЖДУ НАМИ И НАШИМИ ДЕТЬМИ?
Несколько советов Томаса Гордона

Мы должны хотеть услышать то, что говорит ребенок. На это кроме желания нужны время и силы. Если ни того ни другого нет, честнее сказать об этом ребенку, чем расправляться с его проблемами одним из стандартных приемов.

Мы должны хотеть помочь ребенку в решении именно его проблемы. В том, как он сам ее видит и переживает. Если мы этого по разным причинам, в том числе и из-за непонимания, сделать прямо сейчас не можем, то лучше подождать, чем использовать все тот же стандартный прием.

Мы должны искренне сопереживать чувствам своих детей независимо от того, что чувствуем сами. Такое искреннее сопереживание само и сразу не возникает. Этому тоже нужно учиться.

Мы должны верить в способность ребенка жить самостоятельно. Для этого иногда нужно совсем немного – дать ребенку чуть больше свободы и право на ошибку.
Мы должны помнить, что чувства непостоянны и что механизм их развития заложен в переживании. Ненависть может превратиться в любовь, уныние – перерасти в жажду жизни. Но для этого ребенок должен знать точно, что его слышали, и иметь возможность переживать свои чувства. То есть мы должны не бояться чувств своих детей.

И самое главное – не бояться видеть своего ребенка как самостоятельного, уникального, отдельного от нас человека с его собственной, отдельной от нас жизнью. Признание этой отдельности позволит нам разрешить ребенку иметь свои собственные чувства, свой собственный взгляд на мир. Только так мы сможем стать настоящими помощниками ребенку. Мы должны быть рядом со своими детьми не потому, что они принадлежат нам, а потому, что они испытывают проблемы. В этом, похоже, и заключается главный секрет умения слушать своих детей так, чтобы им хотелось с нами разговаривать.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"