Отступление от темы

Наше поколение, чьи школьные годы пришлись на «тихие» 1980-е, кажется, выросло с этой тоскливой ненавистью к классным часам. Она тоже была тихая и безнадежная, как сам факт того, что, если ты не дежуришь в раздевалке, если медпункт закрыт и нет никакого кружка юных натуралистов, в который можно было бы срочно записаться, значит – все: после шести уроков тебя поймают, снова водворят в класс и будут тебе читать мораль. Воспитывать… Поэтому скорее всего не ошибусь, рискнув сказать от лица сверстников: мы пришли в свою взрослую жизнь, будучи уверенными, что прямое слово на темы нравственности – это как раз то, чего от нас ждут в наименьшей степени и вообще чего в наименьшей степени стоило бы ждать от себя самим.
…Не знаю, насколько они отражают или не отражают общую картину, два моих одиннадцатых класса из двух разных гимназий, расположенных в разных концах города. Мы встречаемся с каждым из них два часа в неделю, и мне всегда стыдно, когда в очередной раз срываешься в такого рода рассуждения (в голове, как секундомер, все это время тикает «не успеваем – не укладываемся»…). Но са-
мое странное при этом – то, как они слушают в эти самые моменты отступлений от темы. Каждый, кому случалось входить в класс или аудиторию, знает эту особенную тишину, когда какое-то мгновение переживаешь редкое ощущение абсолютной правильности и оправданности происходящего, и это и есть ощущение победы.
При этом мои одиннадцатиклассники – типичные прагматики. И наши с ними встречи – типично прагматические отношения будущих абитуриентов и университетского преподавателя, подтвержденные контрактом: «дополнительные образовательные услуги на платной основе». Так что потерянное на отступлениях от темы время – действительно деньги. То
самое время, которое должно быть затрачено на преодоление пресловутого разрыва между школьным и вузовским образованием. Как-то я заговорила об этом с учительницей литературы, работающей в одном из этих классов. Да, подтвердила она, они совершенно по-другому слушают, когда с ними просто говоришь «про жизнь». И потом озадаченно добавила: знаешь, ведь они и на классные часы сами ходят и – слушают…
Во всем этом, конечно, нет ни ее, ни моих заслуг или профессиональных достижений. Есть логика времени. И есть вечная потребность человека в человеческом, то есть в ценностях, закрепленных словом. В этом смысле время обесцененных слов уже прошло – может быть, в годы нашей детской ненависти к классным часам и «чтению морали». Тогда действительно правильных слов было очень много и стоили они очень дешево…
Сегодня ситуация иная. Слов нет вообще. Ни обесцененных и никаких других. А потребность в них не исчезает, и она будет тем больше, чем меньше человеческого будет оставаться там, где обычно идет массовое производство слов такого рода – на телевидении, в шоу-бизнесе, в публичной политике. Поэтому уже начинается добыча «правильных слов» кустарным способом. В газетной статье (и это при том, что вроде бы газета окончательно проиграла телевидению, но как стремительно возвращается в семьи забытая привычка чтения статей вслух – иногда с экрана компьютера…). В случайно найденной книге. В дружеском разговоре. Даже в учительском «отступлении от темы»… И здесь речь уже идет не о том, как вернуть доверие к слову и найти такое слово, которому стали бы доверять. В нынешних условиях дефицита на ура пройдет любая дешевка, будь то наскоро состряпанная идеология или самозваная проповедь. Так что, наверное, стоит поговорить и об ответственности за слово, падающее в тишину…

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"